Фокус гиперболы

Подъехав поближе к кресту, они узнали этого человека. Они видели его во дворце. Корнелий остановился, выхватил меч и сильным ударом пронзил сердце несчастного. Тот судорожно вдохнул последний раз, облегченно выдохнул и обмяк на веревках. Тиберий же задумчиво произнес: – Следующий домоправитель императора, клянусь Юпитером, будет менее забывчив.

Перед глазами снова возникло лицо Августа, повторяющего: – Клодий Крисп, Клодий Крисп, Кло… – Тиберий провалился в сон.

Петр посмотрел на часы. Закрыл Красную папку. Выключил свет и направился в спальную. Спать.

Глава VI. Вступление на стезю.

Сработал будильник наручных часов. Энергичные звуки мелодии битловской песни с двусмысленным названием «Day tripper» с трудом пробивались в мозг сквозь толщу сна. Когда бы и что ни снилось Петру, какие бы видения не бродили в его сонной голове, эти звуки всегда оттесняли все и вызывали картину: лондонский «Палладиум», в зале беснующаяся публика, на сцене знаменитая четверка и Джон Леннон, медленно поднимающий руку в направлении королевской ложи. Зал затихает, и Джон громко и отчетливо произносит: – Вы тоже можете побряцать бриллиантами. – Тишина становится мертвой, все лица обращены к королевской ложе. Легкая улыбка появляется на лице королевы, и зал вновь взрывается бурей оваций.

Петр окончательно проснулся, выкинул из головы «Палладиум», выключил будильник, вскочил с постели и посмотрел в окно. Море было синим и на удивление спокойным, не видно было даже легкой ряби. Слева, у пирса, застыли катера и яхты. По пляжу прогуливались две девушки с изумительными фигурками, подставляя себя то с одной, то с другой стороны лучам только – только выплывшего из моря солнца. Петр почувствовал томление под ложечкой и неудержимое желание окунуться в море. Быстро влез в плавки, накинул на себя халат и полотенце, зацепил пляжные сланцы и выскочил из апартаментов. При появлении Петра девушки тарахтеть не перестали и с интересом и беззастенчиво уставились на высокого, худощавого, спортивного молодого человека. Петр остановился неподалеку, поздоровался с девицами, окинул их взглядом и подумал: «Надо же? Какое сочетание, яркая блондинка и жгучая брюнетка, и обе красавицы. Для дочек, пожалуй, чересчур красивы, а для жен, пожалуй, слишком молоды. Скорее всего, красотки – эскорт папиков. Но хороши, хороши!» Его взгляд чуть дольше задержался на брюнетке, и этого оказалось достаточно, чтобы получить ответный сигнал. Петр откровенно вздохнул, бросил халат и полотенце на лежак, скинул сланцы, побежал к воде, спиной и ягодицами ощущая взгляды голубых и карих глаз, и с разбегу запрыгнул в море. Во время короткого полета в голове промелькнула мысль: «Эх, отец, отец! Что ты со мной сделал? В другой ситуации я непременно застрял бы рядом с такими красавицами, используя любой шанс для знакомства и его вкусного продолжения. А сейчас? Я думаю только о том, как бы наскоро бултыхнуться в море, быстрей попасть в номер и припасть к Ветхому Завету. Эх, отец»! Петр проплыл от берега метров пятьдесят кролем, развернулся и поплыл назад брассом. Девушки все еще были здесь. Молодой человек выскочил из воды, подбежал к своему лежаку, торопливо вытерся, прихватил халат и, убегая, на ходу прощально кивнул девушкам и увидел на лицах обеих словно скопированные несколько удивленные, разочарованные и чуть даже обиженные выражения.

