Фатерлянд

Премьер Кидо Масааки не всегда занимался политикой. Большую часть своей карьеры он провел в качестве директора одной из неправительственных организаций, которая оказывала гуманитарную помощь беженцам на Кипре, в Камбодже и Палестине. Шесть лет назад он оказался в центре внимания, поскольку был назван возможным кандидатом на Нобелевскую премию мира за свою работу в составе комитета, который курировал возглавляемый Евросоюзом мирный процесс в Палестине. Несмотря на то что Кидо попал на страницы британских таблоидов, которые обвинили его в распространении слухов о возможном выдвижении на Нобелевку, ему удалось выиграть выборы на пост премьер-министра. После раскола в стане либералов и образования «Зеленой Японии» встал вопрос, из какого политического лагеря выбрать лидера. Было выдвинуто мнение, что новой партии требуется человек, не запятнанный в политических интригах, — Кидо, которому исполнилось пятьдесят, оказался идеальным кандидатом на эту роль.

Ямагива недолюбливал Кидо с самого начала совместной работы. Его профессиональный опыт был полной противоположностью опыту Кидо. Окончив Христианский университет, Кидо получил диплом юриста в университете на Восточном побережье США и стал строить свою карьеру в области деятельности неправительственных организаций. Вследствие того что основное время он проводил в зонах конфликтов, в Японии его мало знали. Ямагива же проделал стандартный путь от выпускника юридического факультета Токийского университета, затем служащего Банка Японии до отставного парламентария.

Внешне Кидо был высок и даже в свои пятьдесят с небольшим неплохо выглядел. Он блестяще говорил по-английски и часто появлялся на обложках журналов, даже после избрания на пост премьера. Однако нелюбовь к нему Ямагивы происходила не от зависти к должности или внешности, а из-за хитрого и коварного характера Кидо — черты, впрочем, присущей всем крупным политикам. Поведение Кидо менялось в зависимости от того, с кем он имел дело: с сильными он бывал любезен и улыбчив, со слабыми не церемонился и даже не пытался скрыть свое нетерпение при общении. Он хорошо запоминал имена людей и факты из их жизни; его любила пресса за откровенность, но факт оставался фактом — все, что бы он ни сказал, было заранее тщательно просчитано. Истинного Кидо видели лишь немногие.

Как заместителю секретаря кабинета Ямагиве часто приходилось работать под его началом, и он не мог не заметить все эти неприглядные черты. Несмотря на в целом успешную карьеру, Ямагива так и не обзавелся нужными связями, не составил себе капитала и положения в обществе, что являлось подходящим поводом для Кидо, который часто унижал Ямагиву перед его же сотрудниками.

Ямагиве было под семьдесят, и он нередко встречал людей, подобных Кидо. Они все без исключения выросли в стесненных условиях, не ладили со своими отцами и были весьма амбициозными и опасными соперниками. Они много и тяжело учились и работали, но были сильно озабочены чужим мнением. Компенсируя свои комплексы, они срывали свою досаду на тех, кто был слабее. По иронии судьбы, именно такой тип моложавого и, в общем-то, далекого от политики человека и был классическим примером современного японского политика.

Одним из тех, кто убедил Кидо баллотироваться на пост премьер-министра, был Сигемицу Такаси, в те времена парламентарий среднего уровня. Разумеется, он был юристом, окончил престижный университет в Токио и продолжил образование в Стэнфорде. Почти десять лет он занимал должность префекта Окаямы. Сигемицу оживил экономику Окаямы, создав особую экономическую зону, которая охватывала сферы медицинского обслуживания, образования, сельского хозяйства и рыбной промышленности. Также были предусмотрены широкомасштабные сокращения налоговой нагрузки. Говорили, что при нем префектура очень быстро достигла высоких показателей, хотя некоторые экономисты утверждали, что единственной заслугой префекта оказался колоссальный разрыв между доходами богатых и бедных. Сигемицу на четыре года был старше Кидо.

Кидо и Сигемицу вернулись в столицу из Мориоки и Окаямы — первый на вертолете, второй на скоростном поезде. Когда оба добрались до кризисного штаба, было около одиннадцати вечера. Кидо должен был прибыть раньше: планировалось, что он приземлится на вертолетной площадке, что была оборудована на крыше его официальной резиденции, но, когда об этом сообщили новостные каналы, из-за соображений безопасности премьер изменил свое решение. Буквально ворвавшись в помещение штаба, он пальцем указал на Ямагиву и заорал:

— Вы хоть понимаете, что происходит?! Что, черт вас побери, вы делали все это время?! — Трахнул пачкой документов по столу и выругался по-английски.

