Фермер: перерождение

К обеду настроение комиссии окончательно изменилось. Вместо поиска нарушений проверяющие обсуждали возможности распространения опыта.

— Товарищ Громов, — сказал наконец Стукалов, — должен признать, результаты впечатляют. Но есть вопросы по оформлению документации.

У меня екнуло сердце. Неужели все-таки найдут к чему придраться?

— Рационализаторские предложения нужно подавать через районный совет изобретателей, — продолжил ревизор. — А у вас они оформлены только на уровне совхоза.

— Исправим, — быстро ответил Громов. — Подадим заявки в районный совет немедленно.

— И еще, — Стукалов явно входил во вкус, — такие значительные достижения нужно представлять на районную доску почета. И на областную тоже.

Я понял, что ревизор не критикует, а предлагает поощрения. Блестящий маневр Громова сработал полностью.

— Обязательно представим, — пообещал директор.

Корреспондент закрывала блокнот:

— Материала хватит на большую статью. Думаю, областная газета заинтересуется этим опытом. Возможно, пригласим вас на областное совещание передовиков.

— Будем рады поделиться опытом, — скромно ответил Громов.

Когда комиссия уехала, директор облегченно вздохнул:

— Ну и денек! Думал, придется оправдываться, а получилось наоборот, нас чуть ли не в передовики записали.

— План сработал, — согласился я. — Лаптев рассчитывал на скандал, а получилась демонстрация достижений.

— А что теперь будет? Он же не успокоится.

— Теперь ему будет сложнее нападать, — подумав, ответил я. — После статьи в областной газете критиковать наши методы станет равносильно критике передового опыта. А это уже идеологическая диверсия.

— Хитро придумано, — усмехнулся Громов. — Использовать советскую бюрократию против самих бюрократов.

Вечером я сидел дома, анализируя прошедший день. Первое серьезное политическое столкновение завершилось успешно. Мы не только отбили атаку Лаптева, но и укрепили позиции Громова в районе.

Правда, теперь внимание к нашему совхозу резко возросло. Это открывало новые возможности, но создавало и дополнительные риски. Нужно тщательно планировать каждый следующий шаг.

Через три дня в почтовом ящике появилась областная газета со статьей Тамары Викторовны. Заголовок гласил: «Камни превращаются в хлеб». Статья занимала целую полосу, с фотографиями террас и портретом Громова.

Меня упоминали как «молодого специалиста-новатора», но без излишней детализации. Именно так, как я и планировал, влияние без публичности.

— Ну что, агроном-изобретатель, — подмигнул мне встретивший у магазина Егорыч, — теперь ты знаменитость областного масштаба.

— Преувеличиваете, Иван Егорович, — улыбнулся я. — Всего лишь работаю по специальности.

— Скромничаешь, — покачал головой старик. — А ведь дело правильное затеял. Землю от гибели спасаешь, людям работу даешь. Это и есть настоящее дело.

По дороге домой я думал о том, что политическая игра только началась. Лаптев наверняка готовит новые ходы, но теперь у нас есть защита в виде областного внимания и статуса передовиков.

Первый раунд мы выиграли. Посмотрим, что принесет следующий.

Глава 10 Первый урожай

Конец июня выдался жарким. Солнце вставало рано и садилось поздно, давая растениям максимум света и тепла. Именно в такие дни становилось видно, кто умеет работать с землей, а кто просто имитирует деятельность.

Мой огород к этому времени превратился в настоящее чудо. Ветки помидоров в теплице достигали уже полутора метров, увешанные гроздьями плодов размером с кулак. Огурцы плелись по шпалерам, образуя зеленую стену, усыпанную ровными, без горечи плодами. Даже капуста, обычно капризная культура, завязала кочаны величиной с футбольный мяч.

— Дядя Витя, глядите, какие помидорищи! — восторженно кричал Витька, сын соседки, заглядывавший в теплицу чуть ли не каждый день.

— Тише, — улыбнулся я, — растения отдыхают. Они тоже устают расти.

— А правда, что они ночью спят?

— Правда. Ночью они накапливают силы, а днем растут и плодоносят.

Мальчишка слушал с открытым ртом. Для него мой огород стал источником постоянных открытий. Да и не только для него.

Первой к забору подошла баба Маня, соседка с дальнего дома, рядом с домом Витьки. Пожилая женщина с острым языком и недоверчивыми глазами, она обычно критиковала все новое. Но сейчас стояла молча, разглядывая мои грядки.

— Ну и ну, — наконец произнесла она. — Небось химией какой поливаешь? Больно уж ровно все растет.

— Никакой химии, Мария Степановна, — отозвался я, подходя к забору. — Только правильный уход и хорошие семена.

— А семена откуда? Не наши, поди?

— Часть из Москвы прислали, часть местные, только отобранные получше.

Баба Маня прищурилась:

— А можно поглядеть поближе? Что за сорта такие диковинные?

Я открыл калитку, пропустил ее в огород. Женщина неторопливо обошла грядки, изредка присаживаясь на корточки, чтобы лучше рассмотреть растения.

— Помидоры-то какие! — не выдержала она у теплицы. — У меня и в половину таких нет. А листья какие здоровые, ни пятнышка.

— Профилактику делаю, — объяснил я. — От болезней защищаю заранее, не жду, когда заболеют.

— Чем же защищаешь?

— Настоем чеснока с хозяйственным мылом. Безвредно, а вредители не любят.

Баба Маня кивнула с пониманием:

— Дельный совет. А огурцы почему такие ровные? У меня все крючками растут.

— Равномерный полив, — ответил я. — И подкормка вовремя. Огурец любит постоянство.

Мы прошли к грядкам с капустой. Кочаны действительно впечатляли размерами, плотные, без единого поврежденного листа.

— И капуста не болеет? — удивилась соседка. — У меня в этом году вся блошкой изъедена.

— Междурядья золой посыпаю, — поделился секретом я. — И рядом настурцию сажаю, она вредителей отпугивает.

— Настурцию? Это которая цветочки красивые?

— Она самая. И красиво, и полезно.

Баба Маня задумчиво покачала головой:

— Век живи, век учись. А я думала, ты, городской, только в книжках разбираешься. А ты, выходит, и на деле умеешь.

К вечеру новость о диковинном огороде разлетелась по всему поселку. После ужина у моей калитки собралась целая толпа любопытствующих. Пришли и молодые семьи с детьми, и пожилые огородники, и даже механизаторы, обычно далекие от земледелия.