Фантом для Фрэн
Шрифт:
– Не вздумай, - серьезно сказал не на шутку обеспокоенный Алджернон. – У тебя совсем не так много сил!
Она оправилась, но заметно побледнела. Честер теперь смотрел на нее с сочувствием, а Кэти – с тревогой: впервые за долгое время Фрэн почувствовала, что у нее есть семья.
– Фрэнни, ты не заразилась от Честера? – спросила Кэти.
Она с улыбкой помотала головой.
– Болезнь Честера так не передается, не бойся. Иначе мы бы все тут уже перезаразились.
Алджернон тронул жену за руку.
– Фрэн, кажется, нам пора уходить.
Фрэн открыла рот, точно хотела возразить против
– До свидания, - приглушенным голосом сказала Фрэн брату и сестре. Они улыбнулись.
– Приходи поскорее, - сказала Кэти.
Она грустно усмехнулась.
– Постараюсь, сестренка, - сказала Фрэн. Перевела взгляд на мать.
– До свидания, мама.
Ответа, конечно, не последовало – тогда Фрэн и Алджернон молча вышли в коридор. Кэти выбежала за ними.
– Я закрою за вами дверь, - сказала она. – Фрэнни…
– Да? – спросила молодая женщина.
– А ты правда возьмешь меня в Египет? – приглушенным голосом спросила девочка. – Ты не шутишь?
– Кэти…
Фрэн уже почти забыла об этих словах; и пожалела, что о них не забыла Кэти. Конечно, о Египте и думать нельзя, во всяком случае, пока Кэти мала.
– Я постараюсь, - сказала она, выдавив улыбку и потрепав сестру по плечу. Кэти понимающе и грустно кивнула.
– Все равно приходи, - сказала она.
Фрэн еще раз улыбнулась ей и наконец вышла за дверь; Алджернон вышел следом. Разочарованная Кэти закрыла за ними дверь на замок.
Алджернон несколько мгновений стоял, глядя на этот враждебный ему дом.
– Я оставил деньги на столе в гостиной, - шепнул он жене. – Рядом с мальчиком, он, думаю, сообразит, что к чему, и приберет их…
Фрэн изумленно посмотрела на него, потом усмехнулась.
– Ну ты даешь, Элджи.
Если мать перехватит эти деньги, вполне может выбросить их. Хотя нет. Даже такая женщина, как миссис Грегг, выбросит деньги только по горячке – а она, кажется, уже остыла.
* Феномен спиритической фотографии – когда на фотографических снимках появляются нематериальные объекты, такие, как образы умерших родственников и более простые (реальность феномена подтверждена всемирно известным физиологом Шарлем Рише, химиком и физиком Уильямом Круксом (см. выше), доктором Гюставом Желе (профессор медицины в университете Лиона) и другими крупными учеными в лабораторных условиях).
* Феномен материализации. Фрэн, выражаясь современным языком, можно назвать сильным экстрасенсом; говоря же языком тех лет – сильным медиумом.
========== Глава 37 ==========
Книгу Алджернон перепечатал на машинке собственноручно. Двести тридцать страниц, как он уже подсчитал; самая крупная его работа.
Он уже издавался четыре раза, и не только в Англии. Но эту работу он понесет в лондонское издательство “Коллинз и К@”*, с которым сотрудничает уже семь лет… оно достаточно солидно, и в то же время держит нейтралитет в разных щекотливых
научных вопросах вроде противостояния материализма и идеализма.В самом деле, не мог же Андерсон объявить ему полномасштабную войну и настроить против него все печатные органы! Алджернон был уверен, что ему удастся издать свою книгу без больших затруднений, пусть он и встретит затруднения потом – когда книга станет известна научному сообществу.
Само собой, Фрэн должна была поехать с мужем – но она отчего-то отказалась.
– Я что-то устала, Алджернон, - сказала она хмуро. В последние дни его жена стала заметно холоднее, словно работа и ее ночные и дневные переживания были слишком утомительны. Они даже почти не занимались любовью. Как будто та страстная женщина, которая так любила его, была не она.
Впрочем, Алджернон знал по своему опыту с другими женщинами, что у противоположного пола бывают такие труднообъяснимые перемены настроения и самочувствия – в который раз археолог порадовался, что он мужчина.
– Не скучай, - сказал он жене, поцеловав ее на прощание. – Как связаться со мной, ты знаешь. Уверена, что хочешь остаться здесь одна? – напоследок еще раз уточнил он, сам не зная зачем.
Почему-то Алджернону совсем не хотелось оставлять ее наедине с ее фантазиями – хотя Фрэн никогда ими с ним не делилась. Просто потому, что не запоминала. Дневные видения почти полностью уступили место снам – как будто Фрэн вычерпала до дна свое прошлое и теперь платила за ошибки древней женщины своим настоящим…
– Элджи, я уверена, что не хочу никуда ехать, - сказала Фрэн, безразлично улыбаясь. Ее и вправду как будто подменили. – Кроме того, ты ведь уже собрался.
Он кивнул. Поцеловал ее еще раз.
– Постараюсь не задерживаться.
Алджернон подхватил свой саквояж и вышел, закрыв дверь. Фрэн проводила его взглядом, потом присела на корточки и заплакала – она понять не могла, отчего ей так плохо в последние дни, как не бывало уже давно. Заболела? Нервная реакция на события последних месяцев? Но почему только теперь?
А может, ей не пошла на пользу попытка целительства.
Без мужа в этом доме сразу стало пусто и страшно.
Но Фрэн не позволила себе предаваться унынию, потому что в ее положении это было просто губительно. У нее слишком много врагов, чтобы она еще сама себе стала врагом.
Алджернон забеспокоился, когда сел в поезд – и с каждой минутой беспокойство нарастало. Он переживал, что его книгу в издательстве не возьмут, и одновременно почему-то боялся за Фрэн…
Потом сказал себе, что все равно ничего не сможет изменить сейчас – и успокоился, как делал уже много раз.
“Коллинз и К@” приняли его приветливо и уважительно. Значит, страх насчет всемогущества клики Андерсона был действительно надуманным – что ж, Алджернон в глубине души это знал.
Андерсон будет действовать иначе – настраивая против Алджернона Бернса умы его коллег. Так, что эта его работа потеряет всякий статус, как и другие его работы, вместе со своим автором: реноме ученого крайне трудновосстановимо…
В редакции просмотрели машинописный текст, одобрили аккуратность автора и приятно удивились фотографиям; Алджернон в этот миг ужасно пожалел, что каноп он не получил – хотя бы их изображения.