"Фантастика 2923-134". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Лукория протянула мне конверт, склеенный из грубой пожелтевшей бумаги.
— Там… адрес… я написала, — сказала она.
Взял письмо, пробежался глазами по неровным строчкам, опустил его в карман кафтана.
— Вы плохо чувствуете себя, льера? — спросил я. — Выглядите нездоровой. И говорите сегодня далеко не так красноречиво, как вчера. Но выглядите замечательно.
Тёмные пятна на скулах штос-офицерши увеличили свой радиус.
— Да… я жеж… пожалуй, пойду, льера Силаева.
Лука избегала встречаться со мной взглядом.
Но мою улыбку явно заметила: дёрнула
— Сегодня ближе к ночи я снова спущусь в ресторан, — сказал я. — Буду петь. И ждать тебя. Приходи.
Льера не удержалась — бросила на меня полный надежды взгляд.
— Я… не знаю, — сказала она. — Наверное… Не обещаю.
— Мой дилижанс отправляется на рассвете, — сказал я. — Не переживайте, льера Лукория: я отнесу письмо вашей сестре стазу же, как только приеду в Реву. Вручу лично в руки. Обещаю.
— Благодарю вас… льер Силаева.
Штос-офицерша резко развернулась, точно на плацу, и зашагала к выходу.
Я с интересом посмотрел на её обтянутые штанами ягодицы. Одобрительно хмыкнул. Неплохая форма у офицерского состава армии королевства — мне понравилась.
Льера Лукория не обманула моих ожиданий: спустилась вечером в зал ресторана. Должно быть, в своём лучшем наряде — не в мундире; тщательно причёсанная, благоухая неплохим парфюмом. Своим видом заставила сослуживиц приоткрыть в удивлении рты.
Вася без вопросов освободила ей место рядом со мной.
Не заметил в слуге рода ни намёка на ревность. Та явно не метила занять место моей подружки. Чем очень меня радовала.
Отыграв концерт (тот имел несомненный успех у гостей трактира) взял Лукорию за руку и повёл в свою комнату. Мы шагали по лестнице, взявшись за руки (то была слегка покоробившая меня инициатива Луки), под озорной одобрительный свист толпы. По глазам штос-офицерши понял: этот свист она своим подчинённым непременно припомнит.
Лука задержалась в моей комнате до утра.
Под утро бросил на неё слабый «сон»: не хотел будить своими сборами. Положил на подушку рядом с её головой похожий на тюльпан цветок — здесь его называли «женским сердцем». Подсуетился с ним ещё вчера, велел служанке принести его мне перед рассветом.
Та не задала вопросов, выполнила распоряжение, чем заслужила серебрушку. А я получил от неё любопытный взгляд: в этом мире не принято дарить цветы.
Ничего страшного.
Мне не впервой вводить новые традиции.
Штос-офицерша тихо посапывала, когда с караукой в обнимку я покинул комнату — в общем коридоре меня дожидалась нагруженная нашими вещами Вася.
Дилижанс отправился с главной площади Ой чётко по расписанию. Я выкупил в нём четыре места — заняли с Васелеидой всю лавку в хвосте экипажа. Путь предстоял долгий: почти трое суток — с учётом двух остановок для ночёвки в придорожных трактирах.
За прошедшую ночь я не сомкнул глаз — рассчитывал отоспаться по дороге. Бросил на отполированное до блеска деревянное сиденье купленные по подсказке Лукории подушки,
пристроил у окна карауку. Положил голову на Васино плечо и громко зевнул, известив о своих намерениях пассажирок.Задремал, едва дилижанс тронулся с места.
Ландшафты за окном перестали меня забавлять на исходе первого дня поездки. Поначалу я ещё разглядывал однообразные пейзажи заросших сорной травой полей. Но уже на второй день редко отводил взгляд от альбома с песнями Ильсинии Силаевой.
Несколько раз порывался побренчать на карауке. Отказался от этих попыток, сообразив, что грохот колёс — не лучший аккомпанемент. Ограничился бормотанием стихов и занесением в память рисунков с нотами: уже научился, глядя на них, слышать музыку.
За три дня поездки дилижанс опротивел мне больше, чем за пятнадцать дней корабль. Много раз я упрекнул себя за то, что не отправился в Реву верхом. Давно бы уже явился в столицу Ягвары и залечил оставленные седлом раны.
На негнущихся ногах выбрался из экипажа на конечной остановке. Заглянул в печальные глаза измученных не меньше меня лошадей. Только их усталый взгляд и не позволил мне обратить эту поставленную на колёса комнату для пыток в пепел.
На столичной остановке дилижансов мы пересели в двуместную коляску — тесную, дребезжащую, пропитанную кисловатым запахом дублёной кожи и лошадиным потом. Скомандовал вознице доставить нас в лучшую гостиницу города. В королевстве я не собирался экономить деньги: для того и приехал сюда — чтобы хорошенько покутить.
— Это точно лучшая? — спросил я.
Выбрался из экипажа, с сомнением рассматривал серебристый фасад здания.
— Не сомневайтесь, льера, — сказала извозчица. — «Столичная». Ничего лучше вы в Реве не найдёте.
Вася отсчитала вознице монеты — ещё в Ой наполнил деньгами её кошель. Взвалила на себя наши вещи: мне разрешила нести только меч и карауку. Не стал с ней спорить и отбирать сумки — кто я такой, чтобы нарушать местные традиции?
Номер в столичной гостинице нам обошёлся дороже, чем похожий в салоне госпожи Бареллы. Вот только к тому, что я обычно занимал в «Доме ласки и удовольствий», прилагались ещё и услуги пары компаньонок. Да и сами апартаменты в борделе нравились мне больше. Однако кухня местного ресторана меня не разочаровала. Местные блюда выгодно отличались от тех, что я пробовал на острове. А главное: никаких поднадоевших морепродуктов.
Смыв с себя дорожную пыль, мы сытно пообедали. И отправились по указанному на письме Лукории адресу. Я спешил выполнить данное штос-офицерше обещание — сразу по приезду в Реву доставить письмо её младшей сестре.
Мы без проблем отыскали в Реве дом льеры иль Гише-младшей — благодаря нанятой извозчице. Двухэтажный огороженный ажурным забором особняк прятался за деревьями сада посреди утопающей в зелени тенистой улочки. Не самое роскошное жилище из тех, что мы успели повидать за время недолгой поездки по столице королевства, но и не худшее.