Фермер: перерождение

— Ясно, — кивнул Громов. — Получается, мы не деньги тратили, а инвестиции делали.

— Именно. А теперь главное. Когда приедет комиссия, соберите самых уважаемых людей района. Пусть подтвердят результаты не на бумаге, а своими глазами.

— Кого конкретно?

— Токарева, главного агронома района. Ветеранов войны и труда. Директоров соседних совхозов. Создайте атмосферу торжественного смотра достижений, а не унылой проверки расходов.

Громов оживился:

— Понял! Превратить ревизию в демонстрацию успехов?

— Точно. И еще одна деталь. Пригласите на комиссию корреспондента областной газеты. Пусть напишет об освоении новых земель в совхозе «Заря». Тогда Стукалов не посмеет критиковать то, что завтра будет в областной прессе как передовой опыт.

— А корреспондент приедет?

— Если правильно подать материал. Позвоните в редакцию, скажите, что у вас есть интересная тема, освоение бросовых земель с помощью рационализаторских изобретений. Журналистам нравятся такие сюжеты.

Громов встал, прошелся по кабинету:

— Ловко ты придумал, Виктор Алексеевич. Из загнанных в угол, в победители.

— Главное правило, — сказал я, — никогда не оправдываться. Всегда переходить в наступление, используя оружие противника против него самого.

— А если не сработает?

— Сработает. Лаптев рассчитывал на нашу растерянность и оборонительную позицию. А мы сделаем наоборот, превратим его атаку в демонстрацию наших достижений.

Громов сел за телефон:

— Ладно, начинаем. Сначала звоню Климову насчет технологической помощи «Восходу». Потом в областную газету. А ты готовь материалы по экономической эффективности всех наших новшеств.

— У меня уже есть наметки, — ответил я, постучав себя по виску. — Я уже предвидел, что придется все письменно обосновывать. Уже начал работу. К завтрашнему дню у нас будет полный отчет с фотографиями, расчетами и свидетельскими показаниями.

— А знаешь что, — Громов хитро прищурился, — может, нам еще и премию дадут за рационализаторскую деятельность. Как думаешь?

— Вполне возможно, — согласился я. — Особенно если все правильно оформить и подать.

Директор взялся за телефонную трубку:

— Девушка, соедините меня с первым секретарем райкома… Алексей Степанович? Михаил Михайлович беспокоит, из «Зари»…

Я слушал, как Громов излагает нашу позицию по поводу помощи пострадавшему совхозу. Голос у него был уверенный, убедительный. Из просителя милости он превращался в инициатора благородного начинания.

— … не просто зерно дать, а научить получать стабильные урожаи в сложных условиях… у нас есть уникальный опыт освоения проблемных земель… готовы поделиться технологиями…

Разговор длился минут десять. Когда Громов положил трубку, на лице у него была довольная улыбка:

— Климов идею одобрил. Говорит, это гораздо солиднее простой материальной помощи. Обещал поддержать на бюро райкома. А насчет Лаптева сказал: «Николай Павлович должен понимать стратегические задачи развития сельского хозяйства района».

— Отлично, — кивнул я. — Первая проблема решена. Теперь звоните в областную газету.

Второй звонок тоже прошел успешно. Корреспондент заинтересовался темой освоения бросовых земель и пообещал приехать завтра утром, как раз к началу работы ревизионной комиссии.

— Теперь самое важное, — сказал я, когда Громов закончил разговоры. — Нужно все правильно срежиссировать. Комиссия должна увидеть не проблемы, а достижения.

— Что конкретно предлагаешь?

— Встречаем гостей не в конторе, а на экспериментальном участке. Показываем террасы с растущей картошкой, работающую дробилку, самодельные приспособления в действии. Пусть видят результат, а не бумаги.

— А цифры, расчеты?

— Цифры дадим, но не сухие, а привязанные к конкретным результатам. Вот эти пятьдесят гектаров раньше не давали ничего, а теперь дают столько-то продукции. Вот эта дробилка заменяет покупное оборудование стоимостью столько-то рублей.

Громов энергично кивал:

— Понял. Создаем атмосферу производственного успеха, а не финансовой отчетности.

— И еще одно. Подготовьте выступления механизаторов, которые работали со мной. Пусть расскажут, как новые методы облегчили им работу и повысили производительность.

— Дядю Васю привлечем, Петровича, Кольку-сварщика, — прикидывал директор. — Они от души расскажут.

— Только предупредите их заранее, чтобы говорили конкретно. Что было, что стало, какая выгода. Без лишних эмоций, по-деловому.

— Сделаю. А ты пока готовь техническую документацию. К завтрашнему утру все должно быть безупречно оформлено.

Я встал, направляясь к выходу:

— Михаил Михайлович, главное, помните: мы не оправдываемся перед ревизией, а демонстрируем достижения. Не защищаемся, а показываем результаты работы.

— Запомнил, — твердо ответил Громов. — И спасибо, Виктор Алексеевич. Без тебя я бы не сообразил, как из этой ловушки выбраться.

— Не за что. Завтра увидим, насколько наша стратегия эффективна.

Выходя из конторы, я думал о том, что завтрашний день станет серьезным испытанием не только для Громова, но и для меня. Если план сработает, мое положение в совхозе укрепится окончательно. Если нет, придется искать новые подходы к решению политических проблем.

Но я был уверен в успехе. Лаптев готовил ловушку, рассчитывая на стандартную реакцию — страх и оправдания. А мы ответим нестандартно, превратим его атаку в демонстрацию наших преимуществ.

Вечером, сидя дома за столом, я готовил подробные расчеты экономической эффективности каждого внедренного новшества. Цифры получились впечатляющими. Если все подать правильно, завтрашняя ревизия может превратиться в триумф рационализаторской мысли.

Политическая игра только начиналась, но первые ходы мы делали правильно.

На следующее утро я проснулся в половине шестого и сразу отправился на экспериментальный участок. Нужно убедиться, что все выглядит безупречно к приезду комиссии.

Террасы радовали глаз. Картофель поднялся уже на двадцать сантиметров, ровные зеленые рядки контрастировали с серыми каменными бортиками. Система орошения работала четко, вода струилась по желобам, равномерно распределяясь по участкам.

Дядя Вася и Колька уже возились у дробилки, наводя последний лоск. Машина начищена до блеска, рядом аккуратной горкой лежала белая известняковая мука.