Финно-угры и балты в эпоху средневековья

Древнейшим типом поселений мари являются городища. Как показали обследования А.Х. Халикова и Г.А. Архипова, в Поветлужье и на правобережье Вятки довольно много городищ, возникших в первой половине I тысячелетия н. э. и использовавшихся также в середине и последней трети I тысячелетия н. э. (Архипов Г.А., 1962а, с. 206–230; Халиков А.Х., 1962, с. 131–153). Как правило, это мысовые городища, укрепленные валом с напольной стороны. Некоторые из них, почти не имевшие культурного слоя, служили убежищами.

Формирование марийского народа происходило на территории Среднего Поволжья, нижнего и среднего течения Ветлуги, Вятки и нижнего течения Суры. По вопросам этногенеза мари высказывались различные, подчас противоречивые, точки зрения. Одним из компонентов в сложении народа явились племена дьяковско-городецкой культуры, которые перешли на левобережье Волги и заняли Поветлужье, вступив в контакт с местным ананьинским населением. О.Н. Бадер и А.П. Смирнов признавали Городецкий компонент в сложении марийского народа решающим. Они полагали также, что разделение марийцев на горных и луговых произошло уже после формирования первоначальной общности.

Открытие новых памятников азелинской культуры в 60-70-х годах XX в. показало, что ее носители к V–VI вв. распространились на левобережье Волги от Вятки до устья Ветлуги. На юге азелинские племена заселяли район впадения Камы в Волгу. В этой связи А.Х. Халиков считает, что решающим в сложении марийского народа явился не Городецкий, а послеананьинский субстрат, т. е. азелинские и близкие им послеананьинские племена, которые составили основу луговых марийцев. Горные марийцы сформировались одновременно с луговыми уже в V–VII вв. на основе городецко-дьяковских племен (Халиков А.Х., 1976, с. 12–21). Типичным памятником горномарийцев А.Х. Халиков считает Младший Ахмыловский могильник в низовьях Ветлуги. Однако археологических признаков, подтверждающих этнические различия между горными и луговыми марийцами для времени до IX в., очень мало. С IX в., как полагает А.Х. Халиков, материальная культура марийцев выступает как единая этническая общность (с сохранением двух основных подразделений, о которых говорилось выше).

Г.А. Архипов, неоднократно выступавший в печати в связи с вопросом об участии городецкого и азелинского компонентов в сложении марийцев (Архипов Г.А., 1968; 1973, с. 91–100; 1976б, с. 27–37; 1982б), полагает, что с момента появления азелинских племен в Марийском Поволжье (не позже III–IV вв. н. э.) начались их тесные контакты с городецко-дьяковскими племенами, которые привели к взаимной ассимиляции. Одним из памятников последней, по его мнению, является Младший Ахмыловский могильник V–VII вв., материальная культура которого представляется уже «достоверно марийской» (Архипов Г.А., 1976б, с. 37).

Памятников VIII–IX вв. известно очень мало, и проследить процесс формирования марийской этнической общности трудно. Памятники IX в. известны в основном по отдельным погребениям в составе могильников IX–XI вв. Могильники X–XI вв. дают представление о вполне сложившейся культуре средневековых мари. В X–XI вв. в составе инвентарей этих могильников встречается довольно много болгарских изделий и подражающих им (наборные пояса, кошельки, браслеты со вставками), восточных монет. В могильниках XII–XIII вв. много вещей славяно-русского происхождения (Архипов Г.А., Патрушев В.С., 1976б, с. 57–58).

Археология мари включает кладбища XIV–XV и XVI–XIII вв. (Шикаева Т.Б., 1981), поскольку, принимая магометанство от болгар и казанских татар и христианство от русских, марийцы по существу оставались язычниками.

Соседями марийцев в древности являлись на востоке удмурты, на юге — мордва, на западе — меря. Помимо известных ранее (Ернурское городище), Марийской экспедицией в 1957 г. открыты новые городища: Юшковское, Верхне-Регежское, Мари-Билямарское, Кузнецовское и др. (Архипов Г.А., 1962, с. 145). На некоторых древних многослойных городищах выявлены слои VI в.: Чертово городище на Ветлуге, Васильсурское II на правобережье Волги, Сомовское II в Воротынском р-не Горьковской обл. (Архипов Г.А., 1979а, с. 50).

