Флобер

Что касается Флобера, то сначала он относится к Сент-Бёву, как к «странному чудаку» [223] , а затем, после публикации «Госпожи Бовари», поддерживает с ним самые добрые отношения. И все же в письме Ивану Тургеневу, датированном 1869 годом, Гюстав упрекает Сент-Бёва в том, что тот не принимает в расчет «художественное произведение, как таковое. Его построение, стиль, короче, все то, что делает его художественным».

Между тем Флобер с большим нетерпением ждет, когда в знаменитом журнале «Беседы по понедельникам» выйдет статья Сент-Бёва.

223

Письмо Луизе Коле. 16 февраля 1852 года.

И что же? Это был разнос, в вежливой форме, но по всем пунктам. «Саламбо», по мнению Сент-Бёва, роман исключительно провальный. Он является большой неудачей автора, а образ героини — неубедительный и нежизнеспособный (возможно, он хотел сказать, «без психологии»?). В описаниях романа много сцен садизма, стиль невообразимый, высокопарный и пафосный. Одним словом, это провал. Другие критики, испугавшись литературной мощи этого произведения, его документальной точности, жестокости, называют «Саламбо» странной книгой, напичканной жуткими сценами. Они причисляют ее к литературе низкого пошиба. Газета «Фигаро» отличается тем, что называет стиль Флобера «эпилептическим», делая тонкий намек на нарушения нервной системы, которые диагностировались у автора «Саламбо» в юности.

Если Флобер лишь усмехается в ответ на уколы и выпады отдельных мелких умников из числа литературных критиков, то разгромные статьи Сент-Бёва он воспринимает крайне болезненно. После того как критик посвящает ему в журнале «Конститюсьонель» три обширные статьи, Гюстав не может обвинить его в недостатке внимания к его произведению. Ему ничего не остается, как ответить. Он пишет автору разносных статей длинное письмо, сердитое и аргументированное, дружественное и демонстрирующее его желание не сдаваться без боя. В письме он конструктивно по пунктам защищает свою книгу. В его описаниях нет и намека на садизм. Впрочем, он ничего не придумал. Его стиль вовсе не высокопарный и расплывчатый, а, напротив, сжатый и точный. Сент-Бёв не затаил на Гюстава зла: он опубликовал ответ Гюстава в своей третьей статье.

Что же касается Теофиля Готье, друга Тео, также весьма маститого литературного критика, то он помещает на страницах «Ле Монитёр универсель» статью, в которой дает оценку «Саламбо», противоположную мнению «злопыхателя» Сент-Бёва. Гюстав рассыпается в благодарностях перед другом. Один ученый по странам Востока, Гийом Френель, педантично разбирает «Саламбо», что называется, «по косточкам» с научной точки зрения. Ответ Гюстава не заставляет себя долго ждать. Не особенно выбирая выражения, разгневанный автор указывает ученому мужу на все его допущенные при чтении ошибки.

Тем не менее книга уже разошлась среди читателей. Весь просвещенный Париж только и говорит, что о «Саламбо». И это было лишь началом невероятного и повального увлечения, которое можно назвать «саламбоманией». И напрасно карлики от критики исходят слюной, когда клевещут на эту книгу. Все, кого во Франции можно причислить к мастерам слова, а также большая часть творческой элиты пребывают в восторге от «Саламбо». Виктор Гюго собственной персоной хвалит автора, а также Бодлер, Мишле и многие другие… Луиза Коле не обращается напрямую к Флоберу, «как будто бы я уже умерла, и он как будто бы тоже умер» [224] . Тем не менее она делится своими восторженными впечатлениями о книге с Эдмой Роже де Женетт. Императорская чета также выражает свое восхищение «Саламбо». Наполеон III заявляет о том, что хотел бы встретиться с Флобером. Разносится слух, что императрица читала «Саламбо» три раза! На придворных балах дамы наряжаются в костюмы прекрасной карфагенянки по примеру графини ди Кастильоне, любовницы императора и одной из самых умопомрачительных красавиц эпохи Второй империи.

224

Письмо Луизы Коле Эдме Роже де Женетт // Guinol J. В. Dictionnaire Haubert. Paris: CNRS, 2010. P. 154.

