Фигляр дьявола

Атакующие приближались со всех сторон, Гарри и Сонсон сдерживали их огнем из карабина и ручного пулемета, потом Сонсон толкнул Гарри в люк и сам прыгнул следом, продолжая отстреливаться уже из люка.

Последнее, что слышал Гарри, пробираясь лабиринтами тоннеля вместе с Мурильо и Энвигадо, был грохот ручного пулемета М-60, а потом раздался взрыв. Он заметил струйку крови, вытекающую из правого уха Мурильо. Контузия.

А его руку, должно быть, в перестрелке вскользь зацепило пулей.

Но Алистер Рид. В тысячную долю секунды он превратился из живого, боевого солдата в окровавленную, разнесенную в клочья безжизненную куклу.

Алистер присутствовал на свадьбе Гарри Форда и Элизабет. Гарри помнил, как он распевал какие-то фривольные шотландские народные песни, лицо раскраснелось, в руке он держал здоровенную кружку с пивом. Алистер от души веселился на их свадьбе, венчание состоялось в гвардейской часовне, а уж само гуляние продолжалось в офицерской столовой казарм в Челси. Они никогда не были близкими друзьями, никогда не участвовали вместе в операциях, но Рид был хорошим солдатом и приятным парнем.

Что за проклятие. Какая нелепая смерть…

Гарри Форд вздохнул. Отчаяние сдавило ему грудь, он помотал головой, отгоняя навернувшиеся слезы. Энвигадо наклонился к нему и взял за правую руку.

— Все позади, Карлос. Теперь все будет иначе…

Гарри медленно повернул голову и посмотрел на дона Пабло. «Сейчас я прикончу тебя, негодяй, — решил Гарри. — Только раскрой свой поганый рот, и я пристрелю тебя. Сначала в целях предосторожности Мурильо, а потом уж тебя. По крайней мере твоя бандитская голова хоть как-то окупит смерть Алистера Рида».

Он улыбнулся, все еще ощущая слабость.

— Да, Крестный?..

— Ты спас мне жизнь, Карлос Нельсон. Человек, которого ты убил, уложил беднягу Хесуса и уже целился в меня. Я никогда не был так близко к смерти.

— Всегда к вашим услугам, нет проблем… — ответил Гарри, осторожно нащупывая рукой рукоятку и спусковой крючок карабина. Он силился вспомнить, сколько патронов осталось в магазине. Во время перестрелки сменил четыре магазина.

— Дон Пабло не забывает таких вещей. Карлос, теперь ты мой брат. И стал богаче на два миллиона долларов. Два миллиона американских долларов, мой друг. В любом месте земного шара, в подержанных банкнотах, если хочешь, то в купюрах по десять и пятьдесят долларов. Чек или наличными в чемодане. Как тебе будет угодно.

Гарри уставился на Пабло Энвигадо. Мурильо смотрел на них обоих с таким видом, словно хотел сказать: «Я рискую своей жизнью десятки раз в неделю, но мне ты не предлагаешь такую кучу денег».

— Вы уже заплатили мне, дон Пабло. Я сделал то, что сделал бы любой из верных вам людей.

Пабло прищурился.

— Если ты не возьмешь деньги, то обидишь меня. Неужели ты хочешь расстроить меня, Карлос Нельсон?..

В этот момент послышался шум травы под ногами и с поросшего лесом склона на берег ручья спрыгнул Бобби Сонсон, сжимающий в руках ручной пулемет М-60, в ленте которого из пятисот смертоносных разрывных пуль осталось всего около двадцати. Выглядел он радостно, как охотничья собака во время охоты на кабана.

Грудь его тяжело вздымалась, пытаясь восстановить дыхание. Сонсон усмехнулся.

— Там были англичане, Крестный. Я слышал, как они кричали по-английски. Наверняка снова эти проклятые десантники…

В отдалении еще раздавались звуки перестрелки и глухие взрывы.

