Фатерлянд

— Более того, замечу, что и Штаты, и Китай будут против военной операции с нашей стороны, — добавил министр.

При этих словах Умецу побагровел.

— Какое, черт возьми, нам дело до Америки и Китая?! — рявкнул он, подавшись вперед. — Мы им ничем не обязаны! Что, теперь и шагу не ступить без их одобрения? И уж поскольку на нашей территории базируются американские войска, отчего же они ничего не предпринимают? Ради чего подписывался Договор о безопасности, а? Какова реакция властей США на случившееся? Я слышал, что мы даже связаться с ними не можем!

— Успокойтесь, Умецу! — вскричал секретарь кабинета, воздевая руки. — Дело чрезвычайной важности, так что давайте будем говорить о нем, а не об американцах.

Умецу кивнул, прикрыл глаза и испустил глубокий вздох.

«Жалкое зрелище», — прокомментировал про себя Ямагива. Он понимал, что творилось в душе Умецу, но министр противоречил сам себе, сетуя на необходимость согласования действий с Америкой и одновременно возмущаясь бездействием американской армии.

Именно под руководством Умецу несколько лет назад правая фракция ЛДП, настроенная против США, санкционировала отправку в Ирак нескольких частей Сил самообороны, чтобы продемонстрировать преданность администрации президента Джорджа Буша. Япония нуждалась в поддержке американцев, чтобы противостоять государствам-соседям, и чтобы эту поддержку получать, надо было делать реверансы. Но спустя некоторое время обстоятельства изменились. В связи с падением доллара роль мирового лидера Соединенных Штатов стала не такой очевидной, а сохранять приоритет — удовольствие не из дешевых. Конечно, в военном отношении США оставались могущественной державой, но в качестве расчетной валюты, особенно в области нефтяной промышленности, все больше укреплялся евро. И вот тогда Штаты объявили о смягчении своей позиции в отношении Северной Кореи, причем без всяких согласований с Японией. Само собой, на КНДР им было наплевать, но зато это решение серьезно укрепило отношения Штатов с Китаем. Япония оказалась в положении брошенной содержанки: деньги закончились, прощай, дорогая. В том, чтобы быть содержанкой, нет ничего плохого — пока женщина проводит время с мужчиной, сообразуясь со своей выгодой, она не испытывает сожалений, даже если он ей изменяет. Но когда теплятся романтические чувства, то, будучи брошенной, женщина способна возненавидеть своего охладевшего благодетеля. Примерно так и случилось — правая фракция ЛДП, а вслед за ней и большинство японцев сочли поведение США недостойным и были возмущены политикой бывшего партнера. Разрядка в американо-корейских отношениях также возбуждала недовольство. Умецу отнюдь не был милитаристом, но его чувства и гордость японца были задеты политикой Соединенных Штатов. Называть политиков вроде Умецу дураками было, конечно, перебором. Очевидно: Япония с самого начала должна была придерживаться куда более жесткой политической линии. Если общественное мнение требует жестких мер, государственные деятели, склонные к компромиссам, будут рассматриваться как враги, затрудняющие переговоры и ведущие страну к гибели. В Японии возникли политические движения, ратующие за внесение изменений в Конституцию, и некоторые политики все громче высказывались за отмену или хотя бы корректировку Девятой статьи, чтобы обеспечить полномасштабное наращивание военного потенциала, включая ядерный. Однако следствием таких действий были враждебные настроения в соседних странах, и дальнейшие шаги только усугубили бы международную изоляцию страны. Но… порвав с США, перессорившись со всеми странами Восточной Азии и начав конфронтацию с Китаем, Япония должна была объединить свои тело и душу. В этом-то и заключалась главная проблема, считал Ямагива.

— Ничего не остается, — мрачно возвестил Кидо, — как принять меры по блокаде Фукуоки.

Коллективный стон. Умецу сжал губы в ниточку, сцепил руки и уставился в потолок; Сигемицу закрыл лицо обеими руками; Мацуока опустила глаза, словно всматриваясь в лежащие перед нею документы; Оикава снял очки и стал протирать линзы. Морияма Кацуэ расправляла складки на своей юбке; Нагано массировал виски. Трудно сказать, Охаси просто кивал или же с ним случился припадок; Такахаси возился с ремешком на своем мобильном телефоне; Атода щелкал колпачком от авторучки; Минами вынул было носовой платок, чтобы промокнуть выступивший на лбу пот, но, непонимающе посмотрев на него, снова убрал платок в карман. Слышалось ерзанье задов по стульям, отовсюду доносились скорбные вздохи — даже выстроившиеся вдоль стен помощники не смогли сдержать эмоции.

«Значит, свершилось», — резюмировал Ямагива, чувствуя, как обмякает его собственное тело.

Премьер-министр пустым, ничего не выражающим взглядом уставился в пространство. Ямагива припомнил, что Кидо родом из Оиты. Интересно, сколько здесь людей с острова Кюсю?

— Министр транспорта еще не прибыл? — спросил Сигемицу кого-то из помощников.

Ему ответили, что министр должен быть через несколько минут.

