Флетчер Мун — частный детектив

— Полицейский участок?

Ред так хохотал, что руль едва не вывернулся у него из рук на очередной колдобине.

— Полицейский участок! Ты что, серьезно? Никто ничего не рассказывает полиции! Нет, это, можно сказать, участок наоборот. Именно там папа узнает все, что ему требуется. Просто так, с улицы туда не попадешь. Папа предупреждал, чтобы я не приводил тебя. Но, видишь ли, мы теперь напарники.

Напарники? Вот так сюрприз! Впрочем, скорее приятный.

Ред обогнул холм Хили, направляясь в сторону пригородов. Не тех пригородов, где стоят шикарные новомодные коттеджи. Других. Тех, где подростки скачут на неоседланных лошадях и дымятся останки сожженных автомобилей.

Ред остановился около одного из двух домов, имеющих общую стену. Над крыльцом была закреплена камера видеонаблюдения, защищенная ячеистой сеткой.

Не успели мы слезть с велосипеда, как нас окружили трое подростков.

— Привет, Ред, — сказал один, тощий тип с полудюжиной колец в ухе и экстравагантной прической: в его коротких волосах были выбриты полоски в виде кельтских спиралей. — За евро я пригляжу за твоим великом.

Ред развернулся к нему.

— Если с моим великом что-нибудь приключится, я буду считать, что ты в ответе за это, Торопыга.

Торопыга. В каждом ирландском городе есть хотя бы один парень с такой кличкой.

— Считай, как тебе угодно, велик это не убережет.

Ред схватил штаны спортивного Торопыги за пояс и с такой силой дернул на себя, что швы разошлись и штаны оказались у него в руках, обнажив мосластые колени незадачливого юнца.

— Получишь обратно, когда выйду. И если на руле будет хотя бы птичья какашка, я сотру ее твоими штанами.

Торопыга кивнул, натягивая футболку аж до колен.

— Никаких проблем, Ред. И никаких обид.

— Вот-вот, Торопыга, так-то лучше, а не то придется померзнуть.

Эффективная тактика. Если бы удалось заставить всех хулиганов вершить свои черные дела без штанов, мир стал бы гораздо безопаснее.

Ред надавил на кнопку интеркома.

— Пожалуйста, встаньте в рамку, — послышался голос из громкоговорителя.

У порога был нарисован белый квадрат. Я втиснулся рядом с Редом.

— О, смотрите-ка, кто пожаловал! — произнес женский голос. — Знаменитый беглый преступник!

Очевидно, обитательницу этого дома моя хитроумная маскировка не обманула. Кто же она такая и что ей известно о наших делах?

Миновав вполне обыкновенный коридор, мы попали в большую гостиную, посреди которой в кресле сидела пожилая женщина в твидовом брючном костюме. Ее седые с голубоватым отливом волосы были стянуты на затылке в плотный узел, в ухе красовался наушник беспроводной гарнитуры мобильника.

— Ух ты! — вырвалось у меня.

Старая леди превратила свою комнату в настоящий информационный центр. На одной стене висели три плазменные телевизионные панели, показывающие «Си-эн-эн», «Скай-ньюс» и «Би-би-си». Вдоль другой стены выстроились офисные шкафы для документов. Ящики шкафов были помечены ярлычками «Кражи», «Хулиганство» и «Б».

— А что такое «Б»? — спросил я.

— Брачные дела и все, что с ними связано. Если в этом городе кто-то целуется или обнимается, я тут же об этом узнаю. Могу тебя порадовать, юный Мун: твои родители целуются только друг с другом. Хотя они, к сожалению, в меньшинстве.

— Откуда вам известно обо мне? — удивился я. — Кто вы?

Женщина похлопала по медной табличке у себя на груди. Там было выгравировано: «Доминик Кехау».

— Я знаю о тебе все, Флетчер Мун. Мы с тобой занимаемся одним делом. Кроме тебя, я — единственный в Локке дипломированный частный детектив.

— Никогда не слышал о вас.

Доминик улыбнулась.

— Потому что мне не нужно было, чтобы ты слышал. Однако, хотя мы с тобой и по разные стороны баррикад, я уже давно тебя поджидаю.

Третью стену комнаты занимали карты, утыканные цветными флажками. Я опознал в них схему деятельности нескольких преступных групп, теперь уже раскрытых. Однако Доминик сумела выявить такие закономерности и связи, каких я в жизни не вычислил бы даже с помощью своего компьютера.

— Очень впечатляет, — сказал я в конце концов. — Только непонятно, зачем вы это делаете?

— Потому что знание — это сила, Флетчер. Рано или поздно в жизни каждого человека наступает момент, когда он нуждается в информации. И, как правило, я могу дать ему то, что он хочет. За соответствующую плату.

— У вас есть свой человек в полиции, верно?

Женщина засмеялась.

— Много ли люди рассказывают полицейским?

— Вряд ли вы можете знать подробности, не имея доступа к полицейским досье, — скептически заметил я.

Вместо ответа Доминик встала, подошла к одному из шкафов и достала довольно увесистую папку.

— Пять лет назад, декабрь. Флетчер Мун покупает книгу по вязанию крючком.

Мне стало неуютно.

— Постойте, миссис Кехау! Обойдемся без подробностей.

Она провела пальцем по странице.

— Флетчер Мун под вымышленным именем побеждает в окружном конкурсе по вязанию крючком. Приз так и остался невостребованным. Если хочешь, я могу предъявить видеозапись.

У меня перехватило горло.

— Видеозапись?

— Куда бы тебя ни занесло, Флетчер, всегда внимательно смотри по сторонам. Камеры есть везде. Установленная на почте камера зафиксировала, как ты отправляешь свое изделие в ярко-голубом конверте.

Я натянуто улыбнулся Реду.

— Это было просто увлечение. С ним давно покончено.

Он рассмеялся.

— Вязание? Знаешь, я не так уж и удивлен.

Доминик достала другую папку.

— Флетчер не единственный, у кого есть секреты. — Она полистала страницы. — Прошлый сентябрь. Ред Шарки записывается в местную библиотеку.

— Вранье! — выпалил Ред.

— Боюсь, что нет. Вот они данные, все тут. В декабре ты пять раз расписывался за «Черного красавчика».

Ред закашлялся, прикрывая рукой покрасневшее лицо.

— Да, я люблю лошадей. Очень люблю. А теперь, Доминик, давайте перейдем к делу.

— Прекрасно. Только сначала уладим формальности.

— Формальности? — спросил я.

Доминик открыла на своем компьютере шаблон счета.

— Я помогу тебе лишь потому, что знаю — ты невиновен. Тем не менее, молодой человек, я хочу получить плату.

— Откуда вы знаете, что я невиновен?

— Ред сказал мне.

— Вы доверяете Реду больше, чем всем полицейским файлам?

— Конечно. Ред на протяжении многих лет исправно поставляет мне информацию и еще ни разу не подвел, — ответила Доминик. — Но это вовсе не означает, что я стану помогать просто по доброте душевной.