Петр залетел в апартаменты, принял душ, проглотил заказанный в номер завтрак и поспешил в кабинет. «Как же отец получил разрешение на въезд в СССР? Ведь и мне предстоит пройти эту процедуру. Так, вот закладка». Петр раскрыл Ветхий Завет. Так, опять конверт. Достал из конверта несколько листов с текстом отцовой руки и стал читать: « Итак, Петр, ты заочно познакомился с невестами и теперь думаешь как бы увидеть их ( или ее) воочию. Верно? И, разумеется, задался вопросом: а как же отец получил разрешение на въезд в СССР? Так вот! Уже больше шести лет я являюсь (извини, являлся) научным консультантом кипрского музея Левентис что в Никосии. Я кое-что предусмотрел, и потому ровно столько же времени и ты, Петр, пребываешь в этой почетной должности. Господин Ксандопуло из попечительского совета музея Левентис – он же и его дирктор – милейший и добрейшей души человек – не возражал против твоей заочной научной карьеры. Сфера наших научных интересов – раннехристианская эпоха. По преданию Первая (!) христианская обитель была построена на территории современной Ларнаки Святым Лазарем. Теперь на том месте возведена Церковь Святого Лазаря. Да, да, того самого Лазаря, которого воскресил Иисус Христос. А помогала Лазарю в строительстве обители кипрская армянская община. Первая армянская христианская община. По крайней мере, так считает доктор “SS”. Община была не только религиозным и культурным центром, но и надежным местом и потому сюда на хранение доставляли и из Армении, раздираемой постоянными войнами, и из других мест и клинописные тексты, и древние рукописи. В начале восемнадцатого века, стремясь избавиться от давления османов и сохранить древности, армянская община построила на острове Святого Лазаря в Венецианском заливе христианскую обитель и вывезла туда древние рукописи, манускрипты и раритеты. Часть их, конечно небольшая, с моей финансовой помощью возвращена сначала на Кипр, а потом передана Армении по договору между музеем Левентис и Государственным музеем Армении и теперь хранится в Матенадаране – хранилище древних рукописей. Одну из таких рукописей я должен был по условиям договора доставить в Армению лично. Вот так я получил разрешение на въезд в СССР.

Рукописный раритет хранится в офисе адвоката Димитриу, он же занимался и оформлением разрешительных документов.

А теперь о главном. О талисмане. О талисмане Пятнадцатого Победоносного легиона. Как считает доктор «SS», он обретается в запасниках Государственного исторического музея Армении. Именно туда привели доктора его длительные поиски и полученное им загадочное письмо. Талисман! Помнишь Клодия Криспа? «…Талисман укажет». Как укажет? Вот это и была истинная цель моей поездки. Но она, увы, не состоялась. Но, я полагаю, мне удалось все же заинтересовать тебя и потому я приведу древнюю формулу: «Ora, lege, lege, lege, relege, labora et ivenis – молись, читай, читай, читай, перечитывай, трудись и ты познаешь». Надеюсь, ты – познаешь.

И последнее. Ты должен понимать, что, пересекая границу СССР, ты автоматически попадаешь в сферу интересов КГБ. Не исключено, что это может произойти и раньше, то есть до въезда в СССР. Вовсе не исключено. Но не бойся. Бояться тебе нечего – ты не везешь камень за пазухой. Просто будь внимателен. Удачи».

Петр вложил закладку и закрыл книгу: «Вот оно что! Отец хотел раскрыть тайну талисмана Пятнадцатого Победоносного легиона! У него не вышло, но он умер с надеждой, что я займусь этим и у меня получится. И кто знает, может быть и невесты в России, и это странное завещание, и музей Левентис – все это звенья единого замысла? Да. Скорее всего, – это так! Так, так, талисман. Один вывод, пожалуй, можно сделать уже сейчас: отец был уверен, что узнать и понять, как и что «талисман укажет» можно подвергнув его пристальному визуальному изучению. Вот почему он стремился в Армению. И ради достижения цели даже поставил на кон свое гепеушное прошлое и «бегство» в двадцатых годах из страны! И это упоминание КГБ! КГБ мне только и не хватает. Ну, что ж, пришла пора сделать первый шаг, а для этого нужно пообщаться с господином Христофором Димитриу». – Петр протянул руку, поднял трубку телефона и набрал запомнившийся номер. Адвокат ответил сам и сразу сообщил, что весь рабочий день будет в офисе и рад видеть уважаемого клиента.

Христофор Димитриу приятно удивил Петра. Как только он уяснил, что его клиент намерен заняться оформлением документов для визита в СССР, адвокат отъехал в кресле от письменного стола, с усилием перевел свой монументальный организм в вертикальное положение и двинулся к сейфу. Петр как завороженный уставился на эту фигуру. Ему даже показалось, что каждый шаг этого исполина вместе с сотрясанием могучего чрева сотрясает и все здание Афемия Хауз. А господин Димитриу открыл сейф и пророкотал: – Ваш отец предусмотрел и это. Все документы ходатайства о въезде в СССР подготовлены, надо только подписать их и дать им ход. Кстати, – адвокат достал из сейфа продолговатый пакет и покрутил его в руке, – напоминаю вам о его существовании. – Петр помнил слова адвоката, сказанные им при первой встрече: «Я могу передать вам пакет лишь после того, как вы ознакомитесь с дневниками отца, но и это условие необходимое, но недостаточное», – и сказал: – Спасибо. Я помню. И подумал: «Отец предусмотрел, весьма вероятно, какую-нибудь проверочную уловку, я попадусь на нее, и тогда будет неприятно мне и неловко толстяку». Петр внимательно посмотрел в глаза адвоката и повторил: – Я помню, но я еще не готов. Пусть пакет пока полежит у вас.

