Флорин

– Хватит выдумывать, – рыкнул мистер Грант и встал из-за стола, шумно отодвинув кресло, в котором сидел, – Подумаешь, она отказала каким-то недоделанным денди. И что теперь? Я уже и не помню про это. Ты слишком печешься о мнении света, – сказал мистер Грант.

– А ты разве нет?

– Нет. И ты прекрасно об этом знаешь. Делать мне больше нечего, как думать о кучке каких-то бездельников. С таким отношением я бы и одной детали не выпустил на своем заводе. И не видеть было бы тебе этих бриллиантов!

Лорен прикоснулась к роскошному колье на шее и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась вымученная.

– Александре исполнится в этом году двадцать шесть. Ох, она сведёт меня с ума своей независимостью. В ее годы я только и думала о том, как попасть в хорошие мужские руки.

– Сколько тебя помню, ты из них никогда и не вылезала. Каков результат?

– Представляешь, – проигнорировав слова мужа, не унималась Лорен. Она манерно растягивая гласные. – Гости должны прийти с минуты на минуту, а она даже не соизволила спросить у меня, кто к нам придет. Ей это даже не интересно. Ей не интересен ни один человек на всем белом свете. Думаешь, она нас с тобой отличает хотя бы немного друг от друга?

Лорен выдержала паузу. Она старалась изобразить задумчивый взгляд.

– Уже почти шесть часов, а ее даже нет дома. Очевидно, она не переживает о том, как выглядит, и вместо того чтобы провести лишнее время перед зеркалом…ее где-то носит!

Лорен посмотрела на мужа, ища в нем поддержку, но увидела лишь недовольный взгляд. Ему точно надоело ее слушать, и он постепенно терял терпение. Так же, как и ее дочь, только на дороге, Лорен не знала когда следует остановиться в разговоре.

– Александра представить себе не может, чего мне стоило собрать Ормондов всей семьей к нам на ужин. Лорд все время в разъездах, Леди – его непременная компания, а расписание мероприятий их сыновей исчисляется месяцами. А все ведь ради нее, Эдвард! В кого она такая неблагодарная?

– Всем известно, что лучше тебя никто в свете не организовывает приемы, – сдерживая недовольство, сказал Эдвард, – Они должны считать за счастье принять приглашение и поесть нормальной еды в нашем доме. А тем более быть представленными мисс Александре Грант. Самой завидной наследнице в Англии. Ей и не нужно проводить время перед зеркалом. И так сойдет! Какой вздор ты несешь!

Миссис Грант подошла к мужу и наигранно нежно обняла его. Она знала, что за его грозным фасадом скрывался добряк.

– Вот вы где? Я искала тебя, мама. Ты хотела, чтобы я надела это платье?

В дверях появилась Александра, лёгкая и изящная, одетая в красивое голубое платье. От спешки домой на ее лице появился румянец. Он придавал ей большего очарования.

Лорен протянула дочери руки, но тут же их убрала.

– Ты опять не на каблуках, а в балетках! – Воскликнула она, показывая смешанные чувства раздражения и радости. Дочь наконец появилась, но в неуклюжих балетках.

В двери раздался звонок, заставив Лорен слегка вздрогнуть. Ее былое волнение вдруг улетучилось, и она, крепко сжав руки дочери в знак одобрения, потянула ее за собой и с надеждой ринулась в холл, чтобы встретить гостей.

– Старая дева, – буркнул вслед мистер Грант, засмотревшись на свою очаровательную падчерицу, и тихо хмыкнул: – Придумает же!

Вечера становились длиннее и солнце баловало своим присутствием дольше, чем даже пары дней назад. В просторной гостиной, в блеске хрустальный люстр, позвякивали о дорогой китайский фарфор серебряные столовые приборы. Повсюду стояли вазы со свежими цветами, потерявшими свой аромат в запахе вкусного ужина и терпких сигар. Официанты приносили изысканные блюда, заливное сменялось фаршированной форелью, рюмки наполнялись игристым шампанским, только что вынутым из холодильников, а до этого прибывшим из темных французских погребов, где, терпеливо и неспешно бродило, дожидаясь своих щедрых покупателей.

