Фарги Падающая звезда

— Привет от Джонни, — произнесло маленькое чудовище. — Я не ошибся?

— Нет, — ответила я и открыла дверцу. — Куда поставить машину?

— Вон в ту подворотню! — оно указало мне вдоль по улицы.

— Я выйду здесь, — произнёс Кристоф. — Для меня слишком далеко возвращаться оттуда.

Он выбрался из салона, а я отвела спидер в подворотню и, включив противоугонное устройство, пошла обратно. Они оба ждали меня на прежнем месте. И рядом с Кристофом этот несчастный уродец выглядел ещё более ужасным. Зато Кристоф, несмотря на свой потрёпанный вид, показался мне просто идеалом мужской красоты, даже, пожалуй, слишком стройным и длинноногим.

— Меня зовут Харви, — представился наш новый знакомый. — Вас я знаю. Идёмте в подвал. Там вы сможете отдохнуть, и мы поговорим.

— В подвал? — поморщился Кристоф, покосившись на вывеску. Правда, морщась, он держался за бок, и можно было решить, что его беспокоит боль.

— А ты думаешь, я работаю в балетной труппе? — фыркнул Харви и бойко покатился по ступеням, указывая нам дорогу.

Мы вошли вслед за ним и, пройдя через грязный полутёмный холл, спустились в подвал по стёртым ступеням каменной лестницы. Здесь было немного светлее, благодаря нескольким флуоресцентным панелям, которые, как мне показалось, кто-то стащил со старых звездолётов, пущенных на переплавку. Низкий зал был разгорожен деревянными щитами на маленькие закутки, выходящие в один неширокий проход. Идя по нему, я невольно смотрела по сторонам, хотя лучше бы мне было этого не делать, потому что аппетит было заявивший о себе, вмиг сгинул, пообещав ближайшее время не беспокоить. Впрочем, наряду с настоящими уродцами тут было несколько вполне симпатичных инопланетян непривычного для нас вида, но я-то знала, что они в нормальной форме. Прямо хоть сейчас на конкурс красоты. На родной планете, естественно.

Харви нигде не задержался. Он кивнул на ходу сиамским близнецам, сказал пару слов какому-то типу, сплошь покрытому бородавками, смачно ругнулся в ответ на бульканье чего-то, что вообще было невозможно никак назвать, но смотреть на него было жутко. Навстречу нам выполз человек, весь покрытый толстыми серыми наростами. Что-то промычав, он зашёл в другой закуток. Кристоф проводил его взглядом.

— Похидермия? — шепнул он, обернувшись ко мне.

— Да, — ответил за меня Харви. — Он был охотником за преступниками и решил отловить Пустынного Льва. Между прочим, его отговаривали, но он заявил, что болезнь — это всё сказки для дураков, на самом деле Конгресс прячет там какой-то полигон и не хочет, чтоб туда совались. Он, видишь ли, встречал в Порту Пустынного Льва и не заметил у того на коже ни пятнышка, и сделал вывод, что и сам заговорён. А через неделю пришёл весь в наростах и, хотя он ушёл оттуда, похидермия прогрессировала. Хорошо хоть она не заразная. А то бы шлепнули его там же. А так доживает свой век у нас… как в родной семье…

Харви довольно засмеялся своей шутке. Он прошёл через весь зал и теперь остановился возле массивной ржавой двери. В самом низу, как раз на уровне его лица была вмонтирована планшетка замка с объективом.

— Я здесь — гвоздь программы… — пояснил он, заглядывая в объектив. — Очень хорошо зарабатываю и имею возможность оплатить отдельную конуру, чтоб никто не мешал жить. Да и вообще, для работы нужно уединение.

Он открыл дверь и вкатился внутрь. Свет вспыхнул, и мы увидели небольшую комнатку, обставленную мебелью с подпиленными ножками. Впрочем, в углу стояла вполне нормальная кровать, застеленная покрывалом.

— Это для гостей, — объяснил Харви и, хохотнув, добавил: — Вроде вас.

Он запер за нами дверь и принялся двигать мебель.

— Есть хотите? — без особого интереса осведомился он, не прерывая своего занятия.

— Да, — кивнул Кристоф.

— Нет, — помотала головой я.

— Дама на диете, — сделал вывод Харви. — А тебе сейчас чего-нибудь сообразим, вот только…

В следующий момент в дверь кто-то заколотил чем-то тяжелым, а потом раздалось странное ржание.

— Вот чёрт… — Харви прервал свою перестановку и покосился на дверь. — Придётся идти. Эта глупышка втрескалась в меня и ещё на что-то надеется. Сколько я говорил ей, что я человек, а не лошадь… Она, правда, тоже не совсем лошадь…

Он поплелся к двери, и мы услышали удаляющийся стук копыт.

— Располагайтесь, — произнёс Харви. — Я скоро. Заодно подыщу мальчику что-нибудь переодеться, а то такое чувство, словно им уличная банда в футбол играла…

— У меня такое же чувство, — кивнул Кристоф, присаживаясь на гостевую кровать.