— Англичане… — Энвигадо усмехнулся, глядя прямо в глаза Гарри. — Они уже здорово нас потрепали. Хорошо бы завербовать кого-нибудь из них…

— Они не нужны вам, Крестный, если на нашей стороне такой тигр, как Карлос, — подал голос Мурильо и усмехнулся, глядя на Гарри.

— Что скажешь, Карлос? Тигр? Ты возьмешь мои два миллиона долларов или я буду вынужден убить тебя?

Гарри посмотрел на Пабло Энвигадо, уверенный, что Сонсон стоит рядом. Он снял правую руку с карабина и протянул ее дону Пабло, который крепко пожал ее.

— Я не заслужил такой награды, Крестный, но, конечно, я возьму деньги. Смогу найти им применение.

Но даже в этот момент Гарри Форд еще размышлял и вел себя, как офицер, преданный британской секретной службе. Но, пожалуй, подобный момент был последним.

— Добро пожаловать, Карлос, теперь ты равноценный член медельинского картеля… и даже его почетный член! — Энвигадо обнял Гарри Форда, расцеловал в обе щеки и добавил в своей лукавой манере: — Если останешься с нами, то, возможно, появятся и новые миллионы…

— Или шесть футов земли над головой, если не останешься, — уточнил Бобби Сонсон, с усмешкой ковыряя в зубах спичкой.

Все рассмеялись, Пабло Энвигадо и Мурильо помогли Гарри подняться на ноги, и они двинулись через ручей к обусловленному месту сбора на случай чрезвычайных обстоятельств, которое находилось в четырех милях от ручья.

Вскоре вертолет «Аллуетте-III» с опознавательными знаками колумбийского национального заповедника, управляемый пилотом из Сабанеты, доставил их в аэропорт Барранкильи на Карибском побережье. А уже оттуда они вылетели на гидроплане «Грумман Гуз», принадлежащем одной из крупнейших международных нефтяных корпораций, на удаленную косу на реке Рио-Мулатос, которая находилась в тридцати семи милях вверх по течению от прибрежного городка Мулатос в провинции Антьокия. Гидроплан использовался нефтяной компанией как самолет «скорой помощи», так что к моменту его приземления врач-второй пилот, чья сестра была замужем за бухгалтером картеля, обработал рану Гарри, забинтовал и подвесил руку на повязку.

Пока они добирались до вертолета, Сонсон рассказал, что химика буквально разрезало пополам яростной очередью нападавших. Гарри отметил про себя, что смерть хорошей лошади, пожалуй, больше опечалила бы Пабло Энвигадо.

Рестрепо ожидал их на берегу реки с транспортом, который благополучно доставил Пабло Энвигадо и всех остальных на банановую плантацию. Он выслушал рассказ дона Пабло о том, как Карлос Нельсон спас ему жизнь, но нельзя сказать, что пришел от этого в дикий восторг.

Вечером этого же дня, когда Гарри больше всего на свете хотелось выпить крепкого рома, стакан горячего молока и забыться глубоким сном, он оказался почетным гостем на традиционном карибском празднике, проходившем на финиковой плантации. Звучала музыка, стройные, чувственные, почти полностью обнаженные танцовщицы исполняли зажигательные танцы народов побережья, в которых ощущалось сильное влияние африканских и местных индейских мотивов.

Волшебная музыка и много рома.

Гарри накачивал себя ромом, чтобы заглушить боль в плече и оставаться бодрым. Прекрасное, вызывающее желание существо лет шестнадцати, одетое только в короткую белую юбочку с воланами, отделилось от толпы танцовщиц и уселось к нему на колени, обнимая и страстно целуя в губы.

Гарри отвечал на ласки, понимая, что дон Пабло и Рестрепо наблюдают за ним. Затем под аплодисменты подгулявших гостей и звуки оркестра девушка взяла его за правую руку, провела через лужайку и по ступенькам на веранду. Она шла легкой походкой, покачивая бедрами в такт музыке. Гарри поклонился, кивнул дону Пабло и всем остальным, и когда они подошли к двери его спальни, он подарил танцовщице долгий и страстный поцелуй, что вызвало рукоплескания и возгласы одобрения. Затем открыл дверь, и они вошли в спальню.