"Фантастика 2923-134". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Не захотел их разочаровывать. Продолжил перебирать струны.
С удивлением обнаружил, что разволновался. Странно. Это в мои-то годы! И с моим опытом выступлений перед людскими массами! Неужели это последствие того, что мой талант певца не признали ни в одной из прошлых жизней?
Заглянул в свою ауру.
Резерв на девять десятых заполнен маной — с прошедшей ночи почти не тратил энергию.
Окинул взглядом собравшихся вокруг меня женщин.
Интересно, что если…
Бурливший в крови алкоголь подбивал на авантюры. Я не сопротивлялся
На полу, на столах одна за другой появлялись призрачные афонии. Покачивались, словно на ветру. Превращали зал в цветочную поляну. Над головами женщин замелькали маленькие, облачённые в яркие разноцветные платья фигурки. Феи гонялись друг за другом, дурачились, беззвучно смеялись. Точь в точь, как настоящие. Именно такими я их и помнил.
В зале кто-то взвизгнул. Кто-то охнул. Кто-то хлопнул в ладоши.
Все прочие звуки в салоне стихли, когда я запел.
В апартаменты мы вернулись ещё ночью.
Поднимаясь по ступенькам на свой этаж, я заметил у своих спутниц тот самый взгляд, каким в последние дни одаривала меня Рослевалда Силаева. И в очередной раз подивился, насколько велика сила искусства. В воздействии на умы и чувства женщин вряд ли с ним сможет тягаться даже магия.
Я знал об этом давно. Но на собственном опыте проверил свою догадку лишь в нынешней жизни. И то, что я обнаружил, мне определённо нравилось.
Как и то, что устроили мне Чёрная и Белая, едва вслед за мной переступили порог комнаты.
До самого рассвета я пожинал плоды своего двухчасового выступления.
Сколько я спел песен там, в общем зале борделя? Вспомнил не меньше десятка. Хотя собирался ограничиться «Гимном весны».
Но толпа женщин, неистово вопившая всякий раз, когда я умолкал, долго не позволяла мне остановиться. Сулили деньги, угрожали, умоляли. В какой-то момент я обнаружил, что собравшиеся в салоне женщины готовы были пойти на что угодно, лишь бы я не прекращал выступление.
Столько мне ещё не доводилось петь — ни в этой, ни в прошлых жизнях. Как и играть так долго на музыкальном инструменте.
Кончики пальцев то и дело немели. В недолгих перерывах восстанавливал их чувствительность магией.
Но голос не подвёл. Выдержал: не зря я вчера вложил в голосовые связки столько укрепляющих заклинаний.
Судя по тому, что вытворяла под утро с моим телом пара компаньонок, укрепляющие плетения не помешали бы и некоторым другим частям моего тела: перед подобным напором пасовала даже молодость.
Чёрная и Белая едва ли не с боем отобрали меня у прочих женщин, среди которых преобладали гостьи салона. Не позволили тем проследовать в апартаменты следом за нами. Действовали слаженно, точно отрабатывали защиту клиенток на специальных тренировках. Подозреваю, что, вновь очутившись вместе со мной на кровати, компаньонки восприняли меня, как отвоёванный у прочих приз.
Не стал их в этом разубеждать.
Получал удовольствие от их стараний, теперь совсем не походивших на то деловитое «обучение», которому мы посвятили начало вечера.
Полдюжины
раз за остаток ночи кастовал на себя и своих партнёрш «бодрость». Несколько раз заживлял раны там, где моё непривыкшее к столь интенсивному использованию тело давало слабину.А когда небо за окном посветлело, объявил жрицам любви, что хочу взять паузу на сон — невероятно, но работниц борделя мои слова опечалили.
Делал вид, что сплю. Посапывал. С закрытыми глазами в одиночку лежал на кровати, прислушивался к разговору компаньонок.
Те разместились на диване, обсуждали моё ночное выступление. То и дело слышал, как они перебивали друг друга. Спрашивали: «А ты видела?.. А ты помнишь?..»
Чёрная вдруг сменила тему.
— Как думаешь, — сказала компаньонка, — может она и правда… мужчина?
Интересный поворот.
Из-под прикрытых век взглянул на женщин.
— В смысле? — сказала Белая.
— Ну… она ведь сама себя так называла. И эта её… штуковина…
Обе посмотрели в мою сторону.
— Не говори ерунду, подруга. Ты слишком много выпила: что-то мы с тобой сегодня расслабились.
Белая ухмыльнулась.
— Но… причём тут это? — сказала Чёрная. — Она сама говорила…
— Говорила! — перебила блондинка. — Будь у тебя такое безобразие в штанах, ты тоже много о чём стала бы говорить. Кем угодно себя назвала, только бы тебя не посчитали уродкой.
— Но… я слышала, что у мужчин такая же…
— Такая, не такая — какая разница? Ты рассуждаешь, как ребёнок. Знаешь вообще, чем отличаются мужчины от женщин?
— У мужиков есть этот, как его…
— Причём тут их штуковина?! — сказала Белая. — Наше главное отличие в том, что у нас есть женская энергия. А у мужчин её нет. Совсем нет. Сообразила? Любой из них сразу подохнет, стоит нам только выплеснуть на него нашу женскую силу — никакая штуковина их не спасёт.
— Я… выплеснулась сегодня дважды, — сказала Чёрная.
— Не ты одна, подруга. Давно со мной такого не случалось. Расскажу кому-то — не поверят.
— Это точно.
Компаньонки рассмеялись.
— Так что не выдумывай глупости, — сказала Белая. — Девочке просто не повезло родиться уродкой. Представляю, сколько она из-за этого натерпелась. Но это не значит, что она не такая же, как мы. Понимаешь? А как она поёт! И эти её летающие картинки — в жизни ничего подобного не видела! Да только за это я готова простить ей любые штуковины между ног!
— Как думаешь, если она опять придёт в наш салон, выберет нас снова?
— Не знаю, подруга. Желающих с ней поработать теперь будет, хоть отбавляй. Как бы хозяйка нас не задвинула и не подсунула ей в следующий раз своих любимиц.
— Но ведь девчонка может потребовать именно нас, — сказала Чёрная.
— Может, — сказала Белая. — Но ради этого, подруга, утром нам придётся хорошенько постараться.
Брюнетка не успела ей ответить: я бросил в компаньонок «сон».
Мне было интересно слушать их откровения.