Харви ушёл, и я заставила Кристофа раздеться. В комнате стоял таз и кувшин с чистой водой, слегка пахнущей дезинфицирующими таблетками, которые применяются десантниками в дальних рейдах для обеззараживания воды. Здесь же было свежее полотенце. Я смыла с его тела засохшую кровь, а раны и ссадины уже успели затянуться. Как я и предполагала, два ребра у него были сломаны, но, к счастью, срастаться начали правильно. Из-за процесса регенерации Кристофа сильно лихорадило. Я велела ему лечь под покрывало, и он не стал спорить. А вскоре вернулся и Харви с каким-то узлом.

— Я забыл сказать, что есть аптечка, — пробормотал он, взглянув на Кристофа. — Здорово они тебя.

—Да уж, — пробормотал тот.

— Ладно, отдыхай. Вот шмотки. Не боись, то, что нужно. Тут можно купить всё. А если я не супермодель, то это ещё не значит, что не знаю, что носят крутые мужики.

Бросив узел на пол, он снова вернулся к мебели и, наконец, отодвинув шкаф, добрался до приборной доски. Приложив к стеклянной планшетке свою ладонь, он включил какую-то аппаратуру и с завидным мастерством защёлкал кнопками. После очередной комбинации на доске открылась небольшая дверца, и оттуда высунулся микрофон.

Ухватив его, Харви какое-то время что-то крутил на ручке и затем, удовлетворенно кивнув, произнёс:

— О, святой Иоанн, благодарение небесам за всех путников, обретших пристанище! Пошли мне долгие годы, всем моим врагам — ужасную смерть, а святому Марку — десять кредов, которые он мне задолжал с прошлой осени. Аминь…

— Шут гороховый… — вяло отозвалась приборная доска голосом Джона Вейдера.

— О’кей, — Харви вернул микрофон на место и снова защёлкал кнопками. — Теперь можно говорить спокойно. Нас никто не услышит, а те, кого это касается, знают, что вы добрались до места.

Он подошёл к какому-то ящику и достал из него пачку полуфабриката походного обеда тоже из арсенала земного космодесанта.

— Ты точно не хочешь есть? — обернулся он ко мне.

На сей раз я неуверенно пожала плечами, и он достал ещё одну.

— Этого нам на двоих хватит, — пояснил Харви. — Мне много не надо, да и ты не собираешься вроде сквозь Арсинойские джунгли прорубаться и ловить тамошних львов.

— А ты был на Арсиное? — спросил Кристоф.

— Где я только не был… — пробормотал Харви, вскрывая пачки. — Работа такая. Ты не смотри на мою внешность — это прикрытие. Самое роскошное прикрытие, которое может дать инспектору природа. Кто, взглянув на меня, скажет, что я инспектор? Никто… Это всё гравитация. Я уже родился таким, — он сел на своё низенькое кресло. — Наша орбитальная станция попала в сектор гравитационного феномена неподалеку от Арсинои. Связь пропала, и нас не смогли найти. Часть людей погибла, часть мутировала и выжила, в частности, и мои родители. Нас нашли, когда мне было уже четырнадцать лет. Сразу отвезли в клинику для генетической коррекции и стали готовить к операции. А по телевизору тогда шёл тот дурацкий долгоиграющий сериал о Шелле Холлисе. Это я теперь знаю, что он дурацкий, а тогда я вдохновился и отказался от операции, позвонил в Инспекцию и предложил свои услуги. Вот так уже двадцать лет и мотаюсь по Галактике. И ни о чём не жалею. Знаю, что времени у меня впереди вагон и, пожелай я, через полгода стану красавцем с длиннющими ногами и физиономией, как у кинозвезды. Но не всем же такими быть. Таких, как собак нерезанных. А таких, как я, — единицы.

Его рассказ меня немного удивил, и я спросила:

— Неужели не хочется хоть чуть-чуть исправить положение?

Из открытых контейнеров поднялось лёгкое облачко пара и запахло чем-то аппетитным.

— А зачем? Я уже привык, — пробормотал Харви. — Ту пачку ему, как выздоравливающему, а нам по полпайка. Рис я не ем, так что можешь забирать, курицу тоже. А шоколад и изюм — мне. Кофе я с тобою поделюсь, а ты оставь мне супа.

— Понято, — кивнула я, открывая банку с дымящейся похлебкой.

— Тебе влюбиться надо, — усмехнулся Кристоф, присаживаясь и устраивая свою порцию у себя на коленях. — Вот тогда тебе длинные ноги и физиономия как у кинозвезды позарез нужны будут.

— Возможно, — кивнул Харви, откусывая кусок шоколадки. — Но мне некогда влюбляться. Вот выйду в отставку, может, тогда…

Трапеза прошла в молчании, если не считать того, что Харви упрекнул меня в том, что я оставила ему слишком много супа, и он может лопнуть. Затем, когда всё было съедено, а упаковки выброшены в утилизатор, спрятанный под кроватью, наш гостеприимный хозяин потёр руки и серьёзно взглянул на нас.