– Хорошо, – согласился господин Димитриу и подумал: «Этому парню присущи и терпение, и такт, и предусмотрительность». – Димитриу оставил пакет в сейфе, направился к письменному столу и положил перед Петром стопку документов: – Прошу вас, подпишите. – Забрал подписанные документы и сказал: – Сегодня же я отвезу эти документы в консульский отдел нашего МИДа и думаю, что касается нашей стороны, то за пару дней вопрос будет решен. Думаю, и та сторона не будет затягивать решение, ведь, в конце концов, вы везете им артефакт, представляющий несомненную историческую ценность. Официальный ответ на ходатайство о выезде-въезде поступит в администрацию музея Левентис. Вы уже знакомы с господином Ксандопуло?

– Нет, я планирую сегодня нанести ему визит.

– Да уж будьте добры. Ему, я думаю, нелишне будет узнать, что его сотрудник намерен выехать в далекую и, возможно, длительную командировку.

Петр согласно кивнул, попрощался и вышел из кабинета.

Господин Ксандопуло, действительно, оказался милейшим человеком, страстно влюбленным в свое дело. И, как иногда бывает в таких случаях с учеными мужами, был не лишен странностей. Он усадил гостя и начал разговор так, как будто перед ним был не Крюков – сын, а Крюков – отец, затем спохватился, смущаясь скомкано выразил соболезнование, помолчал и продолжил: – Да, так о чем я? Ах, да, Каринэ Восканян из Государственного музея Армении. Она вела переписку с вашим отцом, и она же, как предполагалось, должна была его встретить и работать с ним. Ах, какое несчастье! Да. Так вот! С госпожой Восканян была достигнута предварительная договоренность…., – господин Ксандопуло уловил растерянность в глазах Петра, остановился и взволнованно спросил: – Но, ведь вы, но ведь вы поедете туда? – Получив утвердительный ответ, ученый муж удовлетворенно отбил подушечками пальцев на столешнице письменного стола какой-то марш и, смущаясь и отводя глаза произнес: – Простите, но мне кажется, …э.., если я не ошибаюсь ….э.. – Петр решил помочь почтенному ученому и вклинился в его последнее «э»: – Да, да, вы не ошиблись. Я еще не совсем в теме, и именно поэтому заранее прошу вас уделить мне некоторое время для консультаций после того, как будет получено разрешение на посещение СССР. – Конечно, конечно, – заверил господин Ксандопуло – в любое удобное для вас время. – Молодой человек встал: – Номер моего телефона, с вашего позволения, я оставлю у секретаря. Всего доброго, господин Ксандопуло. – Выходя из здания музея, Петр сконфуженно соображал: «Кто такая Каринэ Восканян? Как неловко вышло. Да, отец вновь оказался прав. Как там он писал: «…lege, lege, relege, labora et ivenis….. читай, читай, перечитывай, работай и ты познаешь». Как это верно».

Было около двенадцати, и Петр решил побродить по Никосии. Старый город с его узкими улочками спасал от лучей солнца, но не спасал от жары, от нее на улице спасения не было. Прогулка вдоль Венецианской стены, визит к Вратам Фамагусты и затем дефиле к дворцу архиепископа Макариоса вполне удовлетворили туристский пыл молодого человека. Мечтая о холодном душе, Петр заглянул в ближайший ресторанчик, позвонил по телефону и попросил подъехать за ним знакомого таксиста, того самого, выпил залпом две бутылки пива «Кео», съел кусок вкусно запеченной телятины, и через пол часа уже катил в машине усатого и остроглазого таксиста в направлении Ларнаки. Чтобы не молчать и чем-то занять себя в дороге Петр заметил: – Во время прогулки по городу я как-то не увидел…мм… увеселительных заведений… мм…определенного толка. Может быть, их нет?

– Борделей? – уточнил догадливый таксист. – Ну, как же нет? Есть, конечно, но они, как бы сказать, работают сезонно, что ли. – Петр засмеялся: – Сезонно? Кто-то, как медведи, впадает в спячку? Интересно кто? Жрицы любви или клиенты?

– Жрицы. За пляжный сезон остров посещают, это я слышал по радио, сорок – пятьдесят тысяч шведских и немецких девушек. Конкуренции с ними не выдерживает никто. – Петр снова рассмеялся: – Ах, вот как! Сезонная оккупация острова подругами викингов и нибелунгов. Оккупантов, разумеется, встречают с распростертыми объятиями. Мило, мило.