Ямагива, со своей стороны, решительно не понимал, почему именно он должен взять на себя всю вину за произошедшее. Он, что ли, виноват, что в Фукуоке высадились террористы? Кроме того, именно он, Ямагива, первым из членов кабинета прибыл на совещание. Вторым был министр окружающей среды. Никто из остальных министров до сих пор не удосужился приехать, а глава Национальной комиссии общественной безопасности так вообще отправился на рыбалку, не оставив номера телефона для экстренной связи — очень может быть, он не знал о случившемся. Правда, Ямагива не мог отрицать того факта, что его собственные действия были явно недостаточными для решения возникавших вопросов, тем более что именно он допустил утечку информации о вертолете премьера. Но, если разобраться, он не мог повергнуть нацию в шок, прямо заявив о том, что местонахождение премьера неизвестно.

— Сожалею, но вам следует покинуть кризисный штаб, — сказал ему Кидо, заняв место за круглым столом.

Это означало лишь одно — увольнение с поста заместителя секретаря Кабинета министров. Ямагива вспыхнул от гнева, его сердце забилось так сильно, словно собиралось выскочить изо рта. В зале находилось более тридцати человек, и он был опозорен на глазах у всех! Сначала Ямагива хотел протестовать, но быстро сообразил, что его попросту назначили козлом отпущения. Ведь должен же кто-то ответить за беспрецедентную операцию северокорейских боевиков! Он, Ямагива, оказался идеальным кандидатом.

Ямагива было поднялся, но его остановил Сигемицу:

— Оставайтесь. Пока совещание не закончилось, вы все еще остаетесь заместителем секретаря. И вы обязаны доложить о том, как развивались события до этого момента.

Ямагива усилием воли подавил злые слезы и желание высказать Кидо и Сигемицу, что он о них думает. Ведь никто — никто! — не смог бы ничего сделать в подобных обстоятельствах за два часа. Или эти двое полагали, что, находись они здесь, корейцы побоялись бы высадиться в Фукуоке? Но, как бы то ни было, ни премьера, ни Сигемицу здесь не было, потому что оба разъезжали по провинции.

Но Ямагива не стал развивать эту тему и только сказал: «Хорошо». С опущенной головой он снова уселся на свое место. Действительно, попытка протестовать против несправедливости могла бы быть расценена как стремление переложить с себя ответственность, и он бы окончательно превратился в жертвенного агнца.

Вскоре прибыл заместитель секретаря кабинета по кризисным ситуациям Итагаки.

— Скоро появятся другие министры, — зашептал кто-то на ухо Ямагиве. — Не могли бы вы пересесть на другое место?

Ямагива поднялся и пересел как можно дальше от кресла премьера. На него сочувственно, но и с некоторой настороженностью посмотрели Ивата из Найтё, Ёсидзаки из Министерства иностранных дел, Коренага из Агентства общественной безопасности, Кацураяма из НПА и Ёнасиро из Агентства обороны — то есть все, с кем в любой момент могли поступить так же, как с Ямагивой. Они уже пересели из-за круглого стола к стене, а мелкие служащие и помощники выстроились рядом или вовсе вышли из помещения.

В штаб один за другим стали прибывать члены кабинета и руководители различных ведомств: министр иностранных дел Охаси, Мотоки из Бюро по делам Азии и Океании, представительница Министерства иностранных дел Цунемура Таки, Того из Бюро по делам Северной Америки, министр финансов Такахаси, министр юстиции Нагано, Государственный министр по налоговой и финансовой политике Атода, комиссар из Агентства финансовых служб Морияма Кацуэ, Арита из Инспекционного бюро, Мисаки из Наблюдательного бюро при Агентстве финансовых служб, министр экономики, торговли и промышленности Умецу, Коганей из Бюро промышленности, министр связи и информации Мацуока Кусуко, министр здравоохранения, труда и социальной поддержки Минами, министр внутренних дел Араки Юкиэ, государственный министр обороны Симада, старший вице-министр обороны Такамура, начальник штаба сухопутных сил Синомия, начальник штаба ВМС Канно, начальник штаба ВВС Годаи, генеральный комиссар НПА Оикава, генерал-суперинтендант столичной полиции Нанбара, Косака из Бюро информации и связи, а также другие чиновники. Министр землепользования, инфраструктуры и транспорта был отозван с Хоккайдо и должен был прибыть к часу ночи. От семьи главы Национальной комиссии общественной безопасности Курусу пришло известие, что тот вернулся с рыбалки смертельно пьяным, так что на замену был вызван член Комиссии по фамилии Садаката. Секретарь кабинета объявил, что помимо кризисного штаба в официальной резиденции следует создать Комитет национальной безопасности.