Фантазм

— Я поеду, — снова предложила Женевьева.

— У вас есть удостоверение, мистер Мутон? — вставила Офелия, прежде чем Женевьева успела выйти за порог. — Как нам знать, что вы не пытаетесь нас похитить?

Мужчина фыркнул в ответ, запустив руку в карман пальто и вытащив визитную карточку. На льняной бумаге был выгравирован официальный герб городского банка Нового Орлеана, а под ним написано его имя.

— Видишь, Офи? Всё в порядке, — заметила Женевьева. — Иди спать, я сама…

— К сожалению, — перебил её мистер Мутон, — поскольку вы обе являетесь равноправными наследницами этого имущества, мне нужно, чтобы обе вы поехали со мной.

Челюсти Женевьевы слегка сжались, но она кивнула.

— Дайте нам минуту, чтобы закрыть дом.

— Как будто кто-то захочет сюда залезть, — проворчал мистер Лафитт одновременно с тем, как мистер Мутон сказал:

— Машина стоит у ворот. Мы подождём.

Офелия вернулась внутрь, чтобы забрать ключ с тумбочки в прихожей. Тревожное чувство зашевелилось у неё в животе от слов мужчины и странного поведения Женевьевы. С финансами поместья Гримм не должно было быть никаких проблем. Их наследство вполне могло бы покрыть расходы на покупку трёх имений, если бы они того захотели.

Офелия глубоко вздохнула и трижды постучала ключом по ладони, прежде чем спрятать его в карман своей чёрной юбки в полоску. Она подобрала чёрную бархатную ленту, которую оставила на тумбочке, и завязала её в своих мягких кудрях, прежде чем бросить в карман несколько монет, которые лежали рядом — на всякий случай.

Когда дом был заперт, они направились по длинной дороге к машине, застывшей у ворот. Автомобиль издавал неприятный запах дыма, и Офелия сморщила лицо, надевая перчатки. Мистер Лафитт вышел с пассажирской стороны, глядя на них с подозрением, и потянул за металлический рычаг, чтобы сложить сиденье и жестом пригласить девушек сесть на заднюю часть. Но прежде, чем они успели забраться внутрь, раздался звук копыт кареты, и все обернулись на приближающийся экипаж.

— Что теперь? — пробормотала Офелия.

Из кареты высунулась женщина средних лет с тусклыми каштановыми волосами.

— Здравствуйте… У меня назначена встреча на восемь часов — с Тесс Гримм. Это её дом, верно?

Женевьева посмотрела прямо на женщину.

— Она умерла.

Офелия издала осуждающий звук, в то время как её сестра приняла руку мистера Лафитта и залезла в автомобиль.

Офелия обернулась к женщине.

— Прошу прощения, но все встречи отменены. Мы просто ещё не успели всех оповестить.

Женщина в изумлении открыла рот, прижав руку к груди с сожалением.

— Мне так жаль, я говорила с ней всего несколько дней назад…

— Мы тоже, — крикнула Женевьева из машины.

— Извините за поведение моей сестры, — Офелия тяжело вздохнула, зажав переносицу, прежде чем махнуть женщине на прощание и забраться на заднее сиденье рядом с Женевьевой. Когда они устроились, мистер Лафитт вернул сиденье на место и забрался в машину, захлопнув дверь.

— Почему ты так груба с людьми? — прошептала Офелия.

Женевьева закатила глаза и откинулась на мягкое сиденье.

— Удобные кресла, не правда ли? — риторически спросил мистер Мутон, сдвигая рычаг между ним и мистером Лафиттом вперёд. — Это новейшая модель.

Ни одна из девушек не удосужилась ответить. Они сложили руки на коленях и молча смотрели в свои окна, наблюдая, как поместье Гримм медленно исчезает из вида. Мужчины говорили о машинах следующие десять минут — возможно, самая скучная беседа, которую Офелия когда-либо слышала, — прежде чем оба внезапно замолчали.

— Значит, это правда, — пробормотал мистер Мутон, его голос понизился, пока оба мужчины смотрели в окно с водительской стороны.

Мистер Лафитт вздрогнул.

— Я же говорил, я слышал, что оно просто… появилось.

Офелия подалась к Женевьеве, прижимаясь к её тёплому боку, чтобы заглянуть наружу. Медальон на её шее тут же начал пульсировать, но в маленькое окно было видно лишь скопление людей. Женевьева пожала плечами в ответ на её вопросительный взгляд.

— Всегда думал, что люди сумасшедшие, если верят этим слухам, — сказал мистер Мутон. — Глупцы, что входят в эти ворота, получают по заслугам.

Офелия прислонилась к окну, стекло липло от утренней влажности, и попыталась отстраниться от их разговора. Она так устала. И, что ещё хуже, её мучила тревога. Она не могла представить, что могло быть настолько плохо с финансами её матери, чтобы банк отправил людей к ним домой. Мать всегда давала понять, что поместье давно выплачено, и их единственными расходами были содержание дома и средства на жизнь. Это, конечно, не означало, что у них не было трудностей с деньгами. Они всё ещё полагались на её работу и на регулярный доход, который приносили новоорлеанцы, стоящие у дверей.

На миг Офелия задумалась, не связано ли это с каким-то наследственным налогом. Придётся ли им продавать ценности, чтобы перевести имущество на своё имя? Кроме нескольких ювелирных украшений и антиквариата, которые собирала её мать, Офелия не могла вспомнить ничего, что стоило бы продать. Самая ценная вещь, которую она имела, висела у неё на шее.

Как будто медальон знал, о чём она думает, он снова начал пульсировать. Золотой амулет передавался в её семье из поколения в поколение, зачарованный мощной магией, которая привязывала его к своему владельцу. Мать всегда говорила, что он помогал ей в самые тяжёлые моменты, и что однажды он поможет и Офелии.

Офелия посмотрела на ожерелье, поглаживая большим пальцем выгравированный дамасский узор на его поверхности, касаясь алого камня, утопленного в центре. Она перевернула его и прочла знакомую надпись на обратной стороне: «Следуй за сердцем.»

Она чуть не усмехнулась. Это было такое клише, которое гораздо легче сказать, чем сделать. Засунув ноготь в застёжку медальона, она попыталась его открыть, но тот не поддался. Мать не лгала, когда Офелия просила её показать, что внутри.

— Ты нервничаешь, — тихо заметила Женевьева рядом, ковыряя свои идеально ухоженные ногти.

Офелия взглянула на сестру.

— А ты нет?

Женевьева опустила руки на колени и отвернулась к окну, скрыв выражение лица от сестры.

— Всё будет хорошо.

Офелия сузила глаза.

— Ты что-то знаешь?

Прежде чем Женевьева успела ответить, машину резко повело вправо, и Офелия врезалась в бок сестры.

— Вот мы и приехали, — объявил мистер Мутон. — Городской банк Нового Орлеана.