Фемистокл

–  Вполне!
– улыбнулся Дамонид.
– Ас тобой можно иметь дело.

–  Теперь мне хотелось бы узнать, можно ли иметь дело с тобой?
– Фемистокл с ожиданием взглянул на Дамонида.
– Назови мне имя хотя бы одного изменника.

–  И что ты сделаешь?
– опасливо спросил Дамонид.

–  Я отниму у него золото Писистратидов, - сказал Фемистокл.
– Мне это золото нужнее.

–  А самого изменника ты… убьёшь?
– Голос Дамонида дрогнул.

–  Нет, не трону я его.
– Фемистокл усмехнулся.
– Я заставлю его и дальше выпрашивать деньги, но для меня. Я знаю, Писистратиды необычайно богаты! Они ведь не обеднеют, если часть их золота уйдёт не туда, куда нужно.

–  Как ты хитёр, Фемистокл!
– восхитился Дамонид.
– Я, пожалуй, назову тебе одного из тайных друзей Писистратидов. Дело в том, что этот человек задолжал мне двадцать мин и явно не спешит вернуть долг. Когда ты отнимешь у него золото Писистратидов, то, будь добр, отсчитай из этих денег мои двадцать мин. По рукам?

–  По рукам.

–  Так вот, - вновь понизил голос Дамонид, - этот человек - Геликаон, сын Филоктета. А золото он прячет на женской половине своего дома, это я знаю точно.

–  Ещё бы!
– улыбнулся Фемистокл.
– Ведь ты же одно время был любовником Хионы, жены Геликаона. Неужели ваша тайная связь опять возобновилась?

Дамонид слегка смутился.

–  Это к делу не относится, - пробормотал он.

–  Наоборот, - возразил, Фемистокл.
– Очень даже относится! Так это Хиона разболтала тебе про золото, которое якобы появилось у её супруга? Так?

–  Положим, так, - поджав губы, ответил Дамонид.
– Что из этого?

–  Ничего хорошего, - проворчал Фемистокл.
– Женской болтовне нельзя доверять.

–  Хиона сама показывала мне золотые персидские дарики [97] , - воскликнул Дамонид.
– Разве это ни о чём не говорит?

–  Эка невидаль! Персидские деньги уже лет тридцать имеют хождение по всей Элладе. Это не доказательство!

–  А человек от Писистратидов, который привёз Геликаону эти деньги и письмо? Хиона своими глазами видела этого гонца! Это не доказательство?

–  А письмо она видела?
– Фемистокл так и впился взглядом в лицо Дамонида.
– Где оно?

[97] Дарик– золотая персидская монета весом 8,4 грамма. Поступила в обращение при царе Дарии, отсюда её название.

–  Видела. Она даже читала его! Хиона такая любопытная!
– Дамонид засмеялся.

–  Где же это письмо?

–  Там же, где и золото.

–  Вот это уже кое-что!
– Фемистокл поднялся со стула и прошёлся по комнате, поглаживая бороду.
– Благодарю тебя, Дамонид. Ты станешь мужем Аполлонии, я позабочусь об этом.

–  Поклянись.

–  Клянусь богами света и тьмы!
– торжественно произнёс Фемистокл, остановившись перед своим гостем.

–  Нет, ты поклянись перед алтарём, - попросил Дамонид.

–  Хорошо, - Фемистокл пожал плечами.
– Идём!

Он привёл гостя во внутренний дворик, где стоял домашний алтарь. И там, во мраке летней ночи, Фемистокл повторил свою клятву, положив ладонь правой руки на край мраморного алтаря.

После этого Дамонид попрощался и ушёл. По его лицу было видно, как он доволен.

Не дожидаясь рассвета, Фемистокл, взяв с собой Сикинна, отправился к Эвмелу, одному из своих друзей. Брат его не брезговал разного рода поручениями, когда нужно было кого-то припугнуть или избить. Да и сам Эвмел часто затевал потасовки с эвпатридами на агоре или Пниксе: ему было всё равно, где размахивать кулаками.

Отец Эвмела был известнейшим в Афинах кулачным бойцом, не раз побеждавшим на Олимпийских играх. Своих сыновей он также обучил искусству кулачного боя.

Эвмел, как и Фемистокл, в молодости участвовал в Истмийских состязаниях. Но если Фемистоклу удалось в борьбе завоевать победный венок, то Эвмел проиграл кулачный поединок более ловкому сопернику. Но дружба с той поры только окрепла.

Эвмел нисколько не удивился, когда увидел Фемистокла у дверей своего дома посреди ночи. Он уже привык ко всяким неожиданностям с его стороны.

–  Мне нужен ты и твой брат.

–  Когда?

–  Немедленно! Знаешь, где живёт Геликаон, сын Филоктета?

Эвмел молча кивнул.

–  Встречаемся возле его дома через час.

–  Кинжалы брать?
– поинтересовался Эвмел.

–  Обойдёмся без кровопролития.

Фемистокл и Сикинн, держа горящий факел, направились по тёмной узкой улице к центру Афин.

Эвмел послал раба за своим братом, который жил неподалёку на этой же улице, и живо собрался сам, облачившись в тёмный плащ, короткие сапоги и шляпу с широкими полями.

Жена Эвмела, знавшая буйный нрав мужа, даже не спросила, куда он уходит на ночь глядя, ибо знала: ответа на этот вопрос не получит, а вот зуботычину может получить запросто.

Эвмел и его брат Динарх довольно быстро добрались по спящему ночному городу до квартала, где жили аристократы. Квартал этот утопал в садах, раскинувшись между холмом Ареопага и холмом Муз. Дом богача Геликаона стоял на пологом склоне холма Муз в окружении стройных кипарисов. Здесь не было улиц и переулков, а дома из-за неровностей почвы стояли как попало.

Фемистокл ожидал братьев в обществе Сикинна, уже потушившего факел, и ещё одного человека, которого Эвмел и Динарх видели впервые.

–  Это один из должников Геликаона, - пояснил Фемистокл, отвечая на немой вопрос.
– Его зовут Леонтиск. Он наш друг, поскольку тоже ненавидит эвпатридов. Леонтиск поможет нам проникнуть в дом к Геликаону.

Задумка Фемистокла была очень проста. Он сыграл на жадности Геликаона, который, узнав от раба-привратника, что один из должников наконец-то принёс долг, приказал немедленно впустить его.

Леонтиск вошёл в дом, вместе с ним проникли Фемистокл и его друзья. Раба-привратника они связали, а сторожевого пса Динарх ловко задушил ременной петлёй.

Прежде чем незваные гости добрались до хозяина дома, им пришлось одолеть в нелёгкой борьбе ещё двух рабов, вооружённых кинжалами.

Только после этого Фемистокл оказался лицом к лицу с Геликаоном, который хоть и выглядел бледным и растерянным, но держался с подчёркнутым достоинством.

–  Что это значит, Фемистокл?
– гневно начал он.
– Что ты себе позволяешь? Берегись! Ты и твои подручные ещё поплатитесь за свою дерзость!