Фейри-убийца

Роан провел нас через сад полевых цветов. Я оглянулась на улицу. Мы явно вторглись в чьи-то владения, а никто словно и не заметил. Действие чар? Или вежливость англичан простирается так далеко?

Роан провел нас через каменный дверной проем, и то, что раньше выглядело кирпичным строением, оказалось коридором с высокими остроконечными арками из отливающих золотом стеблей болиголова. Среди листьев светились крохотные огоньки.

В конце коридора, перед деревянной дверью с замысловатой резьбой, стояли два охранника. Их рыжие волосы ниспадали на зеленую бархатную униформу. Если у стражников в Триновантуме были геральдические эмблемы в виде черепов под водой, у этих двоих красовался знак в виде оленя – почти такой же я видела у Роана. Заметив Роана, они кивнули и посторонились. Прежде чем дверь открылась, я успела рассмотреть резьбу на ней: три высокие худые старухи и мужчина с оленьей головой.

Дверь вела в огромный зал, битком набитый красочной толпой. Среди украшенных горгульями каменных стен фейри ласкали, хватали, гладили, прижимались друг к другу. На них были самые великолепные ткани, которые я когда-нибудь видела: ярко-желтые, как одуванчик; зеленые, как шалфей; голубые, как цикорий. Звучащая вокруг музыка проникала в мое сердце и пульсировала там, ее странные ритмы гипнотизировали, навязчивые мелодии сливались во что-то потустороннее.

Сам зал выглядел почти таким же ошеломляющим, как и гости. Сверкающие белые лианы карабкались по стенам до самого потолка – высокого звездного неба, которое мерцало между призрачными ветвями, словно мы одновременно находились и в зале, и снаружи. Среди лиан буйствовали полевые цветы – такие яркие, что рябило в глазах, и их нежные ароматы, смешанные с запахом лекарственных трав, наполняли воздух.

Здесь фейри сбросили чары. Мимо меня протиснулся мужчина с ногами сатира, от которого слегка несло козьей шерстью. Я посмотрела на Габриэля – тот уставился на миниатюрную брюнетку в крошечном голубом корсете, красных трусиках и белых прозрачных чулках до бедер. Она танцевала сама с собой, поглаживая пальцами жемчужное ожерелье. Ее руки отливали радужной чешуей.

Я сжала Габриэлю руку:

– Не расслабляйся.

Его широко раскрытые глаза встретились с моими:

– Откуда такое в Лондоне?

– Магия, – шепнула я.

Во влажной атмосфере зала его темно-медная кожа слабо поблескивала, и я поймала себя на мысли, каково было бы поцеловать его в шею. Да что со мной такое? На меня накатывали волны похоти – значит, здесь среди фейри есть и люди…

Роан повернулся ко мне. Взгляд его темно-зеленых глаз прожигал насквозь. Мои чувства обострились, и я заметила золотые искорки в его глазах.

Он поманил меня:

– Держись ближе, Кассандра.

Я кивнула, держась от него на расстоянии фута. Пробираясь сквозь толпу, мы миновали каменный помост слева. Он порос мхом; группа музыкантов играла на струнных инструментах и каком-то подобии барабанов, их голоса сливались в один. В островерхих альковах по всему залу извивались фейри, некоторые в компании людей.

Роан обернулся и схватил меня за руку, его глаза стали полностью золотыми. Он не сбросил чары и не показал истинное обличье, но по его напряженному телу я поняла: он сдерживает себя.

– Я отведу тебя во внутренний двор, – Роан указал на огромную деревянную дверь с резьбой в дальнем конце зала. На ней была изображена обнаженная женщина, обвитая своими длинными волосами и плющом. – Пошли.

Я повернулась к Габриэлю, который уставился на одну из прекрасных певиц – похоже, сирену: темнокожую, с серебристыми волосами, тусклыми, как звездный свет, глазами и в короне из черных шипов наподобие тернового венца. За ее спиной изгибались платиновые птичьи крылья.

– С тобой здесь все будет хорошо?

Он посмотрел на меня сверху вниз, с высоты своего роста, и в его глазах мелькнул страх.

– Да, все будет хорошо. Но если мы разделимся… Просто проследи, чтобы я здесь не застрял.

Я протянула руку и коснулась его щеки:

– Я тебя не брошу.

Роан стиснул другую мою руку и потащил меня прочь. Держась за руки, мы пробирались вглубь толпы; об меня терлись чьи-то тела, в том числе почти голые. Новое платье скользило по коже, и без лифчика я тоже чувствовала себя практически нагой.

Когда мы проходили мимо одного из альковов, я увидела такую сцену. Футах в двадцати от нас в большом кресле устроился обнаженный по пояс мужчина. Верхом на нем, обвив руками его шею, сидела высокая красивая женщина-фейри с волосами цвета воронова крыла, ниспадающими на спину. Она обернулась, ее взгляд остановился на мне. Авелина. Во время нашей последней встречи я оставила ее голое бесчувственное тело на полу во дворце, забрав ее платье. Если составить рейтинг самых плохих первых впечатлений, это, пожалуй, окажется на первом месте.

Я не сомневалась, что сейчас Авелина в порыве ярости бросится на меня, но она просто отвернулась к своему спутнику. Я опустила глаза, стараясь стать как можно незаметнее, притянула к себе Роана и прошептала ему на ухо:

– Я видела Авелину.

Роан повернулся, его глаза приобрели янтарный цвет. Он скользнул взглядом по моему телу, и мой пульс участился. На какую-то долю секунды он потянулся ко мне, но сразу сжал пальцы в кулак. Я не до конца понимала, что означает изменение цвета глаз, хотя кое о чем догадывалась.

– Всё в порядке? – спросила я. – Мы идем искать Люси?

– Это место, – прохрипел он. – Оно потрясающее.

Я кивнула, понимая, каково это – быть переполненным человеческими эмоциями. Роан относился к тем фейри, которые настроены на сексуальное возбуждение, а это место было ураганом похоти.

Я сжала его руку, напоминая: часы тикают.

– Пошли.

– Ладно. – Он кивнул и уже повернулся, чтобы идти, как сзади раздался низкий голос:

– Роан Таранис.

И в этом резком голосе было столько презрения и насмешки, что я почувствовала, как Роан напрягся.

Мы обернулись. Надо мной навис высокий широкоплечий фейри с белоснежными волосами и глазами как осколки черного мрамора. Он пригубил вино из бокала.

– Я и подумать не мог, что увижу тебя здесь через столько лет… Я слышал, что ты вышел из тюрьмы, но не поверил.

– Келлен, – прошипел Роан. – Странно, что ты все еще можешь пользоваться своим языком, которым столько лет вылизывал королевскую задницу.

– Это речь изменника. – Губы Келлена скривились, он придвинулся на шаг. – Так говорить о нашем короле… И что ты делаешь в этом… логове разврата? Короля может разозлить известие, что тебя здесь видели. Это лишь подтвердит то, что всем известно о твоей семье.

– Могу задать тебе тот же вопрос.

– Мое положение дает определенную свободу действий, Таранис, а вот ты постоянно балансируешь на краю пропасти. – Келлен повернулся ко мне с насмешкой в глазах. – А кто твоя женщина? Разве не прелесть… и глаза такие… – Он потянулся к моему лицу.

– Держись от нее подальше, – прорычал Роан, отталкивая его руку.

– Я возьму то, что хочу, Таранис. – Келлен шагнул ко мне.

О, черт, нет… Как жаль, что у меня сейчас нет оружия! Сердце колотилось о ребра. Плохо дело.