"Фантастика 2025-99". Компиляция. Книги 1-19

«Удивительно, – подумал Кратов. – Я хожу по эхайнскому жилищу. Пью какую-то эхайнскую бражку. Имею несравненную наглость диктовать эхайнам условия. Еще вчера я об этом даже и не мечтал. И вот я здесь. И веду себя так, словно все развивается по заранее намеченному плану. Но ведь не было же никакого плана! Так отчего же меня не трясет от волнения? Отчего же я не мечусь по этой клетке в поисках щелки для немедленного побега? Отчего же мне даже не страшно-то?! – Он рассеянно пригубил из бокала. – Неужели оттого, что и вправду все это уже было, или было нечто очень похожее, и нет смысла ждать чего-то нового?»

Последняя дверь сдвигаться отказалась и на грубые толчки не реагировала. Кратов сдаваться не собирался. Он внимательно обследовал преграду, не нашел никакого потайного запора и совсем уж было занес ногу для досадливого пинка, как дверь открылась сама собой.

На пороге стоял Юзванд, надменно вперив желтые выпученные гляделки в пространство где-то на полметра выше его макушки.

– Яннарр Кратов, – наконец разомкнул он тяжкие челюсти.

– Геургут Юзванд, – откликнулся тот, предупредительно отступая на шаг.

– Младший геургут, – процедил тот сквозь зубы. Он ступил в комнату, упорно избегая встречаться глазами с Кратовым. Сразу стало заметно теснее.

– Региональная комиссия по Статуту справедливости рассмотрела ваш вызов Кьеллому Лгоумаа, третьему т'гарду Лихлэбру, – заговорил Юзванд, – и не нашла оснований для признания его неправомочным.

– Еще бы, – пробормотал Кратов.

– В соответствии с требованиями Статута, Суду справедливости и силы надлежит свершиться через два дня в месте, какое укажет обвиняемый, то есть т'гард Лихлэбр. В соответствии с требованиями Статута это может быть, во-первых, любое ровное пространство площадью не менее десяти тысяч квадратных шагов или же, во-вторых, арена, рыночная площадь, иное место скопления народа площадью не менее трех тысяч квадратных шагов, если т'гард пожелает публичности суда. В последнем случае применение стрелометательного, огнестрельного, иного оружия, представляющего общественную угрозу, воспрещено, и поединщики должны употреблять для отправления Суда лишь собственные телесные члены. На вашем месте я не слишком бы рассчитывал на второе.

– Понятно, – кивнул Кратов. – Т'гард явится на упомянутое ровное пространство в танке с ракетными подвесками. А я окажу ему упорное сопротивление своими телесными членами…

– Это не противоречит требованиям Статута, – со злорадством произнес Юзванд.

– Благодарю вас, геургут, – сказал Кратов. – А как же с…

– Подождите, – прорычал эхайн. – Я еще не закончил. Вам нужно знать вот что. Во-первых, перестаньте называть меня «геургутом», а не «младшим геургутом». Эта неуклюжая лесть вас не красит, а меня не тешит. Во-вторых же, если высшие силы сочтут, что т'гард достаточно нагрешил в материальном мире и ему самое время предстать в Воинских Чертогах Небес… то есть каким-то поразительным образом вы одержите верх… когда этот Суд закончится, я хотел бы вас убить.

– Отчего же?

– Драд-двегорш, вы мне отвратительны!

– Ну, для вызова на Суд справедливости и силы вам потребуются более солидные причины. Региональная комиссия по Статуту высмеет вас.

– С вашим ядовитым языком за эти двое суток вы дадите мне массу поводов.

Кратов молчал, усмехаясь. «Вот оно что, – думал он. – Я кажусь ему маленьким уродливым хитрецом, который только и думает, как напрясть на кривое веретено простягу геургута. В его глазах я – трикстер, злокозненный Локи… Ей-богу, к такой роли я не готовился!»

