Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник)

По лицу Эрвина было видно, что данная идея сильно подействовала на его воображение.

– Всё не так плохо. Любое ограничение стимулирует…

– Изобретательность?

– В том числе. И создает стиль.

Ирландский вечер продолжался, молодежь уже исполняла «Мика Магвайра» под тот же стрингборд и синтез-скрипку. Пели на нескольких языках одновременно.

– Майкл, а вам понравилось?

Сергей пару раз моргнул и прочистил горло.

– Доктор Хиггс… я в восхищении. – В такие минуты говорить женщинам правду не просто надо, а необходимо, и с максимальной экспрессией.

– Сейчас просто Кэтрин, – ответила начальник группы.

– Джонни, вставай, давай вставай, чего ты там притих? Видишь, это Мик Магвайр, он сестры твоей жених! Есть у Магвайра деньги, и даже ферма есть, Ты весь день отдыхал, вставай, нахал, дай Мику Магвайру сесть! [22]

Любители ирландской культуры горланили громко и с чувством. Йозеф поднялся с места и вышел, показав рукой: мол, еще вернусь. Аруна, прихватив свой чай, снова направилась к столику со сластями, за ней пошел Эрвин с каким-то по счету бокалом пива. Уселся рядом, на взгляд Сергея – ближе, чем допустимо. Коротко о чем-то спросил, уже совсем интимно приблизив губы к ушку. И где твои принципы, старый ты козел, мало того, что вы вместе работаете – она же тебе не по возрасту…

22

Здесь и далее перевод Олега Иванова, Green Crow.

Кэтрин наблюдала за ним, явно забавляясь. За ту секунду, что он переглядывался с ней, диспозиция изменилась. Аруна выставила руку ладошкой вперед и сделала движение, будто толкает тяжелую створку двери. Эрвин неохотно восстановил приличную дистанцию. Кэтрин рассмеялась.

– Вы так беспокоитесь, Майкл! Для Эрвина это просто игра, что до Аруны, я не вижу причин за нее волноваться. Она умная девочка.

– Сколько ей лет?

– Не помню точно, – Кэтрин пожала плечами. – Двадцать четыре, может быть, двадцать пять, она только перед отлетом окончила университет. Это есть в ее личном деле.

– Извините, я не должен был спрашивать. Я всё никак не приду в себя. Никогда не считал женщин-ученых синими чулками («никогда – это примерно последние полчаса?»), но такого не мог и вообразить!.. Ваше здоровье.

Он отсалютовал ей бокалом, глядя прямо в глаза и улыбаясь. Ответная улыбка была скорее скептической, но свой бокал она тоже подняла. Надо же, доктор Хиггс не разучилась краснеть под мужским взглядом.

– Вы давно занимаетесь танцами?

– С детства, – коротко ответила она. – Майкл, а вы, собственно, кто? Я имею в виду, служба безопасности или научный шпионаж?

Сергей открыл рот, чтобы выразить изумление, но она остановила его презрительной гримаской.

– При заборе проб вы сделали три ошибки в первые же пять минут. Вы никогда раньше этим не занимались. Вы такой же инспектор биобезопасности, как я Джим Уотсон. А кроме того, вы говорите teep вместо tip, у вас примерно такое же произношение, как у Йозефа. Полагаю, вы скорее Михаил Коган, чем Майкл Коэн, или же вас зовут совсем по-другому.

Джонни, садись, давай садись, а то он стул займет! Видишь, это Мик Магвайр, он последний идиот! Не слушай его, Джонни, он пьяный раздолбай, Никуда не ходи, сынок, сиди и стул ему не давай! Дидигилон-дилон-дилон-дилон…

Кэтрин постукивала туфелькой в такт и без улыбки смотрела ему в лицо.

– Моя мама родилась в Москве, – не моргнув глазом ответил Сергей. – А что касается проб, я прошел инструктаж и делаю всё так, как меня учили. Возможно, и неправильно, вам виднее.

– Неправильно – это сказано очень слабо, – тихо проговорила Кэтрин. – Вы не специалист.

– Вы рассказали об этом сотрудникам?

– Они сами не без глаз. Но я хочу знать, что происходит на самом деле.

– Конечно, у вас есть предположения, – с галантной улыбкой сказал Сергей. С одной стороны, сделать руководителя группы своим союзником – именно то, что ему сейчас нужно. С другой стороны, нельзя поручиться, что Умник – не она сама.

– Ну, тот, кто явился бы выведывать наши предварительные результаты, вероятно, должен был бы лучше соображать, – безжалостно сказала Кэтрин. – Но нужно принять во внимание, что выбор кандидатур ограничен местным контингентом – до кого дотянулись и кого смогли устроить, того и заслали. Что в пользу другой версии – в вашем внедрении явно замешана администрация. Такая наглость более характерна для наших внутренних служб.

– Великолепно. И что вы будете делать?

– Если вы из безопасности без приставки «био», то писать жалобы бесполезно. Но, будьте уверены, я сумею от вас избавиться, и вы, лично вы, пожалеете, что взялись за это. В чем бы вы ни подозревали моих людей, это не может быть важнее нашей работы, зарубите на носу. Если же вы заняты научным шпионажем – я буду считать инцидент исчерпанным, если вы больше не появитесь в лаборатории. Я даже не спрашиваю, кто ваш заказчик. Просто передайте ему, чтобы в другой раз лучше готовился.

Известная нелюбовь яйцеголовых к безопасникам, желание отстоять сотрудников от малейшего нашего посягательства (либо, что то же самое, нежелание уступить даже клочок своей территории). Или бравада непойманного преступника, старое доброе «я знаю, что ты знаешь, и ты знай, что я знаю»? В конце концов, Островски, можем ли мы со стопроцентной гарантией исключить сообщничество? Что если она знает о делах Умника и покровительствует этим делам? Умнику, раз уж он так умен, ничего не стоит вычислить ту, кто его не сдаст…

Сергей развел руками.

– Мне остается капитулировать. Даю слово, что больше не появлюсь в вашей лаборатории. А взамен маленькая просьба. Не препятствуйте мне сейчас.

– В чем не препятствовать?

– В планах на уикенд. Я хочу пригласить вас и ваших коллег на маленькую прогулку по окрестностям Института. Видите ли, я увлекаюсь мундерингом, лунным скалолазанием. Это довольно забавное хобби, и, по-моему, Эрвина и Йозефа мне удастся убедить. Я хочу предложить вашей группе небольшую экскурсию, к центру базы и потом – вверх. Да, я пропагандист мундеринга. Я считаю, что глупо побывать на Луне и не взять то лучшее, что она может дать.

– Зачем это вам? Я имею в виду, приглашать нас?

– Ну… скажем так: у меня есть и личная мотивация, Кэтрин. – Он снова посмотрел ей в глаза, надеясь, что выглядит откровенным и беззащитным. – Знаете, я и сам понимаю, что у вас сложилось не слишком хорошее мнение обо мне. Вы вольны верить или не верить, но мне просто хочется… (он якобы незаметно откинулся на стуле и чуть повернул голову, чтобы взглянуть на Аруну)… чем-то порадовать вас.

– Нас. – Кэтрин холодно усмехнулась. – Ну что ж, не вижу причин для отказа. Аруна, можно тебя на минутку?