Фэнтези-2005. Выпуск 2

— Да, — подтвердил принц-регент, — у него нашелся друг, который его предупредил.

— Говорили, что Анри де Монлу сделал больше. Он избавил друга от греха самоубийства.

— Георг фон Лемке — твой друг? — Рудольф Ротбарт улыбался, и его улыбка живо напомнила Клаусу о вчерашних волках.

— Да. — Цигенбок торопливо поднялся и вдруг хлопнул себя по лбу. — Я наконец понял, что не так. Где твоя цепь?

— Потерялась. — Руди залпом допил вино. — Прошлой ночью много чего потерялось…

2

Почему волки не говорят? Неужели мало потерять душу, имя, лицо, нужно еще и лишить голоса? Эх, Людвиг, Людвиг… Что ты натворил и как нам теперь с этим жить?

Вздох, тяжелая лапа скребет пол и снова взгляд — молящий, отчаянный. Рыжая морда в черной маске тычется в серебряную цепочку.

— Хочешь, чтобы я снял крест? Надел на тебя?

Волки скулят, как собаки, он никогда в жизни не сможет убивать волков. Людей сможет, а волков — нет. Но цепочка коротка, мастер делал ее для человека. Ничего, из цепи регента выйдет отличный ошейник.

— Давай голову!

Золотая вспышка, дикая резь в глазах и такой знакомый голос!

— Руди!

— Ты?! Никогда не думал, что стать человеком так просто!

— Просто, — подтвердил Людвиг, — нет ничего проще смерти, когда-нибудь ты это поймешь.

— Не думаю. Дьявол, как же я рад тебя видеть! Мать сказала, что обратной дороги нет, и я почти поверил.

— Она не лгала, — бросил Людвиг, — волки Небельринга становятся людьми, проходя ворота Вольфзее, но для меня они закрыты.

— Им же хуже, — пожал плечами принц-регент. — Пойдем отсюда, под открытым небом легче дышится.

— Нет. — Людвиг Ротбарт обвел глазами лики святых. — Я могу говорить с тобой только в церкви. Руди, ты знаешь, что боги хранят Миттельрайх, пока им правят потомки Вольфганга?

— Мать сказала, — кивнул Руди. — Только сдается мне, что и Луна внакладе не осталась.

— Теперь это неважно. — Людвиг опустился на резную скамью. — Если Ротбарты потеряют трон, Небельрингу конец, а с ним и щиту Миттельрайха. Это правда, Руди, хотя поверить в нее трудно. Я и сам не верил…

— Не верил или не знал?

— Перед коронацией я вписал в книгу Вольфганга свое имя. Разумеется, я прочел договор, но мало что понял. Конец династии — это всегда смуты, войны, разруха. Стоит ли удивляться, что предок пекся о продолжении рода? Я вспомнил о клятве, только встретив Милику. Мать была вне себя…

— Еще бы, ведь она нашла тебе невесту. Дьявол, сватать тебе высокую брюнетку!

— Руди, избави тебя Господь узнать, что такое любовь.

— Лучше я сам себя избавлю, это надежней. Прости, я тебя перебил.

— Мать тоже узнала всю правду лишь в Вольфзее, хотя императрице, когда она носит сына, открывается многое. Женщины не знают, но чувствуют.

— Милика выносила Мики, и ей ничего не открылось… Людвиг, я уже ничего не понимаю.

— Это трудно понять…

Алая кровь на рубахе. Открылась рана?

— Помолчи, я тебя перевяжу.

— Бесполезно. — Людвиг улыбнулся одними губами. — Волк Небельринга, надевая крест, отрекается от клятвы Вольфганга. Для того здесь и построили церковь, только нам без помощи в нее не войти. Милика меня позвала, ты отдал мне крест, и я вернул свое тело. От рассвета до полудня.

— В полдень ты снова станешь волком?

— В полдень я умру, — просто сказал Людвиг, — окончательно и бесповоротно. Не буду врать, что мне не страшно, все равно не поверишь.