Свалившийся на него успех помогает Флоберу завязывать новые знакомства. Он встречается с двоюродным братом императора принцем Жеромом. Это совсем нетипичный для высшего общества персонаж, республиканец левого толка, антиклерикал, противник государственного переворота 1851 года. По этой причине в императорской семье он держится особняком. Вскоре Жером проникается глубокой симпатией к Гюставу. Его сестра принцесса Матильда, водившая дружбу с Сент-Бёвом, открыла в Париже известный литературный и великосветский салон. С января 1863 года Флобер вместе с братьями де Гонкур становится частым гостем в этом салоне. Он входит в первый круг особ, приближенных к императору. И это наш Гюстав, который постоянно демонстрировал свое презрение к власти и к ее внешним атрибутам. По правде говоря, принцесса Матильда не очень-то жалует своего двоюродного брата императора Наполеона III, а еще меньше императрицу Евгению. В литературном салоне царит свободная атмосфера. Здесь ведутся споры на религиозные темы, открыто обмениваются мнением о свободной любви, что особенно нравится Гюставу. Он вступает в горячие споры, произносит уверенным тоном красивые слова, к большому недовольству братьев де Гонкур. Салон принцессы Матильды в самом деле представляет собой для режима некую безобидную отдушину, вроде выхлопного клапана. Это способ держать под контролем порой неуправляемую энергию буйных голов, какими являются творческие люди. Пока они ведут бесконечные споры под крылом Матильды, за ними можно и присмотреть…

Столь неожиданный успех позволяет Гюставу найти новых друзей. Жорж Санд также вносит лепту в хвалебные отзывы о «Саламбо». Так, 27 января 1863 года в журнале «Ла Пресс» она подписывает свое имя под статьей, положительно оценивающей этот роман. Гюстав крайне удивлен, поскольку со своей стороны никогда не испытывал большого уважения к литературному творчеству этой дамы, а тем более к ее социалистическим взглядам. Тем не менее между писателями устанавливаются самые добрые отношения. К этому времени Жорж Санд уже далеко не молодая женщина. Прошли те времена, когда она с легкостью разбивала мужские сердца и была роковой соблазнительницей Мюссе и Шопена. Всё парижское культурное сообщество восхищалось ею и немного ее побаивалось. Теперь же она постепенно превращалась в добрую бабушку французской литературы. «Мне, конечно, немало лет, но не дождетесь, чтобы я впала в детство» [225] , — пишет она Гюставу и приглашает его к себе в гости в Ноан. Он поедет, но много лет спустя.

225

Письмо Жорж Санд Флоберу. 28 января 1862 года.

Флобер также встречается с Тургеневым — «обаятельным и добродушным великаном» [226] , — как пишут братья де Гонкур, — на приемах, которые организует Сент-Бёв в ресторане Маньи. Между известным русским писателем, автором повести «Первая любовь», и громогласным нормандцем мгновенно возникает дружеская симпатия. Навсегда влюбленный в Париж, Тургенев часто совершает челночные поездки между Францией и Россией. Со временем он станет, по признанию Гюстава, «единственным человеком, с которым я люблю поговорить» [227] . И всё потому, что они разговаривают только на одну волнующую их тему: Искусство с большой буквы.

226

Эдмон и Жюль де Гонкуры. Дневник. 28 февраля 1870 года. См.: Гонкур Э. Дневник. Записки о литературной жизни. T. 1.

227

Письмо Ивану Тургеневу. 30 апреля 1870 года.

