Фаза 4. Стагнация

— Я напишу Йоке, чтобы взяла тебя завтра в группу на зачистку полигона. Подтянешь уровень — и будет тебе чат.

— Спасибо. — немного неуверенно протянул Ворчун.

— Будешь должен. — на полном серьезе ответил я и развернулся, снова накидывая капюшон. — А теперь мне пора. Возвращайся на пост.

Рука Ворчуна едва заметно дернулась к голове — рефлекс, видимо, — но он сдержался. И правильно, у нас тут не армия, чтобы козырять налево и направо. Главное чтобы человек был с головой. А Ворчун явно — с головой. Такие люди нам нужны. Даже побольше некоторых.

Преодолев стену, я тихонько приземлился на асфальт, низко присев и внимательно прислушиваясь. Несмотря на то, что я был в невидимости, я не питал надежд на то, что она меня защитит от всего на свете — я уже убедился, что она не абсолютна. А раз она не абсолютна в трех случаях, то, значит, найдется и еще десяток.

Однако на улице было тихо и спокойно. Где-то на самой границе зрения бродил вестник тьмы, хорошо видимый благодаря светящимся полоскам, да совсем рядом зомби пытался грызть обломанный каркас автобусный остановки, совершенно не смущаясь тем, что каждая попытка стоит ему еще одного зуба.

Поняв, что если где-то по ночам и бродит ужасное хтоническое зло, то явно не рядом с нашей базой, я достал из инвентаря фазоцикл, сел на него и умчался прочь быстрее, чем кто-либо из тварей успел на это отреагировать.

Благодаря моему новому встроенному ночному зрению ночная поездка не оказалась чем-то сверхъестественным. Света луны вполне хватало, чтобы оно работало, и все вокруг было так же различимо, как и днем, разве что чуть более в красных оттенках. Даже отсутствие фары на фазоцикле никак не мешало… Кстати, интересно, а если бы она там была — стала бы она меня слепить, как это происходит с источниками света в земном ПНВ, или тут совсем иной принцип работы?

Не знаю, и вряд ли когда-то уже получится знать. Единственное, что я знаю точно — ночью твари на улице поменялись. Обычные зомби почти исчезли, а вместо них на смену заступили вестники тьмы и световые адаптанты. Были еще какие-то твари, похожие на облака сгустившегося черного дыма, но они сами шарахались от фазоцикла, да так быстро, что я даже не успевал прочесть их название. Все прочие же пытались атаковать меня, но я проезжал мимо так быстро, что они оставались позади без шансов на успех.

Я тоже не пытался их фармить — у меня сейчас совсем другая цель.

Добравшись до каменного сада, я обнаружил две вещи. Одну уже привычную — все тот же невидимый барьер вокруг постамента, в который тыкались ночные твари. А вот вторую — новенькую, которой явно не было днем.

Камни светились. Едва заметно, словно тритиевые брелки, но достаточно для того, чтобы в ночной тьме было заметно, что на них появились символы. На каждом — свой. Бороздки, выбитые прямо в камне, опоясывали их по периметру, замыкаясь сами в себя. На одном камне — четыре прямые, параллельные друг друга, борозды. На другом — изломанные пилой, словно ребенок пытался изобразить горный хребет без начала и конца. На третьем — волнистые синусоиды. Четвертый был самым интересным — на нем словно бы тоже пытались изобразить пилы, но в последний момент передумали, и, взяв невозможную кисть по камню, «смазали» линии по горизонтали сначала в одну сторону, а потом в другую, превращая треугольные пики в какие-то загнутые зубы.

Это все явно какая-то загадка. И явно не просто загадка формата «Приди сюда ночью», уд скорее «Ночью у тебя будет шанс это разгадать». Только вот в чем разгадка?

Я походил вокруг камней, потер их пальцами, поскоблил Лизой (безуспешно) и в итоге остановился у того, который казался наиболее понятным. Того, который опоясывали простые прямые линии. Четыре простых прямых линии.