Исполненные кротости взгляды, молитвенно сложенные руки, золотое сияние. Святой Иоанн, святой Габриэль, святая Мария… И тут же бурые пятна на белом мраморе, засыхающие ветки, сгоревшие свечи. Врата спасения, врата смерти…

— Руди, ты слышал о лунном проклятии?

— Нет.

— Это — болезнь. Очень редкая. Она возникает ниоткуда и переходит от матери к дочери, потому что сыновья умирают в младенчестве. Женщина кажется здоровой, но лишь кажется. Жена Хорста Линденвальде была больна. Узнав, что с ней, графиня приняла яд, но для всех она умерла родами. Врач скрыл правду, но объявил, что Милике Ротбарт нельзя рожать. Когда я попросил руки Милики, Линденвальде сказал мне то, что знал сам, но я слишком любил… Бесплодный брак не принес бы зла, наш род продолжили бы твои дети, но Милика меня обманула, потому что любила, и желание подарить мне сына оказалось сильнее страха смерти. Мы лгали друг другу из любви, и мы погубили все и себя…

— Тебе лучше отдохнуть.

— Помолчи! Когда Милика призналась, что беременна, я вспомнил договор Вольфганга. Император может выкупить чужую жизнь ценой собственной. Я не верил, что это правда, но утопающий хватается за соломинку… Жизнь без Милики казалась мне невозможной, и я отдал себя Небельрингу.

— Ты просил меня позаботиться о жене, выходит, все-таки верил.

— Да. И нет. Получи я знак того, что выкуп принят, я бы сказал тебе все, но не случилось ничего. Понимаешь, ничего! Милика родила Мики, все было так хорошо, что я и думать забыл о своей жертве. Луна взяла меня тогда, когда я этого не ждал. Я уснул в своей постели и очнулся у ворот Вольфзее, закрытых ворот.

…А кровь все льется и льется; льется и уходит в мраморный пол, словно в песок. Сколько же ее!

— Это все?

— Нет. Милика не должна была умереть, я спас не ее, а Мики. От смерти, но не от лунного проклятья. Михаэль не будет иметь сыновей, а его дочери понесут в себе болезнь, но и это не все. Если наследница Михаэля выйдет замуж, ее супруг вступит на трон и династии Ротбартов придет конец, а вместе с ней — Миттель-райху. Это так, но я не могу ничего исправить. А ты можешь! Да, я предал Миттельрайх ради женщины, но я не ты. Ты сильнее меня, я говорил об этом Милике, она не поняла. Я оставляю тебе все — империю, Милику и Мики. Я прошу о невозможном, Руди, но я прошу. Пусть мой сын умрет перед коронацией, и умрет счастливым… Милика должна уйти раньше. Пережить единственного сына — это слишком страшно. Обещай мне это!

— Если не будет другого выхода, — Руди сжал руку брата, она была ледяной, — у меня есть пятнадцать лет, за это время можно из ада выбраться!

— Ты выберешься, — улыбнулся Людвиг, — ведь ты — дьявол. А теперь иди.

— За кого ты меня принимаешь?

— За своего брата! Отрекшиеся умирают тяжело, не хочу, чтобы ты это видел. Помни меня таким, каким я был, мне так будет легче.

3

— Ваше Высочество. Ваше Высочество!

— Да? — Вот она, жизнь. Хочешь не хочешь, тебя будут звать, просить, напоминать.

— Прибыл граф фон Лемке.

— Пусть заходит.

— Рудольф, что ты опять натворил?! — Георг захлопнул дверь перед носом ничуть не удивленного лакея.

— Ничего особенного. — Забавно, а ведь так оно и есть. — Убил одного друга и назначил другого вторым маршалом.

— Указ я получил, — кивнул Лемке. — Когда воюем и кого ты прикончил?

— Свинью, — лаконично сообщил Рудольф Ротбарт, — подробности расскажет твой молочный братец.

— Цангер? Этого-то ты где раскопал?