– Послушайте, Юзванд, – сказал он наконец. – Напрягите воображение. Вам наверняка докладывали… Вы удивитесь, но дома я слыву здоровенным, неглупым, но вполне простосердечным мужиком.

– Причем здесь это? – равнодушно проронил эхайн.

– Так, к слову пришлось. И еще одно… «Нет, вряд ли мне удастся развеять его заблуждения!» – сардонически подумал Кратов, а вслух продолжил:

– Когда война закончится – а она непременно закончится! – вы первый окажетесь мне благодарны.

– За что же я должен буду благодарить вас, ничтожного этлаука?! – изумился Юзванд.

– Скажите, геургут, сколько у вас колец на пальцах?

– Ни одного.

– Вот именно.

– Вы и это знаете… – мрачно промолвил эхайн.

– Вы хотите войны и подвигов, Юзванд, – сказал Кратов. – Вы хотите веселой и почетной смерти. Но вы не продолжили свой род, вы не произвели на свет ни одного сына. А как же Устав Аатар, древнейший свод законов, что до сих пор, однако же, регулирует аристократические наследственные отношения? «Всякий воин да родит сына. А буде не родит и умрет без мужского потомства, то да не слывет воином…» Конечно, кто сейчас придает значение этим пыльным скрижалям!

– Никто, – подтвердил Юзванд без большой решимости.

– Никто, – кивнул Кратов. – Кроме Круга Старейшин.

– Х-ха! – Кулак геургута, испещренный свежими коростами запекшейся крови, с грохотом вошел в соприкосновение со стеной.

– Вы разрушите мое последнее пристанище, – с шутливой опаской проговорил Кратов. Юзванд иронии не понял, но руку опустил. – Рано или поздно может случиться так, что вы – ну, пусть не вы, а ваш сын или внук, или прапраправнук… ваш потомок предстанет перед Кругом как соискатель т'гардского титула. И тогда ему напомнят о предке, который попрал Устав Аатар…

– Вы демон, – сказал Юзванд.

– Нет, – возразил Кратов. – Я просто хочу закончить эту войну и вернуться домой… Так как же насчет исполняемых требований?

Вместо ответа Юзванд отступил в сторону, низко склонив голову.

6

– Второй геобкихф Авлур Этхоэш Эограпп! – гаркнул Юзванд.

Второй раз в жизни Кратов стоял перед женщиной, которая была выше его ростом (первой была Оленька Лескина, субнавигаторша со стационара «Кракен», семи с половиной футов росту).

Гордо вскинув тяжелый подбородок, второй геобкихф Эограпп глядела в пространство примерно на полметра выше его головы. Желтые глаза не выражали ничего, кроме холодного безразличия (что находилось в явном противоречии с эмо-фоном, в котором читался напряженный интерес). Короткие, совершенно бесцветные волосы были просто зачесаны назад, открывая покатый, загорелый, в едва приметных морщинках лоб. Губы со слабыми усиками (обычное для женщин-эхайнов явление) были плотно сжаты, ноздри крупного, слегка приплюснутого носа нервно шевелились. В складках черной пелерины свободного покроя без труда угадывалось сильное, прекрасно тренированное тело. От Эограпп исходил отчетливый и даже сильный аромат – но это были, разумеется, не духи в земном понимании, так могли бы пахнуть свежесорванные фрукты в корзине…

«Знает ли Носов, что один из его оппонентов – женщина?!»

Кратов попытался припомнить, много ли женщин он встречал на сколько-нибудь ответственных постах. Он с удивлением обнаружил, что директоров, президентов и председателей, говоря фигурально, в юбках (ибо некоторые предпочитали брюки или даже саронги, а одна обворожительная леди, координатор Объединенной энергосистемы Гранд-Лисса, встретила его в купальнике) можно перечесть по пальцам.

– Янтайрн, – промолвил он с легким поклоном.