ВОСПИТАНИЕ ЧУВСТВ

Вихрь светской жизни закрутил Флобера лишь на какое-то время. Покрасовавшись вдоволь в литературных салонах и набравшись новых впечатлений, чтобы не пересохло его писательское перо, Гюстав возвращается в Круассе. Вскоре его вновь охватывает тоска. Он чувствует внутреннюю опустошенность и начинает хандрить. «Как последний идиот» [228] , он ломает голову над тем, где искать подходящий сюжет, который пришелся бы ему по душе. Флобер из тех творческих натур, кто не может жить без того, чтобы не писать. Ему не терпится поскорее взяться за перо и приступить к работе. Он отдает себе отчет в том, что выпавший на его долю успех отвлекает его от главного жизненного предназначения. Слава обманчива и непостоянна, как женщина легкого поведения. По-настоящему ему надо бы снова погрузиться в текст «Искушения святого Антония», но мысли заняты только тем, как бы написать «современный» роман. Впрочем, о написании такого произведения речь идет в контракте, который он подписал с издателем. Он все больше склоняется к тому, чтобы заново переписать «Воспитание чувств». Это сочинение юношеских лет никогда не было опубликовано. Теперь же, узнав все тонкости писательского ремесла и поднакопив необходимого опыта, он сможет дать роману новую жизнь. В общих чертах он набрасывает план романа «Бувар и Пекюше». В свое время писатель назвал книгу «Две мокрицы». По правде говоря, он все еще колеблется. В начале июня 1863 года он, Скрепя сердце и всем своим видом показывая недовольство, отправляется вместе с матерью и племянницей в Виши. В прошедшем году он уже посещал этот курорт, столь полюбившийся «гнусной буржуазии». В Виши его одолевает смертельная скука, но зато он много читает, в частности книгу Эрнеста Ренана «Жизнь Иисуса», также наделавшую немало шума. Изображение Христа, как исторического персонажа, шокировало некоторых святош, а автор книги был отстранен на время от преподавания в Коллеж де Франс. Тем не менее книга пользовалась большим успехом у читателей.

228

Письмо Жюлю Дюплану. Апрель 1863 года.

Во время скучнейшего пребывания на курорте, где развлечения были большой редкостью (он даже посещает мессу, вот до чего дело дошло…), Флобер размышляет над странным проектом: феерией под названием «Замок сердец», которую сыграют на театральной сцене. Этот замысел он хочет осуществить совместно с Луи Буйе и одним аристократом из числа их друзей, графом Шарлем Осмуа. По правде говоря, Гюстава не оставляет заманчивая идея написать театральную пьесу. Вернувшись в Круассе в конце августа, он приступает к осуществлению своей мечты. Возможно, он полагает, что его вдохновения хватит, чтобы написать такое же восхитительное произведение, как «Сон в летнюю ночь» Шекспира. Результат, однако, оказывается катастрофическим. Гюстав и сам это понял, стоило ему только закончить рукопись. Надо сказать, что краткое содержание пьесы не вызывает особого восторга: гномы похищают сердца людей, чтобы их функции выполняли машины. И все же двое молодых любовников с помощью сказочных фей вновь обретают похищенные у них чувства в Замке сердец. Директор театра «Порт-Сен-Мартен» Луи Фурнье отказался ставить эту пьесу раньше, чем она будет написана. Что касается Гюстава, то ему даже было немного стыдно за это сочинение в его первой редакции. Братья де Гонкур, которым он читает текст пьесы во время их посещения Круассе, слушают его с удрученным видом. Лучше никогда не говорить об этой пьесе и не вспоминать ее. Флобер как всегда не сдается. Он переписывает феерию заново и делает еще одну попытку поставить ее на сцене, на этот раз в Шатле. С тем же успехом. Несмотря на все старания и пустые хлопоты, Гюставу не удается пристроить свою пьесу. Ей суждено пылиться в ящике письменного стола.

В жизни Флобера происходит событие, которое чревато самыми тяжелыми последствиями. Его племяннице Каролине исполняется восемнадцать лет — возраст любви и вступления в брак. Однако в XIX веке в буржуазной среде Руана не было принято заключать браки по любви. Его любимая племянница, которую он ласково называет «Каро» и «Лилин», влюбляется в своего учителя рисования. Молодой художник соглашается давать девушке уроки, польстившись на известность ее дяди. Чувства Каролины бурлят, как у героини романа «Госпожа Бовари». Мать Гюстава, госпожа Флобер, хватается за голову. Художник в семье? Об этом не может быть и речи. Тем более что молодой человек вовсе не собирается жениться. Надо срочно найти мужа для молодой девушки. И такой человек нашелся. Речь идет о тридцатилетием Эрнесте Комманвиле, торговце лесом. Он ухаживает за Каролиной по всем правилам этикета. Он недурен собой и имеет репутацию обеспеченного человека, хотя никогда не надо доверять слухам. Но в глазах Каролины, несмотря на все его достоинства, у него имеется один весьма существенный недостаток: она его не любит.