Раскопками Марийской экспедиции 1957 и 1958 гг. на Кубашевском городище на р. Большая Кокшага уточнена система укреплений вала, а в верхнем горизонте культурного слоя найдены керамика и металлические украшения азелинского и более позднего времени. Особенно интересна стилизованная полая подвеска-уточка, представляющая собой поздний вариант азелинских уточек (Архипов Г.А., 1962а, табл. XLV, 7). Аналогичная найдена на Юмском могильнике. Дата таких подвесок — VII — начало VIII в. (Голубева Л.А., 1979б, табл. I, рис. 16–23, с. 15).

На многих городищах середины I тысячелетия н. э. обнаружены следы обработки железа и меднолитейного производства (Васильсурское II, Кубашевское, Бурыгинское, Еманаевское, Сомовское II и др.). Особенно интересны находки орудий труда кузнеца и литейщика на Ижевском городище, верхняя дата культурного слоя которого IX–XI вв. (Архипов Г.А., 1973, с. 76).

Сравнительно немного известно о постройках и укреплениях средневекового времени на марийских городищах. Есть свидетельства о том, что на Ардинском городище (левобережье Волги) оборонительная стена относится к древнемарийскому времени (Архипов Г.А., Патрушев В.С., 1976а, с. 157). Остатки укреплений в виде вала и рва и конструкция вала изучены на городищах Ижевском, Иванова гора, Русенихинском, Шилихинском, Богородском (Архипов Г.А., 1962а, 1962б; 1982а, с. 11–20). В 1982 г. В.С. Патрушев открыл на городище Малахай (правобережье Волги) остатки наземного жилища размерами 7,20x4,55x4,30 м (Патрушев В.С., 1983, с. 170). Разведками выявлено несколько древнемарийских селищ, но они не раскапывались.

Могильники мари грунтовые (карта 23). Их известно 15: Кантауровский, Лопьяльский, Вятский (Прокошев Н.А., 1931, с. 57), Борисковский, Младший Ахмыловский, могильник на Чертовом городище, Юмский, Черемисское кладбище, Веселовский, Кочергинский, Дубовский, Выжумские III и II, Руткинский, Починковский. На первых трех найдены только захоронения вещей, а погребений не обнаружено. Все могильники разрушены при земляных работах или кладоискателями. Количество исследованных погребений в них — от пяти до 40–80 (табл. 8). Могильники представляют собой кладбища небольших общин.

Карта 23. Археологические памятники марийцев VI–XIII вв.

а — городища; б — могильники.

1 — Кантаурово; 2 — Сомовское II; 3 — Иванова гора; 4 — Малахай; 5 — Ардинское; 6 — Дубовский; 7 — Ахмыловский Малый могильник; 8 — Рутка; 9 — Починковский; 10 — Выжумские II и III могильники; 11 — Веселовский; 12 — «Черемисское кладбище»; 13 — «Чертово городище»; 14 — Ефанахинский; 15 — Юмский (Загребинский); 16 — Еманаевское; 17 — Ижевское; 18 — Кочергинский могильник; 19 — Бурыгинское; 20 — Кубашевское; 21 — Большая Гора; 22 — Лоньял; 23 — Борисковский могильник.

Таблица 8. Грунтовые могильники мари.

В могильниках V–XI вв. имеют место три типа захоронений: трупосожжения, ингумация и кенотафы, в могильниках XII–XIII вв. — только ингумация.

Трупосожжения совершались на стороне в специальных кремационных ямах. Такие ямы открыты в Младшем Ахмыловском и Юмском могильниках. В последнем кремационная яма имела размеры 3,0x2,5 м и глубину 1,1 м. Полагают, что покойный сжигался без вещей и одежды. Могильные ямы для захоронений остатков трупосожжения, как правило, имели размеры и глубину обычных могил. Дно их иногда устилалось досками или лубом. В размещении вещей и кальцинированных костей в могилах наблюдается несколько вариантов. Кальцинированные кости ссыпались кучкой или рассыпались по дну могилы. Вещи располагались или вместе с костями в одной груде, или раскладывались как бы в порядке их ношения при жизни покойного. Иногда в могилу клалась меховая одежда, и вещи располагались на ней.