Фигуры

– Тери! Ты жива!
– Кентиа, захватив ее в объятия, натуральным образом разрыдалась.

– Конечно! Цела и невредима! А как ты?! У тебя кровь?!

– Это не моя кровь!
– Кентиа неимоверным усилием заставила себя успокоиться.
– Я помогала носить раненых. Это... то, чего мы опасались?!

– Да, - Териа закусила губу.
– Они начали на неделю раньше!

– Тогда беги!

– Нет, слишком поздно, - Териа полностью восстановила равновесие и начала рассуждать четко и здраво.
– Охрана пришла в себя, теперь она будет действовать по инструкции, задерживать всех до выяснения. У меня только пропуск посетителя и липовые документы.

– Уходи через потайные ходы! Ах, нет, их же, наверное, перекрыли! Я сама приказала... от твоего имени!...

– Кентиа, ты сделала все правильно!
– попыталась успокоить ее Териа.
– Я остаюсь здесь. Буду помогать раненым!

– Но ты же не врач!

– Оказывать первую помощь я умею. И не пугаюсь вида крови. Уходи, Кентиа! Узнай, что с Маклентом, остальными! Передай им, что мы живы! А я постараюсь на время исчезнуть, как мы и планировали!

Три человека быстро шли, почти бежали, по улицам Кептелла. Двое поддерживали третьего, одетого немного не по сезону. Рядом с ними и в том же направлении спешили и другие люди, много людей. Эргемар видел их встревоженные, непонимающие лица. Почти никто из них еще не осознал, что произошло. Стрельба со стороны дворца утихла, только кое-где вдалеке завывали сирены то ли пожарных машин, то ли скорой помощи.

Не снижая темпа, Дилер Даксель завел их в темную подворотню большого пятиэтажного дома, которому посчастливилось уцелеть между двумя наполовину разрушенными и еще не восстановленными зданиями. Свернув в подъезд, они по лестнице поднялись на второй этаж, где Даксель отпер одну из трех дверей на широкой площадке.

Квартира, в которой они оказались, состояла из трех скудно меблированных комнат и имела откровенно нежилой вид. Оставив Гилдейна на кухне и заперев ведущую туда дверь на щеколду, Эргемар и Даксель вернулись в полутемный коридор.

– Я сейчас уйду, оставайтесь здесь, - вполголоса сообщил Даксель, надевая на голову шапку.

– Куда ты пойдешь?!
– деловым тоном поинтересовался Эргемар.

Дилер Даксель вздохнул.

– У меня есть семья, я пообещал им, что больше не буду теряться, - терпеливо объяснил он.
– И, черт, ничего не готово! Такое впечатление, что нам намеренно подкинули этот срок через неделю, чтобы мы расслабились!

– Возможно, - Эргемар вспомнил, от кого они получили эту дату.
– Похоже, красотка Тиззи таки нас переиграла!

– Зато вы живы, так что игра не проиграна!
– строго заметил Даксель.
– И наш ход еще впереди! Но его надо будет подготовить... Я вернусь через полтора часа, может, два. Вы никуда не уходите! На кухне есть продукты, питьевая вода, радио. Кроме меня, сюда никто не придет. Будут звонить, стучать, не открывайте, свет не зажигайте. Здесь никого нет! В случае чего, есть черный ход, по коридору до конца и вниз по лестнице! Дальше будет проход, он соединен с подвалом, оттуда уйдете подземными тоннелями. Вот ключ от подвальной двери. Если я... если меня не будет до полуночи, уходите через подвал! Пробивайтесь на Точку четыре. Но этого, надеюсь, не произойдет!

– Ясно!
– кивнул Эргемар.

– Хорошо! Сейчас я сообщу о том, что у нас стряслось, и побегу!

Даксель вытащил из кармана коммуникатор, каким обычно пользовались пришельцы, пробежался пальцами по клавиатуре, набирая номер, и прижал его к уху. Однако ничего не произошло.

– Не могу связаться с отцом, у него, похоже, отключено, - озабоченно сказал он.
– То ли какое-то срочное совещание, то ли еще что. В общем, буду названивать!... Закрой за мной!

Проводив Дакселя, Эргемар вернулся в кухню. Гилдейн сидел на стуле за большим кухонным столом с видом оскорбленной невинности, демонстративно не касаясь рукавами своего дорогого костюма пыльной столешницы.

– Опять вы!
– с досадой и неприкрытой неприязнью произнес лорд, глядя на Эргемара со смесью опаски и ненависти.
– Вы всегда стоите у меня на пути!

– И чем же я вам так помешал?
– хмыкнул Эргемар, присаживаясь напротив Гилдейна.

– На вашем месте должен был быть я! Это я должен был жениться на Терии! А так вам досталась вся слава, весь почет!...

– Вы что, идиот?!
– весьма невежливо перебил разошедшегося лорда Эргемар.
– Какая слава?! Да мы с Терией работаем по пятнадцать часов в сутки, а какие-то ублюдки еще и жаждут нашей крови! Нашли, кому завидовать!

– Вы не понимаете!
– Гилдейн с искренним отчаянием помотал головой.
– Если бы с ней рядом был я, я бы удержал ее от этой глупости! Это вы идиоты, вы во всем слушали этого дурака Маклента, этого долбанного вояку, у которого действительно была лишь одна извилина в мозгах...

– Потише!
– угрожающим тоном заметил Эргемар.

– Ах, да, о мертвых - либо хорошо, либо ничего! Вы ведь понимаете, что он наверняка уже мертв?!... Только он ухитрился рассориться со всеми лучшими людьми государства.

– Какими еще лучшими людьми?!
– повысил голос Эргемар.

Наверное, это прозвучало слишком громко, потому что он тут же услышал в своей голове бесплотный голос Терии: "Милый, я сейчас немного занята. Я обязательно расскажу тебе, только позже".

Гилдейн смерил Эргемара презрительным взглядом.

– Ваш Маклент, очевидно, вообразил себя вторым Сидженом Уйтом! Вам приходилось слышать о таком персонаже, главе первого республиканского правительства, так называемого правительства национального единства?

– История создания Баргандской республики мне хорошо известна, - спокойно сказал Эргемар, на этот раз удержавшись от резких слов.

– Ах, да! Вы же у нас эрудит! А вы знаете, за что по-настоящему убили Уйта?!

– Знаю. С ним расправились за попытку национализации промышленности, введения государственного контроля над торговлей и отстранения от власти не только монархистов, но и либералов, - Эргемар уже был знаком не только с официальной, но и с действительной новейшей историей Барганда.

– Сиджен Уйт попытался подмять под государство все, на что не наложили лапу оккупационные власти, - подытожил Гилдейн.
– Когда достойные и уважаемые люди прямо говорили ему, что справятся лучше со всем сами.

– Разжиревшие во время войны дельцы и спекулянты?
– иронично уточнил Эргемар.

– Пусть так, - поморщившись, согласился Гилдейн.
– Но тогда они победили. И эти люди никуда не делись - те, кто выжил. Они только стали старше на двадцать лет. Это страшная сила, а Маклент попытался отобрать у них страну. Да, во время войны и разрухи от него была польза, но зачем, зачем он начал все национализировать?!... Выпустите меня!