"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24

– Да. И вы все теперь – его цели.

Эти слова прокатились по залу, как глухой раскат грома перед бурей. Тишина, наступившая после, была глубже любой паузы: она наполняла собой всё пространство, делая воздух вязким, давящим, тяжёлым.

Все трое поняли: теперь они не просто свидетели, не просто участники. Они стали частью неизбежного конца, который надвигался медленно, но неотвратимо.

Тишина, повисшая в зале, давила, заполняя собой каждый угол, проникая в сознание, оседая на коже липким ощущением неизбежности. Она становилась весомее, чем любые слова, тяжелее, чем страх, который никто не осмеливался озвучить. Свет, дрожащий в нишах, казался слабее, воздух стал плотнее, а напряжение в лицах троих мужчин отражало не просто тревогу, а осознание, что баланс, который они так долго поддерживали, рушится.

Раймонд, всё так же неподвижный, перевёл взгляд на голографическую проекцию отчётов. Красные линии потерь, исчезновения, нападений складывались в узор, который раньше казался хаотичным, но теперь проявил свою структуру. Удары по их сети шли не случайными всплесками, а по точному, методично выстроенному плану. Всё, что происходило в последние месяцы, всё, что они пытались объяснить совпадениями, внутренними предательствами или простой чередой неудач, теперь выглядело иначе.

– Мы ошиблись, – тихо произнёс он, скорее для себя, чем для собравшихся.

Симеон медленно провёл рукой по стеклянной поверхности стола, ощущая её прохладную гладкость. Он уже давно догадывался, но догадки – это одно, а знание, подтверждённое фактами, совсем другое. Его глаза, затенённые линзами очков, медленно двигались по цифрам, отчётам, видеозаписям, сопоставляя данные. В его уме уже складывалась картина, в которой не оставалось пробелов, но именно это и вызывало его тревогу.

– Если он продолжит убивать, Лифтаскар отвернётся от нас, – произнёс он, и в его голосе прозвучала та редкая, едва уловимая напряжённость, которая у него появлялась только в самых критических ситуациях.

Аурелиус, сидевший напротив, казался расслабленным, но его пальцы едва заметно стучали по столу, задавая ритм – быстрый, ровный, словно он обдумывал не одно, а сразу несколько решений. Он был врачом, но его интересы всегда выходили за пределы физиологии. Он изучал не тела, а влияние силы на разум, на структуру власти. Он понимал, что сейчас вопрос стоял не только о выживании их секты, но и о будущем самой системы, которая связывала их с Лифтаскаром.

– Нужно его найти. Остановить, – его голос прозвучал ровно, без колебаний.

Но как остановить того, кто до сих пор действовал незримой тенью, кто шаг за шагом уничтожал их сеть, вырывая из неё самые важные звенья?

Раймонд на секунду отвёл взгляд от отчётов и посмотрел на Зеркона. До этого момента он воспринимал его лишь как посланника, как орудие высших сил Лифтаскара, но теперь он начинал понимать – этот демон был не просто вестником. Он был частью того механизма, который начал рушиться.

– А кто станет новой владычицей? – спросил он, и в его голосе не было ни страха, ни любопытства. Только сухая, выверенная необходимость знать.

Зеркон замер. Его зеркальная маска, отражающая пространство, на мгновение исказилась, будто в её поверхности пробежала едва заметная волна. В зале снова стало тихо, но теперь эта тишина несла в себе предчувствие, она была не просто паузой, а чем—то большим – неуловимо чуждым, вырывающимся за рамки логики.

В воздухе начало нарастать напряжение, как перед грозой, когда кажется, что вот—вот раздастся раскат грома, но он не приходит. Само пространство вокруг Зеркона слегка дрожало, будто не выдерживало его присутствия.

Когда он наконец заговорил, его голос прозвучал гулко, низко, с лёгким отголоском чего—то далёкого, нечеловеческого, проникающего глубже, чем простая речь.

– Я скоро её заберу.

Эти слова прозвучали без нажима, но их смысл был неоспоримым. В них не было вопроса, не было сомнения. Они были констатацией неизбежности.

Аурелиус убрал руку со стола и наклонился вперёд, сжав пальцы обеих рук в замок.

– Значит, она уже выбрана?

Зеркон не ответил сразу. Он словно позволял им осознать каждое сказанное им слово, давая им время понять, что выбор был сделан ещё до их вопросов.

– Она уже связана с этим местом, с этой силой, – наконец произнёс он, голос его стал тише, но от этого не потерял своей тяжести. – Её сущность уже вплетена в ткань Лифтаскара. Она должна занять своё место.

Симеон откинулся назад, скрестив руки на груди.

– И если она откажется?

Зеркон наклонил голову, а его зеркальная маска на мгновение потемнела, словно отражение в ней провалилось в пустоту.

– Она не откажется.

Эти слова прозвучали с такой уверенностью, что даже Раймонд ощутил нарастающее давление в груди. Не было угрозы, не было приказа – но было ощущение, что Лифтаскар уже подготовил всё.

– Если я скажу, что нам нужно время? – Раймонд сузил глаза.

Зеркон слегка развернулся к нему, и отражение Раймонда в его маске исказилось ещё сильнее. Теперь оно выглядело так, будто он стоял в другом мире, размытом, нестабильном, в котором он уже потерял власть.

– Время? – тихо повторил он. – Вам не дано время.

Эти слова легли на зал, как невидимый груз, заставивший всех троих понять: они больше не хозяева положения. Они стали частью игры, в которой правила уже были написаны – но не ими.

Зеркон исчез, растворившись в воздухе, словно его присутствие было лишь колебанием реальности, мгновенным разрывом в привычном порядке вещей. Место, где он стоял, ещё несколько секунд пульсировало слабым отсветом, будто пространство не могло сразу принять свою прежнюю форму. Затем всё стихло, но тишина, наполнившая зал, не была пустой. Она несла в себе отголосок чужого голоса, след его слов, который, казалось, впитался в сам воздух.

Раймонд сжал пальцы, словно проверяя, действительно ли всё вернулось в привычные рамки, а затем медленно поднялся. Его лицо не выражало эмоций, но внутри него клокотала ярость. Он не привык быть фигурой на чужой доске.

– Срочно собрать всех наших людей, – его голос прозвучал жёстко, разрезая напряжённость, оставшуюся после исчезновения Зеркона. – Нам нужно найти Миркана.

Симеон, который всё это время молча анализировал каждое слово, произнесённое демоном, медленно кивнул:

– И выяснить, кто эта женщина.

Его тон был ровным, но в глубине голоса звучало нечто холодное, механическое, лишённое ненужных эмоций. В нём уже не было прежнего спокойствия: это был расчёт, сухая необходимость адаптироваться к новой реальности.