Сигемицу стал составлять список министерств и ведомств, ответственных за организацию блокады Фукуоки. Оикава поинтересовался, закроют ли только Фукуоку или весь остров. Кидо ответил, что нет смысла закрывать одну Фукуоку. Из города легко можно добраться, скажем, до Саги или Нагасаки и сесть там на самолет до столицы. Один из помощников принес карту Западной Японии, и повесил ее на штативе. Нагано поинтересовался, на основании какого закона будет осуществляться блокада острова. Сигемицу заверил, что все подобные действия предусмотрены Актами о безопасности, добавив при этом, что, согласно закону, на это не требуется одобрение парламента. Кидо подозвал к себе министра обороны Симаду и главу НПА Оикаву, чтобы посовещаться с ними на предмет участия в операции Сил самообороны. Никогда еще Силы самообороны и полиция не проводили совместных операций, но, поскольку «повстанцы» были прекрасно вооружены, одних полицейских сил тут явно не хватит.

После непродолжительного совещания решили, что Силы самообороны будут задействованы в нейтрализации аэропортов, железнодорожных станций, автовокзалов, портов и автодорог на Кюсю, тогда как полиция возьмет на себя организацию контрольно-пропускных пунктов на прилегающих островах. Это было первое оперативное развертывание Сил самообороны для обеспечения общественной безопасности с момента их создания. Также было решено, по мере возможности, как можно дольше не вступать в контакт с террористами. Но это не означало, что в случае нападения со стороны северных корейцев Силы самообороны не окажут сопротивления. Если же избежать столкновения станет невозможно, то право принятия соответствующего решения остается за командиром подразделения.

— А что с международными рейсами в аэропортах Кюсю? — поинтересовался Охаси.

— Следует отменить, — сказал Кидо.

Мотоки из Бюро по делам Азии и Океании и Имаизуми из Бюро торговой политики немедленно стали звонить своим коллегам из Китая, Тайваня, Южной Кореи и США.

По прибытии министр землепользования, инфраструктуры и транспорта Доихара лишился дара речи, узнав о блокаде Кюсю. Новостью для него было и то, что террористы направляются в сторону Токио. Соответственно, никаких мер он не предпринимал. Но Доихара все хватал на лету.

— Нам следует связаться непосредственно с каждым аэропортом, вокзалом, морским портом, а также с каждым авиаперевозчиком, железнодорожным и паромным оператором, чтобы приостановить их деятельность, — сказал министр и принялся звонить руководителям отделов и секций.

Министр здравоохранения Минами спросил Сигемицу, сколько приблизительно может продлиться блокада Кюсю. Тот как раз обзванивал префектов острова и раздраженно бросил в ответ:

— А я, черт побери, откуда знаю?

Минами опешил.

— Но вы ведь понимаете, что делаете? — спросил он.

Изначально Минами работал в профсоюзе и занимал высокий пост в бывшей Демократической партии. Он был реалистом и хорошо разбирался в вопросах экономики, поэтому с некоторых пор стал открыто заявлять, что время профсоюзов прошло. Вскоре он сделался неоконсерватором и продолжил выстраивать свою политическую платформу при поддержке Японской федерации экономических организаций. Сначала его назвали предателем, но после схватки с Медицинской ассоциацией и успешного решения вопроса о частичной приватизации больниц положение Минами упрочилось.

Сигемицу прервал разговор с мэром Фукуоки и, прикрыв рукой микрофон телефона, спросил:

— А что вы хотите этим сказать?

— Блокада остановит не только экспорт, но и импорт, ведь так?

— Само собой разумеется, — кивнул Сигемицу.

Кидо, Умецу и остальные внимательно прислушивались к разговору.

— Я полагаю, вы понимаете, что тем самым лишаете остров продовольствия?

Рост под метр восемьдесят, а также низкий и звучный голос придавали Минами весьма импозантный вид. Многие считали, что именно внешние данные помогли ему одолеть Медицинскую ассоциацию. Теперь даже помощники, выстроившиеся вдоль стен, ловили каждое его слово.

— И кроме того, скоро закончатся медицинские средства. Надеюсь, вы это тоже понимаете, — продолжал Минами.

Сигемицу с остекленевшим взглядом сел, не выпуская телефонной трубки.

— Опаснее всего — недостаток крови для переливания и диализирующего раствора. Но и это еще не все. Блокада острова повлечет за собой дефицит топлива. Я не могу подробно раскрыть этот вопрос, не посоветовавшись с людьми на местах, но система перераспределения изменится, независимо от того, с чем мы имеем дело — с медицинскими средствами, продуктами, топливом или сырьем. И это особенно значимо в системе розничной торговли. Поэтому отмена транспортных рейсов будет иметь весьма плачевные последствия.

По лицу Минами градом катился пот. Сигемицу снова кивнул и приказал мэру Фукуоки, остававшемуся на связи, внимательно отслеживать поставки в клиники, попутно указав на необходимость вести учет имеющихся запасов и контролировать недобросовестных торговцев.

— Нет, боюсь, я не знаю, — несколько раз повторил он. Вероятно, мэр Фукуоки спрашивал его, сколько продлится блокада.

После слов Минами атмосфера сделалась еще более мрачной. Государственный министр обороны Симада и начальник штаба сухопутных сил Синомия связались с командованием Западной группировки и Четвертой дивизии и стали сверяться с картой, обсуждая расположение опорных пунктов и распределение войск. Доихара предложил перекрыть туннель Каммон; премьер-министр согласился на развертывание Сорокового пехотного полка, базировавшегося в Кокуре, чтобы перекрыть его силами въезд на мост в Модзи. Со стороны Симоносэки въезд на мост поручалось контролировать полиции префектуры Ямагути.