Феникс

Однако здесь кроется одна коварная штука. Об этом я подумал сразу, как только узрел перспективы, открывающиеся передо мной. Еще когда мы распивали "бальзам", я заплетающимся языком спросил у самого себя: уж не претендую ли я на роль господа Бога в судьбе новой нации? Нет ли у меня в подсознании опасного самомнения, что только я знаю, куда и как надо идти. Меня обдало холодом при мысли об этом. Не стану ли я через годы и столетия диктатором, не терпящим возражений, да еще с претензией на божественность. На этот случай я немедленно, не сходя с места, взял клятву со своего младшего брата, что он предпримет все меры, вплоть до моего полного и окончательного физического уничтожения, если в поведении моем начнет проявляться губительный комплекс Антихриста. Андрей промычал мне в ответ в том смысле, что на этот счет я напрасно тревожусь. Зеленой расе уже присвоен специальный индекс и вся ее деятельность взята под контроль соответствующими космическими иерархиями.

– Пы-п-равда?
– сказал я, тяжко икая.
– Уже все сх-вачено, да?

– Ес-с-сесено, - ответил Андрей, еле ворочая одеревеневшим от "бальзама" языком.
– А ты как думал?.. У НИХ на этот счет... очень строгий учет... как в бухгалтерии...
– хохотнул Андрей.

Мы поздравили друг друга, что все так хорошо складывается.

Лицо моего братца перекосила благостная гримаса. По старому опыту я понял, что, заговорив стишками, он "дошел до нужной кондиции". Вот кого мне следует патронировать. В ближайший миллион лет я ему пить не дам.

Однако, господа, мне пора к брату и другу. Андрей заждался меня на орбите. О прахе моем позаботятся: его сожгут в крематории согласно закону, о котором я уже упоминал.

И вот, согласно другому закону, закону метаморфоза, я, сгоревший в пламени, возродился к новой жизни, как птица феникс. Ее условный образ я и принял на время церемонии.

Взмахиваю длинными златоперыми крылами и легко поднимаюсь в бесптичье небо. Острый хохолок на затылке помогает стабилизировать голову в полете, держать ее гордо поднятой. Я лечу все быстрей, поднимаюсь все выше. Горы становятся маленькими, а потом и вовсе тонут в лесах. Узорное пятно столицы начинает проявляться на западном горизонте. Оттуда все началось.

Ловлю прощальный отблеск солнечных лучей, отраженных от золотых стекол Башни. Меня подхватывают восходящие потоки. Щемящее чувство полета уже не столь остро воздействует на психику, как в первый день, когда я, яко Лазарь воскреси, стал Странником и пробовал свои силы в разных ипостасях, и птицей в том числе. Но все равно, вряд ли со временем это чувство свободы притупится. Будучи человеком, я часто летал во сне. Фрейдистские теории скучно и неромантично объясняют это повышенной сексуальностью. Может быть, в чем-то они и правы, но лишь отчасти. Возможно, что сны о полетах - отражение прошлых жизней, когда ты был птицей. Мы все когда-то были птицами. Только многие это забывают. И только во сне задавленная память прежних воплощений мучительно пытается пробиться на поверхность сознания. И вот сны сбылись.

2. СТРАННИКИ

Огромная чаша Земли, раскачиваясь, кренится, уходит в сторону, детали поверхности смазывает голубая дымка атмосферы. Вскоре воздух перестает быть надежной опорой для моих крыльев, и я произвожу трансформацию своей органопроекции. Красное золото оперенья вспыхивает огнем, цветом переходя в фиолетовый спектр. Я становлюсь плазменным шаром и выхожу на орбиту. Земля все дальше удаляется в черноту космоса. Один край планеты как будто обгрызен, поглощен мраком вечной ночи. Другой, чисто-голубой, ярко светится. На этом фоне виднеются две звездочки. Они парят в пространстве, приближаются и вот уже видны подробности. Теперь они походят на две гигантские юлы. Это Странники. Существа, живущие в космическом пространстве. И один из них - я! (Наверное, это единственные разумные жители Вселенной, которым дана возможность видеть себя со стороны. Буквально.) Их вид непривычен: утолщение в центре постепенно переходит в круговую плоскость. Эти странного вида существа, едва ли не превосходят размерами самого крупного земного животного - голубого кита. Кожа Странника зеленоватого цвета из-за содержащегося в крови хлорофилла, естественно, обнажена, но имеет стойкую защиту от жесткого излучения светила. Под этим грубым покровом, изборожденным глубокими морщинами, словно их возраст исчисляется миллионами лет, видны вздувшиеся жилы - вены и артерии. Одни из них имеют толщину с пожарный шланг и более. Иные потоньше, другие, играющие роль капилляров, вовсе не приметны.

