Фермер: перерождение

Несколько секунд длилось молчание. Наконец дядя Вася поднялся:

— Я за. Хуже не будет, а может, и поможет.

— И я поддерживаю, — сказал главный инженер. — Идея техничеcки грамотная.

Остальные тоже согласились, хотя и с некоторыми сомнениями.

— Хорошо, — подвел итог Громов. — Начинаем завтра с рассвета. Виктор Алексеевич, вы руководите техническим проектом. Петрович отвечает за рабочую силу. Семеныч за материалы и механизмы.

— А план работ? — спросил Петрович.

— Составлю сегодня вечером, — пообещал я. — Завтра утром каждая бригада получит конкретное задание.

Совещание закончилось. Люди расходились, оживленно обсуждая предстоящую стройку. Одни сомневались в успехе, другие выражали готовность работать не покладая рук.

— Виктор Алексеевич, — остановил меня Громов, когда мы остались вдвоем, — надеюсь, вы не переоценили возможности?

— Риск есть, — честно признался я. — Но рассчитанный. Все технические решения проверены практикой.

— Где проверены?

— В засушливых районах Средней Азии подобные системы работают десятилетиями. Принципы те же, только масштаб меньше.

Громов кивнул:

— Ладно, доверяю. Только помните, если не получится, отвечать придется не только вам.

Я понимал всю серьезность ситуации. Неудача могла серьезно подорвать мое положение в совхозе и доверие к моим методам. Но и бездействие равносильно капитуляции.

Вечером я сидел дома, составляя подробный план работ. Каждый день, каждая операция должны быть продуманы до мелочей. Ошибок не прощали ни засушливое лето, ни скептически настроенные колхозники.

Утром у моего дома собралась настоящая армия добровольцев. Кроме назначенных Громовым бригад, пришли комсомольцы, школьники старших классов, даже несколько пенсионеров-фронтовиков.

— Виктор Алексеевич, куда нас направите? — спросил Колька-сварщик, с которым мы уже не раз работали.

Я развернул план на капоте УАЗика:

— Работаем в четыре группы. Первая расчищает русло оврага от завалов и мусора. Вторая готовит площадки под резервуары. Третья роет траншеи для труб. Четвертая занимается подвозкой материалов.

— А кто чем командует? — поинтересовался молодой тракторист Вовка.

— Старшими назначаю бригадиров. Дядя Вася руководит расчисткой русла, Петрович земляными работами, Семеныч монтажом труб. А общую координацию беру на себя.

Комсомольцы заволновались, каждому хотелось получить ответственное задание.

— Товарищи, без вас никуда, — обратился я к молодежи. — Комсомольская организация берет на себя самый сложный участок — прокладку магистральной трубы через болотистую низину.

— А что там сложного? — спросила Галка, секретарь комсомольской организации совхоза.

— Там нужно делать опоры под трубы, чтобы они не провалились в трясину. Работа требует смекалки и выносливости.

Девушка выпрямилась:

— Комсомольцы справятся! Правда, ребята?

— Справимся! — дружно откликнулись молодые люди.

Я понимал, что энтузиазм молодежи надо направить в правильное русло. Дать сложную, но выполнимую задачу, показать доверие и важность их вклада.

— Галина, вы отвечаете за комсомольский участок. В вашем распоряжении пятнадцать человек и трактор с прицепом для доставки материалов.

— А техническое руководство?

— Володя Семенов будет техническим руководителем участка, — я указал на молодого инженера, недавнего выпускника техникума. — Он разработает конструкцию опор и проконтролирует качество монтажа.

Володя покраснел от гордости. Впервые ему доверяли самостоятельный участок работы.

К десяти утра все группы разошлись по местам. Я объезжал участки на мотоцикле, контролируя ход работ и решая возникающие проблемы.

На расчистке оврага дядя Вася командовал как генерал:

— Эй, Мишка, бревно-то аккуратнее тащи! Видишь, корни цепляются? Топором подруби!

— Василий Петрович, а эти камни убирать? — спросил один из рабочих.

— Не все подряд. Которые мешают течению — убирай. А которые русло укрепляют — оставляй.

Я подошел к дяде Васе:

— Как дела, Василий Петрович?

— Порядок, — коротко ответил тот. — К обеду весь участок расчистим. Только вот тут проблемка, — он указал на размытый берег. — Земля сыпучая, может обвалиться.

— Укрепим камнями, — решил я. — Сделаем подпорную стенку.

На участке земляных работ Петрович руководил рытьем траншеи под трубопровод. Экскаватор ровнял дно, а люди подчищали вручную.

— Глубину выдерживаем? — спросил я.

— Выдерживаем, — кивнул Петрович. — Семьдесят сантиметров, как чертеж показывает. А уклон проверяем водяным уровнем.

— Отлично. А грунт куда складываете?

— Вон туда, в сторонку. Потом им же траншею засыпать будем.

На комсомольском участке дело обстояло сложнее. Болотистая почва не держала обычные опоры, а готовых технических решений у меня не было.

— Володя, как дела? — спросил я молодого инженера.

— Плохо, Виктор Алексеевич, — расстроенно ответил тот. — Сваи в болото уходят, как в масло. Не за что трубы крепить.

Я осмотрел проблемный участок. Действительно, почва настолько мягкая, что даже человек проваливался по щиколотку.

— А что если сделать плавающие опоры? — предложил я.

— Как это?

— Из бревен соберем плоты, на них установим стойки для труб. Плоты распределят нагрузку по большой площади, не дадут опорам провалиться.

Володя оживился:

— Дельная идея! Бревна где возьмем?

— В лесу достаточно сухостоя. Галя, можешь организовать заготовку бревен?

— Конечно! — энергично кивнула девушка. — Мужики, кто с топорами умеет?

Поднялось несколько рук.

К вечеру первого дня результаты впечатляли. Русло оврага расчищено на полтора километра, траншея выкопана наполовину, комсомольцы заготовили два десятка бревен для плотов.

Но важнее всего, что люди поверили в проект. Работали с энтузиазмом, видя, что задуманное реально выполнить.