Феечка с сердцем дракона

Не то чтобы Вигран совсем промахнулся… Просто по саламандре не попал: она в тот момент уже юркнула из штанины Морка на волю. Кажется, что-то прошипела, отплевываясь, но ее голосок утонул в вопле дракона.

Морк согнулся пополам, покраснел, выпучил глаза и завалился набок. Недаром же наш старина Деймар частенько ставил в пример Виграна. Такой, мол, рубящий удар — это врожденный талант, учитесь… Жаль только, Морк доспехи с утра не надел, а то бы тоже оценил.

— Молодец, Виг! — Я похлопала растерянного парня по плечу, а потом посадила Шасть на ладонь. — Того и гляди, ты тут без меня в лучшие выбьешься… Но особо не зазнавайся: я ненадолго.

Этот триумф был лучшим событием дня, вне всяких сомнений. Если бы еще можно было его растянуть… Но все хорошее имеет свойство заканчиваться быстро, а вот неприятности посыпались, как из рога изобилия.

Я вернулась в свою комнату, чтобы почистить зубки Шасти, — это ж какая гадость побывала у нее во рту! — и наткнулась на маму. Она сияла, как эмблема клана на отцовском ремне, и уже вовсю складывала стопками чудовищные пестрые тряпки.

— Ищешь, что сжечь на следующий день огнестояния? — поинтересовалась я. — Правильно, давно пора. Еще туфли захвати, в камине они все равно не горят, я пробовала.

— Нет, это твои новые наряды! — огорошила меня мама. — Фабиан-тэй сказал, что ты согласилась лететь в академию… Пресвятые музы! — Она стиснула меня в объятиях так крепко, что чуть не раздавила Шасть, которая устроилась в нагрудном кармане. — А я боялась, ты наотрез откажешься…

Меня чуть паралич не прихватил. Я даже не стала уворачиваться от маминых поцелуев, хотя обычно феячьи нежности выводили меня из себя. То есть у меня был шанс отказаться?! И я влезла в эту западню исключительно по собственной глупости? Не виси на мне сейчас мама, я бы с разбегу побилась лбом о стену.

— А я могу? — переспросила сдавленно. — То есть вообще-то я не очень хотела, но думала… Может, еще папа запретит… — Ухватилась за последнюю надежду.

— Ты что, он тоже очень рад! Милая моя, — улыбнулась мама и погладила меня по щеке. — Это просто обучение, оно тебя ни к чему не обязывает! Но я так давно этого ждала…

— Избавиться от меня?

— Ну что ты! — Она отстранилась и строго сдвинула брови. — Никогда так не говори! Ты даже не представляешь, как сильно я буду скучать. Если бы Фабиан-тэй разрешил, я бы сама полетела с тобой. Там так красиво!.. Сады, цветы, фонтаны… Помяни мое слово: ты влюбишься в академию!

Маму понесло: она пустилась в ностальгию, нырнула с головой, и уже не замечала ни моего мрачного лица, ни скрежета моих зубов.

А скрежетать было от чего! Если верить маме, академия целиком состояла из запретов. Доспехи не носи, холодное оружие с собой не бери, питомцев не держи, профессорам не тыкай, не выражайся, занятия не пропускай, после заката из общежития не выходи… Огненный владыка, а дышать там вообще можно?

— Ну, конечно! — смеясь, заверила меня мама, а потом заговорщически понизила голос: — Когда ректорессой была моя тетушка, я столько раз нарушала правила… И не сосчитаешь. Помню, мы с девочками украдкой проносили из столовой вишневые пирожные… Надеюсь, их до сих пор подают. Пальчики оближешь! Так вот, а вечерами мы тайно слетались на крышу обсерватории, расстилали пледы и пили васильковый чай. Еще гадали на разноцветных камушках… Ох, и попадало же мне за это!

Скулы свело оскоминой. Вот это бедовая у меня мама, ураган просто! Чай она васильковый пила без разрешения… Берегитесь, бандиты с большой дороги, Эйлин Янброк вас подвинет! С другой стороны, если я все-таки помру со скуки в этой «чудесной» академии, то не придется долго страдать.

— Не пс-с-сихуй! — прошелестела Шасть, выглянув из кармана, и ее глазки-бусинки полыхнули огнем. — Ты еще убьеш-ш-шь Фабиана. Сегодня не выш-ш-шло, в следующий раз получится…

— В смысле — сегодня?! — насторожилась мама. — Эри, ты что, опять напала на ректора?! Я чего-то не знаю!

— Она все путает! — Я выдавила улыбку, а сама схватила саламандру и метнула в камин, пока она не сболтнула про дуэль. Сколько раз повторять: это отец может пропустить такое мимо ушей, а у мамы музыкальный слух! — У нее день за ночь, ночь за день… В общем, она про вчерашнее.

— А что значит в следующий раз? — не унималась мама. — Эри, послушай, у нас с феями дипломатические отношения!

— Ага, вот видишь! Ты тоже причисляешь себя к драконам! — подловила ее. — Сказала же: у нас!

— Эри, не пытайся меня отвлечь. — Мама сердито скрестила руки на груди. — Я тебя слишком хорошо знаю! Умоляю, отнесись к этому серьезно. Если в тебе проснется музыкальный талант, ты станешь в два раза сильнее. Только представь: воин с флейтой…

Нет, я честно представила. Себя в доспехах и с флейтой вместо меча. Живописная получилась картинка, очень реалистичная! А уж хохот остальных драконов я слышала, будто они ржали надо мной прямо в этой комнате.

— А если нет у меня никакого таланта?

— Тогда делай, что хочешь. Пусть Фабиан-тэй подтвердит — и возвращайся вот к этому… — Мама кивнула на мой любимый меч, что висел над изголовьем кровати. — Только учти! Он останется здесь. И Шасть тоже.

— Ш-ш-што?! — раздалось из камина, и сноп искр брызнул фейерверком, подпалив коврик.

— То! — отрезала мама, затаптывая тлеющую ткань. — Таковы правила! Ты же не хочешь, чтобы Эри отчислили?

Я вздрогнула, пораженная внезапной идеей. Ведь гениально же, разве нет? Отчисление!

Пусть я согласилась лететь в академию, но никто не оговаривал, на какой срок. Столько правил, которые можно нарушить… Мама, сама того не подозревая, снабдила меня инструкцией. Питомец — раз, тыкать профессорам — да пожалуйста! Не выходить по вечерам из общежития? Ха, не факт, что я туда вообще зайду! Не выражаться?.. О, тут я феечек многому научу. Кто провел не один час в кузнице с рябым Грэтом, тот в ругательствах знает толк!

Шасть права. В следующий раз Фабиан точно не выдержит, — я уложу его на обе лопатки. Ну, может, фигурально, если не повезет, и он не согласится на реванш. Этот кусок мрамора еще умолять будет моих родителей, чтобы они забрали меня в Фервир!

— …Эренида! — с упреком воскликнула мама, и до меня дошло, что все это время она продолжала говорить.

— Да-да, поняла, — спохватилась я. — Шасть оставляю, меч тоже. Ты иди, я тут эти… Платья примерять буду.

— Нет, Эри, ты не поняла, — вздохнула она. — Я сказала, что лично соберу твои вещи. И мы с отцом проследим, чтобы ты ничего не пронесла. А меч… Меч побудет в папиной оружейной. Под замком.

Я чуть не задохнулась. Драться моя матушка не умела, зато ее слова порой били заточенными рапирами.