"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24

Он остановился перед Варварой, чуть склонил голову, будто изучая её.

– Ты действительно думала, что ведёшь расследование? Что уничтожаешь секту? Что приводишь этот мир к освобождению? Как примитивно.

Его взгляд переместился на Виталия, затем на Лизу, затем обратно на Варвару.

– Всё это время вы были частью моего плана. Я – единственный, кто действительно управлял сектой. Остальные, кого вы встретили, кого убили, кого уничтожили – всего лишь марионетки, предназначенные отвлекать вас от главного. Все ваши победы – это мои шаги вперёд.

Он поднял руку, и на мгновение воздух вокруг него заколебался, будто невидимые нити прошлого начали проявляться, сплетаясь в одну цельную картину.

– Вы думаете, что оказались здесь благодаря своему уму, своим решениям? Нет. Я привёл вас сюда. я позволил вам выйти на след секты. Я направлял вас так, чтобы каждая разгадка казалась найденной вами, чтобы каждое движение выглядело как самостоятельное. Но с самого начала я знал, что вы сделаете следующий шаг.

Он чуть качнул головой, усмехаясь чему—то известному только ему.

– Я дал вам амулет не потому, что вы его заслужили, не потому, что вы победили. Я дал его вам потому, что мне было нужно, чтобы вы пошли по этому пути.

Он сжал пальцы, и на мгновение показалось, что воздух стал плотнее, а стены зала – чуть ближе, словно их сдвинуло некое невидимое давление.

– Ты ведь не могла не воспользоваться им, верно, Варвара? – его голос стал мягче, почти вкрадчивым, но именно эта мягкость сделала его ещё опаснее. – Ты не могла не «отправиться» в Лифтаскар, не могла не попытаться спасти Дмитрия. Это было предсказуемо, неизбежно.

Он сделал шаг вперёд, и его мантия снова едва коснулась пола.

– Я знал, что ты будешь колебаться, но в итоге сделаешь правильный выбор. Ты не могла иначе. И именно поэтому ты привела свою команду в место, где им было суждено погибнуть.

Он медленно выдохнул, словно наслаждаясь моментом, и, сделав ещё один шаг, повернулся к остальным.

– Вы гордитесь своими победами. Вы уверены, что разрушили мою империю. Но позвольте мне вас разочаровать: всё, что вы сделали, было частью замысла. Вы были послушными исполнителями моего плана.

Он провёл пальцами по поверхности своего посоха, будто чувствуя пульсацию скрытой внутри силы.

– Уничтоженные бордели, разгромленные логова секты, ликвидированные лидеры? Всё это ничего не значит. Всё это лишь шаги в том танце, который я вам предложил.

Он оглядел зал, и в его взгляде было что—то почти сардоническое, что—то, что не позволяло усомниться в искренности его слов.

– Я знал, что вы выйдете на след секты. Я знал, что вы будете рваться к разгадке, словно псы, почуявшие добычу. Знал, что вам будет нужно не просто раскрыть заговор, но и увидеть его конец. – Его голос вдруг стал тише, но именно от этого он прозвучал ещё громче, ещё глубже: – И я был уверен, что вы, как и все до вас, пойдёте в Лифтаскар, надеясь, что сможете его победить.

Он замолчал, дав этим словам проникнуть в разум каждого, кто находился в зале. Макарий не повышал голоса, не бросал резких движений, не пытался выглядеть устрашающим – ему это было не нужно. Он уже был тем, кого боялись. Он уже был тем, кто управлял этой игрой.

Старик медленно двинулся вперёд, его шаги были неторопливыми, но каждый из них казался неизбежным. В воздухе что—то изменилось – он стал плотнее, тяжелее, словно сама реальность сгущалась вокруг него, подчиняясь его воле. Пространство дрогнуло, и Варвара почувствовала, как её лёгкие словно сжимаются, вынуждая вдыхать меньше воздуха, чем необходимо. Не она одна это заметила: даже бойцы триста второго отдела, привыкшие к аномалиям, напряжённо переглянулись, ощутив этот едва уловимый, но непреодолимый эффект.

Макарий поднял руку, его пальцы медленно сомкнулись в кулак, и это движение будто стало сигналом для самой материи вокруг него. Свет померк, заиграл рваным мерцанием, как у лампы, которая вот—вот перегорит. Вибрация, до этого почти неразличимая, теперь стала гулом, от которого звенело в ушах.

– И вот теперь, когда я наконец поверил в вашу предсказуемость, – проговорил он с лёгкой ноткой разочарования, его голос не был громким, но каждый звук наполнял пространство, подавляя собой всё остальное, – вы всё испортили. Я не должен был давать вам этот амулет.

Он качнул головой, словно сокрушаясь над их недальновидностью, над тем, как просто они разрушили его расчёты. Затем его взгляд переместился к фигуре, что стояла в стороне, наблюдая за происходящим с холодной отстранённостью.

– Зеркон, – голос его стал мягче, но в этой мягкости ощущалась абсолютная власть. – Ты честно выполнял свою работу и получишь за неё достойную награду.

Зеркон, массивный, закованный в живые доспехи, не дрогнул. Его глаза, светящиеся зловещим белым пламенем, не выдавали эмоций, но что—то в его стойке изменилось. Он стоял неподвижно, ожидая.

Макарий сделал ещё один шаг, и теперь его внимание переключилось на того, кто был настоящим предателем с его точки зрения. Миркан, раненый, но всё ещё полон злобы, поднял голову и посмотрел прямо в глаза Макарию. В его взгляде не было ни раскаяния, ни страха – только усталость, переплетённая с ненавистью.

Макарий склонил голову набок, словно размышляя, какие слова подобрать для существа, чьё предательство он воспринял не как вызов, а как оскорбление, как личное посягательство на то, что он считал своим по праву.

– Ну а ты, – голос его стал жёстче, будто на этот раз в нём зазвучало не только презрение, но и отголосок истинного гнева, – предатель…

Он медленно вытянул руку, и воздух перед ним на миг сгустился, начав закручиваться в спираль, будто в самом пространстве образовался разрыв, готовый поглотить того, кто осмелился пойти против него.

– Для тебя смерть станет наградой, – произнёс он, чуть сощурив глаза, словно наслаждаясь этой мыслью. – Потому что прежде, чем исчезнуть, ты проведёшь тысячу лет в муках, о которых даже Лифтаскар не слышал.

Звук его голоса на последнем слове изменился, будто эхом разнёсся по всей комнате, заставляя стены дрогнуть. В глазах Миркана не было страха, но что—то в его лице напряглось, словно даже он понимал, что сейчас будет сказано нечто, чего он не сможет избежать.

Старик замер, его рука оставалась вытянутой, и теперь вся энергия, наполнявшая зал, начала скапливаться вокруг неё, закручиваясь, словно чёрный водоворот, впитывая в себя каждый оттенок света и превращая его в нечто необъяснимое.