Старшие Ормонды, Кларисса и Томас, показались Александре слишком простыми в общении для их родословной, и она пыталась найти в этом подвох. Она всегда чувствовала фальшь в других людях, но в этой паре ее уловить не удалось.

Они вели себя без напыщенности, которая, по представлениям Александры, должна быть присуща даже самым скромным и вежливым родовитым представителям аристократии.

Обстановка, которую так умела сделать непринужденной миссис Грант, располагала к переходу на более дружеский лад, и совершенно не чувствовалось, что весь вечер был организован лишь для того, чтобы торговля и аристократия дополнили друг друга, и каждый получил желаемое. Вся эта болтовня служила лишь прелюдией к самому главному: заключению контракта между семьями, так или иначе неравными. – одна владела деньгами, другая – титулами. И для каждого казалось важнее и ценнее то, что он предлагал, а не то, что предлагала другая сторона.

– Вы учились в Итоне на юриста? Поинтересовалась Лорен у младшего сына Ормондов Бернарда, предпологаемого жениха Александры.

– К моему сожалению, – ответил он, аккуратно положив приборы на тарелку, – но плохое знание человеческой природы и отсутствие ораторских способностей, на мой взгляд, такие необходимые для подобной ответственной работы, не дают мне шанса трудиться по профессии.

«И вообще трудиться», читалось на его лице. Бернард выглядел, словно начищенный до блеска сувенир. Его прическа была безупречной, но лицо ничем не выдающимся и даже немного женственным. При других обстоятельствах и другом наряде он наверняка показался бы Александре безликим англичанином, и она ни за что бы не вспомнила его, если бы встретила где-нибудь, например, на прогулке в парке. Ей хотелось, не отвлекаясь, изучать его старшего брата Мартина Ормонда, который сидел напротив нее и тоже, как и она, молчал. Никто и ничто в тот вечер не ощущалось ей заслуживающим большего внимания.

– Я недавно вернулся из Ливерпуля, – рассказывал Бернард, – Был на скачках «Гранд Нэшнл». Невероятное зрелище.

Присутствующие за столом кивали, уточняя, кто победил и как он познакомился с жокеем-победителем.

Александра молчала.

– Любите ли вы охоту? – спрашивала Лорен, обращаясь ко всему семейству Ормонд, широко улыбаясь. Она по очереди кокетничала с каждым джентльменом.

Мужчины с удовольствием начали обсуждать тему охоты, хотя оба сына Ормонд не отличались особой привязанностью к этому занятию.

– Вы непременно должны познакомиться с нашими собаками, – сказал Томас, расправляясь с жарким. Его пухлые короткие пальцы умело держали вилку и нож и на контрасте с серо-белым, сверкающим серебром отливали пурпуром.

Посмотрев на него повнимательнее, Александра вспомнила строчки из какого-то любовного романа, который она недавно прочитала, что аппетиты к еде и плоти одинаковы. Граф ел с огромным удовольствием, и по его манере еды можно было предположить, что чревоугодие было привычным делом для этого по-детски розовощекого, слабого на самодисциплину человека. Интересно, думала Александра, глядя на раскрасневшегося Томаса, есть ли у него любовницы, и если да, знает ли о них его жена.

Леди Кларисса выглядела моложе своих лет. Она была изящна и болезненно худа для своего высокого роста. На ее лице отражалась плохо скрываемая скука, и даже когда она смеялась, на доли секунд в ее глубоких темных глазах появлялась тоска.

Кларисса манерно поправляла короткие волосы и заигрывала с бокалом, томно переводя с него глаза на Александру. В ее взгляде не читалась оценка, словно она уже давно сложила мнение о своей соседке, которую выставляли, словно главный приз на скачках, возможно, не самому сильному и достойному, но точно самому удачливому участнику соревнований. И леди Клариссе не было до этого никакого дела, как будто это не касалось одного из ее сыновей.