"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– Чисто, – отчитался один из бойцов, когда группа миновала развилку.
Виталий едва заметно кивнул, его взгляд метнулся к следующему переходу. Он знал, что Тарнов – не тот, кто сдается без боя. Этот человек умел готовить ловушки и всегда оставлял за собой несколько выходов.
На очередном повороте они наткнулись на запертую дверь. Виталий замер, окинув её взглядом. Это была одна из массивных бронированных дверей, которые в Нексустехе ставили для защиты особо важных помещений.
– Кабинет совещаний, – подтвердил боец, показывая на план.
– Взломать, – коротко приказал Виталий, отступая на шаг.
Двое бойцов
– Контакт возможен, – сказал он, оборачиваясь к группе. – Действуем чётко, без паники.
Гудение устройства прекратилось, дверь издала короткий металлический щелчок и медленно приоткрылась. За ней виднелась просторная комната с длинным столом, за которым обычно проводились совещания. Свет ламп, расставленных по углам, падал мягко, почти уютно. Но в этой обстановке было что-то неестественное.
Виталий первым вошёл внутрь, следом за ним – бойцы. Комната была пуста, за исключением одного человека. Вадим Константинович Тарнов сидел в конце стола, облокотившись на спинку кресла. Его руки спокойно лежали на подлокотниках, а взгляд, холодный и отстранённый, был направлен прямо на вошедших.
– Доброе утро, полковник, – произнёс он с лёгкой улыбкой, словно они встретились на деловой встрече, а не в момент его ареста. – Вы пришли вовремя.
Виталий не ответил сразу. Его взгляд внимательно изучал фигуру Тарнова, отмечая каждый жест, каждую мелочь. Этот человек сидел слишком расслабленно, как будто знал что-то, чего не знал никто другой.
– Вадим Константинович, вы арестованы, – ровным голосом сказал Виталий, направив пистолет в сторону Тарнова. – Вы обвиняетесь в отмывании денег, коррупции и незаконной деятельности.
Тарнов слегка наклонил голову, его улыбка стала шире.
– Только? – произнёс он, в его голосе прозвучала лёгкая насмешка. – Я-то думал, у вас будет что-то более… интересное.
Виталий не повёлся на провокацию. Он сделал знак бойцам, которые тут же направились к Тарнову, чтобы надеть на него наручники. Но тот даже не шелохнулся, продолжая смотреть на Виталия с выражением невозмутимости.
– Вы понятия не имеете, с чем играете, полковник, – добавил Тарнов, когда бойцы приблизились к нему. – И, боюсь, ваши победы – лишь начало куда более сложной игры.
Виталий ничего не ответил, но в глубине его глаз мелькнуло предчувствие, что в этих словах была своя правда. Он сделал шаг назад, не опуская оружия, и скомандовал:
– Выводим. Здесь закончено.
Тарнов поднялся, двигаясь плавно, но в каждом жесте угадывалось скрытое напряжение. Он подчинился, не сопротивляясь, но в его взгляде всё ещё читалось что-то, что заставляло Виталия не расслабляться.
Глава «Нексустеха» под конвоем бойцов, направлялся к выходу из переговорной комнаты. Его шаги были спокойны, осанка – прямой, а лицо сохраняло выражение уверенности, будто происходящее было лишь временной неурядицей. Руки в наручниках слегка подрагивали, но он, казалось, не замечал этого. Его взгляд периодически бросался на Виталия, словно тот был не полковником, а актёром в спектакле, где сценарий написан заранее.
Виталий шёл за ним, держа дистанцию. Его лицо оставалось
холодным, но внутри бурлила смесь раздражения и бдительности. Тарнов не произнёс ни единого слова, с тех пор как его подняли из кресла, но его молчание было более красноречивым, чем любые слова. Оно излучало вызов, тонкий, почти незаметный, но от этого ещё более ощутимый.Когда они дошли до дверей, ведущих в коридор, Виталий вдруг остановился. Его глаза сузились, а голос, прозвучавший в следующую секунду, был чётким и твёрдым:
– Вам из Истока просили передать, – произнёс он, делая паузу, чтобы каждое слово врезалось в сознание, – вы конченный человек.
Эти слова разрезали воздух, как молния. Бойцы замерли, их взгляды скользнули к Тарнову, ожидая его реакции. Даже те, кто стоял дальше, уловили в этих словах что-то большее, чем просто оскорбление.
Тарнов остановился. Его плечи чуть дёрнулись, но он не обернулся сразу. Лишь спустя мгновение он медленно повернул голову, бросив через плечо взгляд на Виталия. Его лицо исказилось в странной смеси удивления и напряжения, но улыбка, всё это время не покидавшая его губ, наконец исчезла.
– Что вы сказали? – спросил он, его голос прозвучал ниже, чем обычно, и в нём появилась едва заметная дрожь.
– Вы слышали, – ответил Виталий, его голос оставался спокойным, но в нём звучала холодная уверенность. – Им больше нет дела до вас. Они считают, что с вами всё кончено.
Эти слова ударили в самое уязвимое место. Лицо Тарнова побледнело, а взгляд, только что такой уверенный, потемнел. Он резко обернулся, но бойцы тут же напряглись, подавая сигнал, что любое резкое движение будет немедленно подавлено.
– Лжёте, – выдохнул Тарнов, но в его голосе уже не было той твёрдости, с которой он произносил свои фразы раньше. – Вы не можете знать…
– Я знаю ровно то, что они передали, – перебил его Виталий, глядя прямо в глаза. – Они закончили с вами, Тарнов. Вы больше не их человек.
Тишина, наступившая после этих слов, казалась оглушающей. Даже звуки шагов, шум техники и переговоры в рациях словно растворились в воздухе. Тарнов стоял неподвижно, его взгляд метался, как у человека, чья привычная картина мира рухнула в один момент.
– Вперёд, – коротко приказал Виталий, не отводя взгляда от Тарнова.
Бойцы потянули его дальше, выведя из комнаты. Шум шагов вновь заполнил коридор, но атмосфера осталась другой. Тарнов больше не выглядел победителем, его фигура, хоть и сохраняла видимость уверенности, больше не излучала ту силу, которую он демонстрировал ранее.
Когда они отошли на достаточное расстояние, Варвара, стоявшая рядом с Виталием, тихо спросила:
– Это правда? Они действительно сказали это?
Виталий бросил на неё взгляд, в котором промелькнула тень улыбки.
– Нет, – ответил он тихо, но уверенно. – Но это было нужно.
Варвара слегка кивнула, её взгляд задержался на уходящей фигуре Тарнова. Теперь он казался ей человеком, утратившим всё, даже себя.
После ареста Тарнова не прошло и суток, как он оказался в одном из изолированных допросных кабинетов. Узкая комната, лишённая каких-либо отвлекающих деталей, была освещена только лампой, висящей над столом. За её тусклым светом казалось, что время здесь остановилось. Стены, окрашенные в блеклый серый цвет, сжимали пространство, подчеркивая безысходность положения того, кто окажется по эту сторону стола.