Флетчер Мун — частный детектив

Остальные Шарки ждали нас на кухне. Папаша сидел во главе стола. По пути домой у него было достаточно времени, чтобы успокоиться. Однако он не воспользовался им по назначению.

— Марш сюда, вы, оба! — взревел он.

У нас мелькнула мысль дать деру, но тут же растаяла.

Глаза Папаши грозно сверкали из-под бровей, которые можно было заплетать в косички. Этому человеку не хватало только рогатого шлема, чтобы выглядеть в точности как викинг.

— Выкладывай, Ред. Что за муха тебя укусила?

— То, как мы живем… это неправильно, — прошептал Ред, глядя в пол. — Ты… ты сделал свой выбор, и Джини тоже. Но мы с Родди не обязаны жить той же жизнью.

Ирод засмеялся.

— А чего, классная же житуха! У меня в комнате полно видеоигр, а захочу еще — будут еще. И на что мне сдались друзья? Пацаны из школы? Пошли они куда подальше, эти уроды! Все, что мне нужно, — это пульт управления и мешок конфет!

Папашу это заявление явно застало врасплох.

— У тебя еще и мы есть, Родди.

— Пока — есть, — сказал Ред, уже громче. — Пока ты не оказался в тюрьме, в соседней камере с Артуром, дядей Питом, Чокнутой Мэри и Эйлин. Скоро там для Шарки придется отвести целое крыло. Да если бы не Минимун, ты бы уже сидел за решеткой!

— Ты скоро сядешь в тюрьму, папа? — спросил Ирод, которого такая перспектива, похоже, ничуть не испугала. — Когда?

Папаша насупил брови.

— Не сяду я ни в какую тюрьму!

— Я-то уж точно туда не собираюсь, — заявила Джини. — С моей страстью к нарядам… что мне там делать?

Однако Ред не собирался отступать.

— Расскажи Ироду правду! Расскажи, а потом уж делай из него вора!

У Папаши отвисла челюсть. По-видимому, это был первый случай, когда кто-то из его детей приставал к нему с такими требованиями. Придя в себя, он попытался обернуть все в шутку.

— Ах, Ред, мальчик мой, — почти пропел он и, пританцовывая, направился к сыну. — Ну какие же мы преступники? Просто здесь немного прихватим, там чуток отщипнем… — Обхватив Реда за плечи, он принялся вальсировать вместе с ним по кухне. — Расслабься, малыш. Разве мы не счастливы? Разве у нас дом не полная чаша?

Джини и Ирод тоже закружились в танце.

Ред вырвался из объятий отца.

— Мама взяла с меня обещание! — воскликнул он с вызовом. — Хотя мне было всего пять, мама заставила меня пообещать, что я не спущу глаз с Родди. Но как прикажешь это делать, если вы оба по уши увязли в мошенничестве? Какой пример вы ему подаете?

Да, это было внутреннее дело семьи Шарки, и я чувствовал себя совершенно лишним. Мне надо было бы сейчас быть дома, с родными. У нас своих проблем хватает. Мне вдруг остро захотелось домой. Я понял, что истосковался даже по надрывным мелодрамам Хейзл. Я готов был надеть любую рубашку, которую предложит мама. И папа. Папа… При мысли о нашей семье у меня защемило сердце. Эх, бросить бы все это расследование к чертям! А потом проспать денек-другой…

Папаша Шарки перестал танцевать.

— Ты дал матери обещание? Она попросила об этом тебя, несмышленыша? Почему не меня?

Он и сам знал почему, но Ред все же произнес это вслух:

— Потому что ты никогда не изменишься, а для нас с Родди еще не все потеряно. Мы можем жить нормальной жизнью.

— Не хочу я жить нормальной жизнью! — заявил Ирод. — Какая в этом радость? Что мне, заделаться частным сыщиком, как ты и твой новый лучший друг?

— Ты слишком мал, чтобы знать, чего хочешь! — Ред понуро опустился на стул и спрятал лицо в ладонях.

Ирод засмеялся:

— Вот-вот, поплачь, Мэри! Дать тебе платочек?

— Заткнись, Родди! — внезапно взорвалась Джини. В ее глазах дрожали слезы. Она сердилась, грустила и раскаивалась — все одновременно. — Почему ты раньше ничего не рассказывал? — накинулась она на старшего из братьев.

— Я пытался приглядывать за ним тайком, — ответил Ред, не убирая рук от лица. — Не хотел идти против вас. Но сейчас… все зашло слишком далеко. Ирод постоянно ворует в школе. Полиция уже держит его на примете. Ждет не дождется его шестнадцатилетия, чтобы вручить в подарок наручники.

Джини достала из рукава бумажный носовой платок и вытерла слезы.

— Папа, знаешь… по-моему, Ред прав.

Папаша вскинул могучие руки.

— И ты туда же! Все против меня?

Джини стояла на своем:

— Тут нет ничего личного. Мы не против тебя. Мы за мамочку и за Родди тоже.

Погрузив пальцы в заросли бороды, Папаша поскреб подбородок.

— Ну, может, мне следует немного приструнить его…

— Что?! — завопил Ирод. — Нечего меня приструнивать! Еще не хватало — из-за каких-то дурацких бредней Реда…

Но Ирод забыл главное правило своей семьи: никто не смеет указывать Папаше.

— Нечего тебя приструнивать? — загремел Шарки-старший. — Это ты мне говоришь? В этом доме хозяин я! И ты будешь делать то, что я скажу. Начиная с сегодняшнего дня, три дня в неделю в школе! И никакого воровства!

— Три дня в неделю! — взвыл Ирод. — Я что, робот?

Отец семейства был неумолим.

— Три дня. Без разговоров. А после Рождества, может, и четыре!

Ирод выбежал из комнаты, завывая, словно росомаха. По дороге он умудрился врезать мне по плечу.

— Это все ты виноват, Минимун, я знаю! — закричал он и исчез в коридоре.

Папаша обратил взгляд на меня.

— Долго ты уже болтаешься в нашем доме? — спросил он таким тоном, как будто переворот в его семье и впрямь произошел по моей вине.

— Всего один день.

— Да? А кажется, будто целую вечность. Как бы то ни было, к утру твое время истекает.

— Знаю. Двадцать четыре часа.

— С этим никаких проблем, папа, — сказал Ред. — Все улажено. Мы разобрались в этом деле, и к утру с нас снимут подозрения. Тогда Мун уйдет домой, и мы вернемся к обычной жизни.

— Все кончено? — задумчиво пробормотал Папаша. — Что-то уж больно легко и быстро. У меня нюх на преступления. Ничего тут еще не кончено, и возвращением к обычной жизни пока даже не пахнет.

Нюх против фактов. Папа располагал первым, я вторым. Если прав я, это дело мертво и похоронено. И существует только два способа восстать из мертвых. Первый — явиться кому-нибудь во сне. И второй — если закопали не то тело.

Во мне заворочался червячок сомнения.

— Мне нужно пойти к себе, — пробормотал я, — Еще раз просмотреть данные…