"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24

Макарий резко поднял руку, и зал содрогнулся от внезапной волны силы. Стены, до этого молчаливо впитывающие происходящее, застонали под натиском энергии, словно древние камни, помнящие события веков, наконец пробудились. Символы, высеченные на колоннах, вспыхнули багровым светом, их очертания затанцевали, пульсируя, словно живые сущности, взывающие к чему—то, что находилось за пределами этой реальности.

Воздух наполнился гулом, исходившим не из какого—то определённого источника, а словно рождавшимся из самого пространства. Вибрация прошлась по полу, заставляя пыль подниматься едва заметными клубами, как если бы само место сопротивлялось силе, что вырвалась на свободу.

За спиной Макария, в самой глубине зала, портал, до этого колебавшийся неустойчивым рваным силуэтом, вдруг начал расширяться. Его края вздрогнули, затем распахнулись шире, будто чьи—то невидимые руки отогнули створки врата, позволяя вихрям чужеродной энергии ворваться в этот мир. Потоки сгустившегося мрака, пронизанные лиловыми всполохами, закружились в воздухе, образуя воронку, стремящуюся поглотить само пространство вокруг себя.

Макарий, не изменившись в лице, неспеша повернул голову в сторону Лизы. Его взгляд задержался на ней чуть дольше, чем требовалось, будто он не просто смотрел, а изучал, проникал в самую её суть, взвешивая что—то, чего не могли знать окружающие.

– Ну а ты… – его голос звучал ровно, без спешки, но в этой размеренности крылась та безраздельная власть, которая не нуждалась в громкости, чтобы звучать устрашающе. – Ты приняла свою роль.

Он сделал шаг к ней, и пространство вокруг него колыхнулось, подчиняясь неестественной силе.

– Как ты смела предать Лифтаскар? – прогремел старик.

Багровые символы на колоннах вспыхнули сильнее, их свечение обрело рваный, неровный ритм, будто само место отреагировало на его слова, выражая гнев, пронизывающий зал. Вихри энергии, вырывающиеся из портала, стали гуще, они напоминали густой, тягучий дым, в котором таились неясные движения, будто нечто по ту сторону простирало к ним свои тени.

Макарий не отвёл взгляда, его выражение оставалось неизменным – ни презрения, ни раздражения, только холодная уверенность в собственной правоте.

– Ничего, – он слегка качнул головой, как человек, сделавший вывод, но не удивлённый им. – Мы найдём новую владычицу.

Он вновь поднял руку, и вихри за его спиной закрутились быстрее, вырываясь за границы портала, словно поток воды, прорвавший слабую плотину. Вокруг него воздух загустел, тени слились воедино, образуя сполохи чего—то неоформленного, но наполненного неоспоримой угрозой.

– А вы, – его голос стал тише, но каждое слово прозвучало отчётливо, разрывая пространство, как острые лезвия, – все уйдёте в небытие.

В этот миг стены зала вновь задрожали, пол под ногами треснул, расколовшись на тонкие линии, уходящие в глубину камня. Свет, из последних сил державшийся в этом помещении, начал угасать, поглощаемый сгущающейся тьмой. Макарий не двигался: он просто смотрел, зная, что его слова – не угроза, а неоспоримая реальность, которую невозможно избежать.

В зале царил гул, сотканный из вибраций, напряжённого дыхания и шёпота энергий, вырывающихся из портала. Багровый свет символов на стенах отражался в глазах Макария, придавая им нечеловеческий блеск. Он стоял, возвышаясь над всеми, окружённый вихрем чужеродной силы, и казалось, что ничто не сможет поколебать его уверенность.

Но когда Лиза шагнула вперёд, мир вокруг неё будто дрогнул.

Этот шаг не был отчаянным или поспешным, он не был жестом испуганного человека, решившего броситься в последнюю атаку. Он был выверенным, уверенным, наполненным силой, которая исходила изнутри, из самого сердца её существа.

Тишина накрыла зал, прерываемая лишь гулкими ударами портала. Варвара, Виталий, бойцы триста второго отдела – все замерли, наблюдая за тем, как Лиза выходит вперёд, становясь вровень с тем, кого ещё мгновение назад считали недосягаемым.

В её глазах не было страха. Только осознание.

– Ты больше не контролируешь ничего, – её голос прозвучал ровно, но за этими словами стояло нечто большее, чем просто заявление. Это было провозглашение новой истины, которая перерисовывала законы этого мира.

Макарий посмотрел на неё. Его взгляд, наполненный хищным превосходством, на мгновение дрогнул. Это была лишь доля секунды, но все увидели. Лиза сделала ещё один шаг:

– Я – коронованная владычица Лифтаскара! – В её голосе не было ни вызова, ни гнева, только холодная уверенность, с которой провозглашаются приговоры. – И, как владычица, я лишаю тебя всех сил.

Что—то в пространстве изменилось. Макарий не двигался, но тени вокруг него, до этого пляшущие, как живые, начали терять форму, становясь бесформенной массой, которая больше не подчинялась его воле. Свет в его глазах начал угасать, напоминая свечу, в которую ударил порыв ледяного ветра.

Он открыл рот, желая что—то произнести, но его голос изменился, стал слабым, едва различимым, словно слова не находили себе места в этом новом, лишённом силы мире.

Открывая рот, он глубоко вдохнул, но вместо слов раздался лишь прерывистый, болезненный выдох. Его рука дрогнула, пальцы сжались, но уже без той силы, с которой он управлял судьбами.

Знаки на его одежде, пульсировавшие магической энергией, начали гаснуть. Их свет, казавшийся неугасимым, растворялся, оставляя после себя лишь блеклые тени прошлого могущества.

Его посох задрожал в руках.

Треск раздался изнутри, сначала едва слышный, затем громче, словно ломалась сама его суть. Ещё миг – и древний артефакт, несущий в себе эхо былых времён, рассыпался в пыль, которая тут же осела на его ладонях.

Старик испуганно посмотрел на свои руки, словно не веря, что они больше ничего не держат. За его спиной начал сжиматься портал.

Вихри энергии, ещё мгновение назад стремящиеся вырваться наружу, оседали на пол, теряя свою силу. Пространство, нарушенное его вмешательством, приходило в равновесие.

Макарий сделал ещё один вдох. Судорожный, рваный, как у человека, внезапно осознавшего, что воздух, который всегда подчинялся ему, теперь может ему отказать.

– Нет… – выдохнул он, его голос был слабым, будто говорило не могущественное существо, а человек, которому наконец открыли истину. – Ты не можешь…

Он сделал шаг назад, но пространство уже не принадлежало ему.

– Я… – его глаза метались, но не находили опоры ни в одном из присутствующих. – Я единственный…

Слова таяли, исчезая в пустоте, которая больше не признавала его власти. Портал сжался окончательно.

В последний миг он попытался удержать его – взмахнул рукой, что—то пробормотал, но это больше не имело смысла. Разрыв реальности смялся внутрь, словно его никогда не было, и в зале воцарилась тишина, пронзающая сильнее любого звука.

Макарий, некогда непоколебимый, неоспоримый властитель, теперь стоял посреди этого зала, лишённый всего, что делало его кем—то большим, чем человек.