Фея и Тот Самый Один

Настоящая фея по имени Фея, окутанная волшебной пыльцой, тем, чем пользуются сказочные существа. От чего-то же вело Леонида, как юнца перед первым поцелуем.

– Накрывают на стол, – Леонид усилием воли обернулся, не стоило сейчас, здесь давать волю чувствам и действиям, глянул, как Лёка командует парадом.

Мужчины дисциплинированно расставляли приборы, бабушка выкладывала зелень на блюдо. По центру красовалось огромное блюдо, готовое принять первую порцию шашлыков. Маша старательно волокла литровую пачку сока, за ней шествовали Генкины погодки, такие же разные, как они с братом, осторожно несли недостающие тарелки. Лёша тащил ящик пива, пряча за пазухой контрабандно пронесённый энергетик – нужно будет изъять, пока не увидела Лёка, иначе не видать парню каникул на Мальте, как своих ушей. Миша старательно складывал салфетки треугольником, чтобы устроить в нескольких салфетницах.

Всем нашлось дело под руководством Лёки, отнюдь не чутким, надо сказать, учитывая, что Сергей летал от дома к столу с почти космической скоростью. Разбушевалась, королева.

Скоро на столе материализовалось вино, из закромов Ильи Львовича появился коньяк за какие-то нереальные деньги – подарок того самого ученика, что нынче восседает в министерстве здравоохранения.

Ели, как всегда шумно, с трудом соблюдая приличия. До этикета ли, когда за столом пятеро детей, Соня считала себя взрослой, которые время от времени дразнились, роняли еду в пылу спора, обливались соком, толкались, создавая такой уровень шума, что с истребителем на взлёте не сравнится.

Дед добро поглядывал на продолжателей фамилии, бабушка порой делала замечания или выразительно смотрела, отчего отпрыски собирались, замолкали, но не дольше, чем на пару минут, и снова принимались за своё. Громкие обсуждения, споры, разлитые стаканы сока или чая.

– А сам-то ты о чём мечтаешь? – услышали все возмущённый вопрос Сони в сторону Лёши.

– Поступить в мед, конечно! – тут же отреагировал тот. – Получше дурацкого платья.

– В мед я и так поступлю, – фыркнула Соня, превращаясь в малышку, недалеко ушедшую по развитию от Маши.

– А я сестрёнку Свинг хочу, – тут же вставила Маша.

– О, – Леонид улыбнулся, глянул на Лёку, спрашивая взглядом, не собирается ли она обрадовать дочь сестрёнкой.

– Это куколка Лол, – засмеялась Лёка.

– Мы хотим попугая ара, – вставили своё слово погодки.

Мальчишки-погодки бесконечно ругались, порой дрались, но надо отдать должное, в процессе выдавливания хотелок из родителей проявляли завидную солидарность. Такой даже Лёва с Лёкой в детстве похвастаться не могли, иногда интересы расходились.

– Миша, а ты о чём мечтаешь? – спросил один из пострелят Генки.

Фея напряглась, вцепилась в край стола. Леониду пришлось буквально отрывать её руку, жест не остался незамеченным всеми более-менее взрослыми участниками застолья.

– Не скажу, – насупился Миша и отвернулся в сторону.

– Скажи! – в одни голос запищали эти двое, им вторила Маша, весело спрыгнув со стула, чтобы прыгая требовать:

– Скажи, скажи, скажи!

– Мама будет ругаться.

– Я не буду ругаться, что ты, – выдавила Фея.

– Лёве скажу, на ухо, – поставил условие Миша, недовольно поглядел на маму, потом вопросительно на Леонида.

Тот встал, подошёл, нагнулся, чтобы было удобно. Все притихли, ожидая ответа. Соня возмущённо смотрела на Лёшу, видишь, к чему привели твои насмешки и тычки. Фея готова была разреветься, Леонид это чётко видел, несмотря на идеальный макияж, мягкую, заинтересованную улыбку, уместную в данных обстоятельствах, и сияющий взгляд.

– Вот как? – переспросил Леонид, посмотрев внимательно на Мишу, когда услышал ответ.

– Да, – уверенно сказал Миша. – Но это ответственность, даже если завести такую, с которой не обязательно гулять.

– Понимаю, парень, – посмотрел на Мишу действительно понимающе, улыбнулся. – Мне тоже в детстве не разрешали…

– А когда вырос, завёл? – синие глазёнки, совсем как у матери, смотрели искренне и заинтересованно.

– Это действительно ответственное решение, Миш, – на полном серьёзе ответил Леонид.

– Мама так же говорит… – вздохнул Миша, глянув немного обиженно на маму.

– У меня есть идея! – пропела Лёка. – Знаешь, кто круче твоей мечты? – Слово «собака» произносить не стала, соблюла условия мальчугана. – Лошадь!

– Лошадь нельзя держать дома! – закатился в смехе Миша.

– Нельзя. Лошади живут в конюшне, в стойле, но можно приезжать, ухаживать за ней и заниматься.

Леонид видел, как расширились глаза Феи. Иппотерапия – удовольствие не дешёвое, по миру не пустит, но для человека, накануне потерявшего работу, недоступное.

– Не волнуйся, существуют спонсоры и госпрограммы, – быстро ответила на её невысказанный вопрос Лёка и тут же переключилась на Мишу:

– Поверь мне, лошадь – круче!

Глава 20. Фея

Возвращались мы домой ближе к ночи. Никак не могла уговорить Мишу собраться, настолько понравилось в гостях. Школьные друзья – это хорошо, но для полноценных игр мало времени и места, а на дни рождения его не слишком часто приглашали, только самые близкие приятели. Понять можно, гость в инвалидном кресле – лишняя нагрузка, так что я не обижалась, Миша тоже не высказывал недовольства, однако, когда выпала возможность полноценного общения, отказаться не мог.

Я тоже была рада отвлечься от очередных свалившихся проблем и разочарований, вдохнуть запах нормальной жизни, обычных переживаний. Платье на выпускной, рецепт рёбрышек-барбекю, вступительные экзамены, паршивый характер кота Бергамота, ожирение лабрадора Пушки, уверенно превращающегося в Пышку.

И всё-таки избавиться от подспудного напряжения не могла. Не получалось полностью абстрагироваться, всё время казалось, что меня оценивают, взвешивают, сравнивают хоть… с матерью Сони или любой другой женщиной Лёвы, были же у него романы. Должны были быть.

Чудилось неодобрение в каждом взгляде, обронённой фразе, нечаянном жесте. Про вопросы Марии Константиновны вспоминать без содрогания я не могла. Как там? Кафедра русского языка и теории словесности МЛГУ, Костамарова Антонина Вадимовна. Знали бы Одины мои университеты, на порог не пустили бы…

Лёка порхала вокруг как бабочка, непринуждённо болтала, делилась нехитрыми историями, воспоминаниями, особенно мне нравились о детстве Лёвы. Валера сыпал анекдотами как из брандспойта, некоторые из которых заставляли меня то краснеть, то бледнеть, несмотря на то, что я не девочка-ромашка. Тогда дедуля строго смотрел на внука, напоминал, что не все присутствующие врачи, дескать, сбавь обороты. Сергей – муж Лёки, был сама галантность. Дети – самыми обыкновенными детьми, с бесхитростными ссорами, играми, бесконечной вознёй.