На макушке Странника видно коммуникационное отверстие, стянутое мышцами. Оно напоминает куриную гузку, если говорить мягко. В общем-то, у каждого существа имеются непривлекательные части тела, так сказать, интимные места, на которые лучше не обращать внимания. Я любуюсь их телами в целом, не вдаваясь в подробности. В целом Странник производит впечатление целесообразной красоты и несокрушимой силы жизни.

Я отключаю визуальные рецепторы плазменного шара, на секунду наступает темнота, после чего я открываю глаза, расположенные непосредственно на теле Странника, на моем ОСНОВНОМ теле. Я ослабляю мышцы на затылке (так я это ощущаю), коммуникационное отверстие открывается, и я втягиваю в себя, ставшую теперь ненужной органопроекцию. Запасов эктоплазмы* у меня имеется в большом количестве, но разбрасываться своими частями тела неразумно.

[*эктоплазма или эктовещество - особый вид материи: коллоидно-дисперсное вещество сложных фаз, которое управляется мыслью странника, и способное к трансформации, а затем приобретать разную степень твердости или мягкости в зависимости от задачи, после выполнения которой, вновь становиться газообразным. Прим. автора]

Я, в который уж раз, "примеряю", в пору ли мне это странное тело, как человек примеряет ботинки, не жмут ли, не теснит ли пиджак, не висят ли брюки?.. И нахожу, что новое мое тело начинает мне нравиться. Я чувствую в нем необузданную мощь: физическую и интеллектуальную.

Я пробую запустить антигравитационный двигатель, который расположен внутри моего тела. Для этого нужно сделать почти то же самое, что делает человек, желающий начать движение. Сначала я желаю двигаться, мой мозг посылает соответствующий сигнал, вслед за этим сокращается специальная акселераторная мышца, приводящая в действие мой мотор. И я лечу!

Правда, ощущение полета в космосе не очень заметно. Его можно наблюдать лишь по косвенным признакам, как то: вращение и колебание звездного неба, уменьшение или увеличение в размерах ближайших астрообъектов и т. д. Иногда очень эффектно проносятся шлейфы космической пыли, и тогда ощущение полета неописуемо прекрасно.

Я переключаюсь на другой ряд глаз и вижу в метрах ста от себя летящего напарника. Он покачивается в пространстве то вверх, то вниз. Мы летим как два истребителя - ведущий и ведомый. Теперь я четко вижу, как вокруг тела брата светится голубоватая аура, назначение которой, впрочем, весьма тривиальное - работает противометеорная защита. Я включаю аналогичную систему и мысленно приветствую напарника: "Привет, Андрей!" - "Добро пожаловать в семейство Странников!" - отвечает он мне телепатически и покачивает плоской частью тела, как самолет крыльями.

Я смотрю туда, что по человеческой привычке называется низом, то есть у себя под брюхом, и вижу черную бездну, усеянную звездами. И такая же бездна открывается повсюду, куда ни взглянешь. От страха у меня холодеет макушка и трепетно воспаряют куда-то все четыре моих сердца. Но ликование переполняет душу. Я нашел брата, я стал могучим существом, я лечу! Чего же мне еще?!

"Наивный вопрос, - отвечает брат, - Конечно же, - получать удовольствия от реализации этих возможностей! Куда бы ты хотел отправиться? Перед тобой вся Вселенная!"

Я смущен и взволнован, не знаю, что выбрать, как человек, открывший сундук с драгоценными камнями. Взяв себя в руки, говорю: "Начнем с малого. С детства мечтал побывать на Луне и на Марсе. Поскольку Луны нет... летим на Марс?"

"Отлично, - отвечает Андрей, - держись за мной, а по дороге я тебе преподам первые уроки астронавигации. Сориентируй свой крайний затылочный глаз на вон ту яркую звезду, через нее, кстати, проходит плоскость эклиптики Солнечной системы. Это будет ориентир А. Используем звезды как ориентиры. Ходил по азимуту? Если точку А примем за нулевой градус, то в данном случае направлением полета будет вектор 210 градусов.