Так, стоп. А сколько у нас там ступенек ведет к постаменту?

Я обернулся, и посчитал ступеньки, что вели от взломанного асфальта с комьями земли, к камням. Конечно же, их было четыре.

То есть камень может намекать на то, что находится под постаментом. А под постаментом у нас в данный момент только асфальт и земля.

Я быстро сбежал по ступенькам, и прямо пальцами подхватил ком жирной влажной земли, лежащей между двух обломков асфальта. В два прыжка вернулся обратно к камню и положил землю сверху, на круглую верхушку, похожую на острый кончик яйца. Положил — и на всякий случай отошел.

Секунду ничего не происходило, а потом камень внезапно засветился еще ярче, и стал полупрозрачным. Он лишился материальной формы, превратившись в голубой призрак самого себя — даже горстка земли, что я положил сверху, просыпалась на постамент!

Черт возьми, ну конечно! Четыре элемента, четыре стихии по классике — земля, вода, огонь, воздух! Я думал, это человеческая придумка, но, по ходу дела, для системы они тоже важны! Ну, там, типа огонь это окисление с выделением тепла, вода это универсальный растворитель, воздух и земля… Не знаю, почему, но наверное у Основы были свои причины относиться к ним с таким вниманием и уважением.

Короче, у нас тут практически «Пятый элемент»… Только без красивой девушки в центре. Вместо нее — небритый мужик с дробовиком. Двумя дробовиками. И ножом еще. Короче, даже при самой богатой фантазии провести параллели со знаменитым фильмом не получится.

Я усмехнулся и пошел по кругу, активируя камни один за другим. На тот, на котором изображались горные пики и который должен был символизировать воздух (уж не знаю, почему система выбрала такую пиктограмму) я просто подул, и камень послушно превратился в призрака самого себя.

На камень с волнистыми линиями я, недолго думая, просто плюнул, и это сработало ничуть не хуже.

А вот с огнем, который в понимании системы представлялся рядом загнутых зубов, вышла заминка. Как и в фильме, кстати говоря. Только там они в итоге все же нашли спичку, благодаря тому, что главный герой курил, а вот у меня такой привычки нет и никогда не было. Значит и спички у меня с собой нет, и зажигалки, понятное дело, тоже. Я даже еду с собой специально брал такую, чтобы ее можно было съесть не грея. Экономил инвентарь, себе на беду. Вообще ничего нет, из чего можно было бы сотворить огонь. Хоть бери с асфальта ближайший камень да херачь Лизу по обуху в надежде выбить искру.

Так, стоп. У меня же есть огонь! У меня же прямо на себе огонь, причем целая куча огня, прямо пожар!

Тихо засмеявшись от прозрения, я достал из инвентаря дробовик, который убирал туда, чтобы не мешал разбираться с камнями, прижал кнопку разобщителя и отвел цевье, выбрасывая из патронника патрон. Поймал его в воздухе, убрал в инвентарь и достал оттуда зажигательную картечь. Положил в окно выброса гильз и подал цевье вперед, запирая зародыш костра в стволе.

Что бы там кто ни говорил, а возможность буквально на лету менять тип боеприпаса, стреляя именно тем, что тебе нужно в данный момент — это бесценно. Не нужно тратить время на смену магазина, не нужно опасаться двойной подачи, вообще ничего не нужно. Даже магазина, по сути, не нужно — просто кидай патроны по одному в ствол и стреляй.

Снова послав мысленный поток благодарностей изобретателю помповой системы, я навел ствол дробовика на последний камень, и выстрелил.

Целый фейерверк вылетел из ствола, и объял камень, как принесенная ветром мокрая газета. На мгновение каменюка просто исчезла в этой бешеной вспышке, а я получил ответ на свой вопрос, который задавал себе немного раньше.

Нет, системное ночное зрение не ослепляет оператора при ярких вспышках.

Поэтому я ясно видел, как искорки зажигательной картечи гаснут в ночной тьме, как умирающие светлячки, и из них появляется силуэт камня. Прозрачный голубой силуэт.