Фатальное пророчество

— «Упрехт, я — преподобный Гурумон, по воле богов передаю тебе слова почтенного Гермеса», — прочитал вслух храмовник.

Лихо дед завернул!

— А теперь говори свое послание, — велел он.

— Привет, Упрехт. У меня есть несколько пузырьков с кровью праотца Элгиона. Готов три из них отдать тебе в обмен на заклинание, которым ты завладел в Копперне. На сам древний свиток не претендую, но мне нужна точная копия текста, — продиктовал я.

Мой расчет был прост — сделка очень выгодна для Утрехта. Он ничего не теряет, при этом приобретает то, чем может выслужиться у своих новых хозяев — тинароллов.

Ответ пришел лишь через полчаса, когда я уже отчаялся его получить.

Мне нужно пять больших склянок. И контракт. Если согласен, жду через полчаса в Мглистом затоне.

Что ж, пять так пять, мне не жалко. Я доверял Упрехту не больше, чем он мне, поэтому на контракт согласился безоговорочно. Поблагодарил слегка обалдевшего Гурумона, уверил его, что кровь Элгиона вовсе не кровь, а название изобретенного мною зелья, и двинулся в путь.

Конечно, были опасения, что засранец может меня надуть, поэтому я принял меры предосторожности. Они, однако, не пригодились. Колесо сделки закрутилось, и все прошло без сучка, без задоринки.

Полночь. Я потряс головой: как бы не заснуть здесь, под катапультой. Пора идти. Осторожно поднявшись и снова обновив инвиз, я направился к пруду. К счастью, никого рядом не было, все лучники противника концентрировались на стенах со стороны ворот, а милишники и вовсе бились на поле перед замком.

В темноте пруд казался бездонной пропастью, готовой затянуть в свои глубины, а отражающиеся в нем сполохи заклинаний только усиливали тревогу. Сердце билось громко и часто. Положив на вытянутую ладонь Черную Жемчужину, в другую взяв склянку с кровью, я стал медленно обходить водоем и тихо повторять заклинание:

Силы древние Мидкора, мне внемлите.

Жертву праотца кровавую примите.

Душ сынов его узрите легион.

Здесь отныне правит ЭЛГИОН!

Обойдя вокруг пруда и полив его по периметру кровью, я закрыл глаза и обессиленно прислонился спиной к каменной стене. Надеюсь, все сделано правильно. Сколько пришлось носиться, но не зря, все получилось! Теперь остается только ждать.

В который раз обновив инвиз, я двинулся через двор к воротам. Мне никто не препятствовал: внимание стоявших на стенах дальников было приковано к полю боя. За спинами Горцев-милишников я выскользнул из замка и двинулся в наш тыл. По дороге, к своему удивлению, увидел медведя, снова воюющего в первых рядах. Без крыльев, но в броне.

Подбежав к Папе, я протянул ему руку:

— Спасибо!

— Да не за что, — он с некоторым недоумением пожал мою ладонь. — Ты так и не рассказал, зачем тебе надо было в замок.

— У них там пруд, я и немножко с ним похимичил.

— Думаешь, они из него берут питьевую воду? Хочешь их отравить?

Я загадочно улыбнулся: мне совсем не хотелось раскрывать карты раньше времени.

— Скоро станет ясно. Михаил, как вижу, живой?

— Ага. Удалось забрать его оттуда, когда оставалось меньше десяти процентов хитов. Чудом выжил. Но я так и не понял, зачем ты просил направить его на стену. Ну, порвал он пару магов, толку-то?

— Иначе они бы догадались, что он кого-то высадил в замке, — пояснил я. — А так все выглядело, словно ты немного промахнулся в управлении.

Папа сдержанно усмехнулся.

— Верно. Хитер ты, братец.

— На том стоим, — рассмеялся я. Открыл было рот, чтобы что-то добавить, но вдруг заметил, что шум боя стих, и прошептал: — Что случилось?

— Плановое перемирие. При осадах и штурмах с часу ночи до пяти утра драться нельзя.

— С чего бы?

— Так разработчики заботятся о здоровье игроков, оберегая их от слишком долгого напряжения.

Надо же, никогда о таком не слышал. И месяц назад не поверил бы, что Арсений способен проявлять к кому-то внимание. А сейчас понимаю: да, это так. Он и на меня убил десятки, если не сотни часов, пытаясь вытянуть из мажорского болота. Теперь я это отчетливо вижу. Что-то изменилось. Не в нем — во мне.

Однако идея с мирными часами мне совсем не понравилась.

— Погоди, но они ведь за ночь могут восстановить Мечеворот! И что тогда — все насмарку?

— Не беспокойся, — мягко ответил Папа. — В это время никакие изменения в замке невозможны. Туда даже члены клана не могут портануться снаружи. Все консервируется, как было на час ноль-ноль.

Тем временем народ потянулся от места битвы в нашу сторону. Позади всех гордо шел медведь. Конечно, не обошлось без разговоров типа — как жаль, что нас прервали, еще чуть-чуть, и мы бы их… Тем не менее все, особенно бойцы ближнего боя, были выжаты как лимон и едва держались на ногах. Папа поспешил к ним навстречу, быстро раздав короткие указания.

У флага нас встретили обессилевшие девчонки и Гааз. Весь день они баффали воскресающих воинов и теперь выглядели совершенно изможденными.

Обменявшись приветственным кивком с лекарем, я улегся прямо на траву. Рядом один за другим опустились другие. Кажется, глаза не успели закрыться, как меня сморил сон.

Еще затемно, в половине пятого, часовые нас растолкали. Со стонами и матами со своих нехитрых лежанок поднимались Тигры. За минуту закинулись булками и яблоками, и бафферы начали обкаст.

Легкий прохладный ветерок обдувал лицо, мокрая от росы трава мягко ложилась под ноги. На горизонте забрезжил рассвет. Солнечного диска еще не было видно, но облачка уже подернулись алыми отблесками. Начинался еще один трудный день.

Первым делом я проверил в интерфейсе параметры, и сердце ухнуло вниз. Никаких изменений в них не было! Это могло означать только одно: что-то сделано неверно, и мой план с треском провалился.

Мля… Столько усилий, беготни, риска, и все впустую. На душе стало так горько, что хоть волком вой.

Сквозь толпу соклановцев протиснулся Папа и протянул мне крылья.

— Держи, — сказал он. — Тебе нет нужды здесь оставаться. Портуйся в город, отдыхай.

В его тоне мне почудился упрек. Разочарован, что обещанное мной чудо не произошло. Я и сам был в полном миноре. Что-то пошло не так. Сделал все, как когда-то объяснял Андрес, но безрезультатно. Хрен его знает, почему.

Но нет, так легко меня не сломить. Если мой план не сработал, я тем более не имею права оставаться в стороне. Ясное дело, плут не боевой персонаж, но буду биться, как могу.

— Спасибо, не хочу, — я упрямо мотнул головой.

— Ну, как знаешь.

Папа секунду помедлил, потом исчез в толпе. Я же стал вглядываться в поле перед воротами, пытаясь с помощью Ясного взора увидеть хоть какие-то изменения. Но их не было.

Тем временем Тигры закончили обкаст (на меня тоже легла двадцатипроцентная защита) и двинулись к замку, на стенах которого по-прежнему горели факелы. Я пристроился сбоку от милишников, считая, что мне будет удобнее драться, держась немного в стороне. В трех метрах от меня решительно шагал Руддер. Между нами гордо шествовал медведь.