Феникс

"Полковник" молчал. Но Георгий и так уже осознал: потому что над обитаемыми мирами нависла угроза духовного и физического порабощения со стороны неведомого врага, Высший Разум в спешном порядке и занялся разведением и рассредоточением по планетам уникального разумного существа, именуемого человеком. Индивидуума в высшем смысле слова, яркая индивидуальность которого подчас ему же самому мешает жить спокойно. Но она же, индивидуальность, станет залогом победы в грядущих вселенских битвах с Мировым Змием.

Маленький Давид - человек - победит Голиафа-Дракона. Так сказано в Библии - письменном посреднике между человеком и Высшим Разумом.

Глава двенадцатая

БЕЗДНА

Георгий вынырнул из контакта и ухватился за реальность, как человек, чудом выплывший из стремнины, несшей его к водопаду, где бы он и сгинул. Пагубен для человеческого сознания телепатический контакт, ибо разрушает индивидуальную целостность восприятия мира. Все равно, как если бы человеку, с его ограниченным полем зрения, вдруг подключили фасеточные глаза стрекозы. И это еще слабо сказано. Перед глазами до сих пор мелькали фрагменты мыслеобразов, как стекляшки калейдоскопа. Чьих мыслеобразов? Джентри или Мирового Разума, использовавшего "полковника" в качестве живого передатчика? Возможно, от этой раздвоенности восприятия, этого сеанса шизофрении раскалывалась голова и тошнило. А может, просто от переизбытка информации. С ним уже такое бывало, когда он любопытным юношей, приехав с родителями в Москву к родственникам отца, к дяде Владимиру и тете Ие, отправился с ними в Третьяковскую галерею. Обойдя всего два зала, юному Георгию стало плохо от колоссального впечатления, полученного созерцанием полотен великих мастеров. Поход закончился сидением на ступенях храма искусств в предобморочным состоянии: с бледным лицом, тошнотой, головной болью. Разумеется, он, как все творчески одаренные люди, был излишне впечатлительным, что называется без ограничителя, который спасает обывателя (вот почему он, обыватель, так часто равнодушен). Но, судя по плачевному состоянию Владлена, ему тоже пришлось перенести шок. Если бы Георгий знал, сколь болезнен телепатический контакт, то ни за что не позволил бы джентри воспользоваться привычным для него способом общения - только аудиоконтакт! Это заметка на будущее. Впрочем, в будущем он не желал бы иметь ничего общего с общественными высокоорганизованными насекомыми.

– А они не очень-то вежливы, - сказал Владлен, массируя виски и болезненно морщась, - ушли, даже не попрощавшись. Ну и ладно, спасибо, что хоть купе нам предоставили.

Георгий огляделся и вдруг осознал, что и в самом деле находится в четырехместном "купе". Для двоих - это было излишней роскошью.

– Ты не заметил, как они нас сюда доставили?
– полюбопытствовал Георгий, инспектируя взглядом помещение.

– Это было похоже на перемену кадров в кино, - ответил напарник, устраиваясь на мягком диванчике.
– Только что мы стояли перед ним, как перед прокурором. Потом сразу бац!
– и мы уже в камере.

– Чудеса древних цивилизаций.
– Георгий тоже стал устраиваться возле столика, что находился между диванчиками.
– А вежливости ты от них не жди. Насколько я сообразил, понятия личности у них отсутствует или весьма условно. Они и нас-то, наверное, воспринимают как мобильный ощущающий орган Супермозга. Отсюда и соответствующее обращение. Ведь не станешь же ты обращаться к чьей-то руке или ноге: уважаемая рука или уважаемая нога!..
– Георгий нервно хохотнул.
– Подобного обращения сподобился только "глубокоуважаемый шкаф" Антона Павловича Чехова.

– Послушай, - сказал Владлен, - я в этом ни черта не разбираюсь, я только понял одно, что они обещали доставить нас обратно на Землю, как только эта летающая посудина сядет на планету, а эти чертовы джентри выполнят свою миссию. Лично мне так было заявлено. Как думаешь, им можно верить?

– Полагаю, что можно... Меня, правда, смущает то обстоятельство, что ничего подобного этому обещанию лично я не уловил.

– Ты о чем думал, когда они тебе внушали всю эту хрень про Мировой Разум?

– Да, собственно, именно о нем, Мировом Разуме, и думал...
– растерянно ответил Георгий и отметил, что они теперь стойко (а он и не заметил) перешли на "ты".

– А я думал только о детях и телеграфировал этому косоглазому только одно: когда вы доставите нас обратно домой?

– Понятно, - ответил Георгий, - "Каждому свое"... А "полковник", словно Цезарь, - мыслил в два потока!

– Какой полковник? А-а, этот... А я назвал его - "штум-бан-фюрер".

– Да, есть в нем что-то от штурмбанфюрера. Но мы, кажется, немного ошиблись в отношении пришельцев. Ни такие уж они изверги, как нам казалось. Впрочем, еще не вечер, как говорится... Фашисты тоже, перед тем, как пустить эшелон евреев в газовую камеру, угощали их кофе, патефон заводили... А потом - пожалуйте в душ, господа евреи, одежду сложите в общую кучу, мы потом разберем...

– Георгий, у тебя привычка - так приободрить человека, чтобы он обделался со страху.

– Да ты что, я оптимист, хотя и умеренный. Это я пошутил. А если серьезно, то мы с тобой тоже выполнили важную миссию: от имени всего человечества и от себя лично вступили в дипломатический контакт с иным разумом, чего не удалось до сих пор дипломатам ООН. Встреча прошла, не скажу, что в теплой, не скажу, что в дружеской, но, несомненно, - в обстановке. Смею надеяться, что этот контакт кое-что повернул в их мозгах, в их Мозге. Может, угол зрения на человека у него сменился хотя бы чуть-чуть. И стал менее высокомерным.

– Это заметно хотя бы по тому, что они предоставили нашим телам удивительно мягкие лежанки, - смеясь, заключил Владлен, сбросил обувь и с удовольствием растянулся на диванчике.
– Можно вздремнуть минут 600 до посадки...

– Поспать и я не откажусь, - ответил Георгий, последнее время никак не могу выспаться по-человечески. Но перед сном неплохо бы чего-нибудь поесть.

Он оглядел столик и обнаружил на нем четыре пластиковые баночки, наподобие тех, в которых продается йогурт. На баночках из белой пластмассы имелись этикетки. На этикетках изображены были коровы, разбредшиеся на зеленом лугу и жующие сочную траву на фоне невысоких гор; на двух других - водопад, низвергающий свои хрустальные воды в голубую бездну.

– Садись за стол, Владлен, я тут, кажется, обед обнаружил, - объявил Георгий и с треском отделил баночки друг от друга, разломав соединение верхних крышек.
– Это твоя пайка, это моя... хлеба, правда, нет, но, я думаю, и так обойдемся.

– Может, это тушенка, - предположил Владлен, разглядывая этикетку с коровой.

– Сейчас глянем, - Георгий сдернул фольгу, закрывавшую верх баночки и увидел молочного цвета субстанцию, пахнущую тонким цветочным ароматом.
– Йогурт какой-то...
– произнес он разочарованно и стал искать ложечки, не пальцем же есть.