Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)

– И мы фрактальны? – Славик оторвался от записей.

– Я о кровеносной системе, впрочем, почему бы и не мы в целом?

– Маленькие человечки внутри нас? А мы все внутри кого-то? Чушь.

– Нет, не чушь. Есть закон. Контуры, поверхности, объемы, все они шершавы и не так ровны, как принято думать. Всё так разнообразно и разнопланово! Существует лишь одно общее сходство – закон, по которому они созданы. Фрактальные среды, фрактальные формы, фрактальные свойства.

– Фрактальные люди. Аминь! Выпьем за это!

Сайко-младший грохнул фужер о стол, расплескав содержимое.

– Ты не даешь мне сказать…

– Хорошо, хорошо, я пошутил, но к чему здесь время?

– Я подумал, если всё, что нас окружает, весь наш мир имеет фрактальную размерность во всем, то почему бы и времени не быть таким же? Ведь время – часть нашего мира.

– Время фрактально? Может быть, может. И что дальше? – Славик скрестил руки на груди.

– Всё, что фрактально, не имеет масштаба. Давай поговорим о времени…

Славик слушал отца, одновременно читая заметки в тетради.

Из тетради профессора Сайко:

«…Многие считают, что время течет, словно вода в океане, уходит безвозвратно, навсегда. А что, если оно остается здесь, на Земле? Что, если время – это среда. Однородная фрактальная среда, состоящая из множества точек. Я пишу эти строки, ставлю точку. Спустя какой-то миг настоящее становится прошлым. Ускользающий миг настоящего времени, каков он? Он должен быть подобен такой же ускользающей величине. Я думаю, что наше настоящее сжимается в точку. Нульмерную точку, временной фрактал…»

– Подожди, – Славик поднял взгляд на отца. – Тогда их должно быть несчетное множество, таких точек. И где они должны находиться?

– Вокруг нас. Всё пространство заполнено ими. Каждая временная точка – это ушедшая в прошлое сжатая реальность. И она безмерна.

– Как это?

– Всё дело в масштабе. В том, что доступно нашему созерцанию и нашему ощущению. Ведь микробов мы тоже не видим, но у них там своя жизнь. Точно так же, возьми атомы – они недоступны нашим ощущениям. Точку можно измерить, только находясь в ней! – Глаза профессора горели от возбуждения, он почти кричал. – Почему никогда не удается с математической точностью вычислить длину окружности круглого предмета? Потому, что круглые формы таят бесконечность!

– Это так абстрактно, нужно иметь смелое воображение, – добродушно заявил Славик.

– Ну, знаешь, физики работают над своей теорией струн, хотя никто никогда не видел ни одной из них, да и вряд ли когда-нибудь увидит. И это не мешает им.

– Физики. Заметь, не географы. Ладно, ладно, если прошлое сжато в точки, как же с будущим?

– Да точно так же, только этим точкам еще предстоит раскрыться и сжаться. Будущее – настоящее – прошлое.

– Знаешь, отец, это сложно представить. Я уже не говорю о том, как попасть туда.

– Ага! Вот мы и подошли к вопросу перемещения во времени, – он замолчал, собираясь с мыслями. – Чтобы попасть в прошлое, наверное, нам самим надо стать величиной ускользающей, то есть сжаться вместе с уходящей действительностью. Стать частью одной такой точки.

– Почему же мы всегда остаемся в настоящем, не исчезаем с каждой точкой и к тому же стареем?

– Представь, что время – это здание. Мы же – не кирпичик здания, мы просто находимся в нем. У нас свой временной путь.

– Хорошо, пусть будет так. Ты говоришь, что есть способ переместиться во времени, но как?

Профессор достал печенье из ящика, откусил. Подошел к окну, задернул занавеску и провел по прозрачной ткани рукой. Затем уселся в кресло, закинув ноги на маленький столик, и так, с надкусанным печеньем в руке, начал:

– Я долго думал, как можно стать ускользающей величиной. Какого вида силы надо использовать. Ты говоришь, географ не может видеть дальше облаков. Я увидел…

Славик слушал его и листал тетрадь.

Из тетради профессора Сайко:

«…Серебристые облака тонки и прозрачны, как шелк, сквозь них хорошо просматриваются звезды. Я думаю – что может быть общего у точки и бесконечности? Взаимосвязь измерений – мысленные конструкции, низка масштабов. Странно, что пульс звезды похож на ритмы нашего сердца. Космос предлагает ответы. Бездонный Космос! Источник энергии, о которой мы почти ничего не знаем. Вот она, эта мощь, совсем рядом, за пределами земного пространства. Точка и бесконечность. Протяни руку и возьми, только ленивый не сделает это…»

– Космос и время? Не вижу связи, – Славик отложил тетрадь, потянулся за фужером. Сделал глоток, посмаковал. Ему было уютно сидеть вот так, вдвоем с отцом. Он уже и не помнил, когда они последний раз разговаривали по душам. Полгода, год назад?

– Помнишь, несколько лет назад в НИИСЕ запускали проект «Гриф 1»? Военным нужны были космозонды. Правительство профинансировало первые эксперименты и отказалось от дальнейших разработок. В результате проекта родилась технология «ОФТЭ».

– Я помню. Эксперименты с космической энергией, – кивнул Славик.

– Да. Некоторое время шестая лаборатория продолжала разработки в этом направлении, потом их прикрыли. Новый проект предупреждения землетрясений отвлек внимание на последующие несколько лет, а «ОФТЭ» отодвинули на задний план. Мне всегда была интересна эта тема, тем более что моя работа «Аккумуляция воздушных масс» затрагивала эту область. Я подумал, что серебристые облака вполне могли бы выполнить роль адсорбентов космической энергии. Возникающие при этом поля флуктуируют и…

– Может, что-то и происходит в тонкой пленке серебристых облаков, разделяющих землю и космос, но… машина времени!

– Ну же, сын, представь, что ты сумел принять эту энергию и направить в нужное русло, – Сайко сунул печенье в рот.

– Не представляю.

– Допусти.

– Положим, – со скрипом согласился Славик.

– На базе зонда я сконструировал фрактальный генератор, он преобразовывает космическую энергию в энергию выбивания.

– Фрактальный генератор? Энергия выбивания? – Славик повысил голос. – Я не знаю о чем ты, но я знаю, что энергия в таких масштабах может быть беспощадной и тогда дыхание космоса обжигает! Это котенок-тигр! Я помню, какие разрушения были при первых попытках передать солнечную энергию из космоса на Землю. А ты помнишь? Микроволновые лазерные лучи оказались не такими уж надежными. – Взгляд у Славика стал колючим, а движения – резкими. – Малейший сбой в системе управления, и они проходят мимо приемной станции. А что за этим стоит – разрушения, смерть.