Фомич - Ночной Воин

Оглобля и Фомич, вставший на ноги, выбирали момент для разящего удара, но враг был многоопытен в ратных делах, не зря поле было усеяно костями Воинов. Крылатое Чудище на удар меча не подлетало, взмывая вверх над нашими головами, предварительно выплюнув в нас фонтаны огня из трёх глоток разом.

При этом Чудище прекрасно разбиралось, кто и чем вооружен и, меняя тактику, атаковало по-разному.

Пока я, заворожённый этой страшной красотой боя, наблюдал за происходящим, Чудище развернулось, и я с опозданием заметил, что на этот раз летит оно прямо на меня.

Я отчетливо слышал рёв огня и свист крыльев.

– Беги! Беги!
– кричали мне.

Но я встал, расставив поудобней ноги, упёршись покрепче в землю. Когда Чудище, немного поторопившись, выплеснуло огонь к моим ногам, я вскинул обрез и выстрелил из двух стволов.

Тут же меня отбросила на землю горячая волна, волосы затрещали, лицо опалил невыносимый жар...

Когда я с трудом привстал с земли, вытирая обожженное лицо, то увидел, что Чудовище ещё раз разворачивается в мою сторону. Потом услышал почему-то радостные крики, и приглядевшись увидел, что одной головы у Чудища как не бывало.

Но радоваться было рановато, особенно мне. Чудище летело в мою сторону. Я пошарил по земле и подобрал обрез. Быстро загнал в стволы два патрона картечи, взвёл курки и ещё раз выстрелил в налетающую на меня махину...

Очнулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Я с трудом приподнял голову и увидел склонившегося над собой Балагулу.

– Ничего, - успокаивал он меня, вытирая подолом грязной рубахи моё лицо.
– Сейчас подойдёт Борода, и мы тебе смажем ожоги...

Я оглянулся. Чудовище сидело на земле. Я оттолкнул Балагулу и рванулся к обрезу, который лежал рядом, но когда я сунулся по карманам, то патронов не обнаружил. А патронташ я где-то обронил.

Я беспомощно оглядывался, не зная, что предпринять. А к Чудовищу, обступая его со всех сторон, надвигались, сомкнув ряды, Чёрные Воины и воинственно настроенные Тени. Но тут над полем раздался богатырский посвист. Все остановились и оглянулись.

К Чудищу через все поле шёл Оглобля. Без шлема, отбросив в сторону щит, сжимая в каждой руке по мечу.

– Эй! Ты меня помнишь?!
– выкрикнул он Чудищу.

– Помнюууу...
– прогудело Чудовище, вывалив из оставшейся целой пасти клубы чёрного пара.

– Ты меня тогда испугало, но сегодня - не твой день!

– Иди сссюда... Ближжже...
– прошипело Чудовище.

Тут я заметил, что одно крыло у него повисло, и взлететь оно не может. Я злобно порадовался, что мой выстрел попал по назначению.

С другой стороны на помощь спешил Фомич, размахивая мечом, но Оглобля остановил его:

– Не мешай, друг! Это - мой личный враг! Это - мой страх, и победить свой страх я должен сам.

Фомич остановился, но совсем рядом, зорко наблюдая за каждым движением Чудища и сжимая в руке меч, готовый в случае необходимости прийти на помощь.

Теперь они разместились так: перед носом, а вернее, перед двумя оставшимися носами Чудища стоял Оглобля. Справа, чуть в стороне, но готовый в любой момент вступить в бой, - Фомич. С другой стороны, примерно на таком же расстоянии, как и Фомич, - Колдун, накинув край плаща на плечо, внимательно наблюдая хищным и цепким взглядом за происходящим.

Все остальные были чуть подальше, но так же готовы при необходимости немедленно вступить в бой.

Чёрные Воины, воспользовавшись паузой, перестроились. Тени с дротиками в руках были теперь в середине каре, окружённые Чёрными Воинами.

Тишина повисла над полем. Гиблое Место дышало гибелью и гарью.

Оглобля быстрыми шагами приблизился к Чудищу, и завертел с бешеной скоростью мечами над головой.

Чудище закрутило головами, пытаясь понять, откуда последует удар, а Оглобля между тем нырнул ему под брюхо и атаковал его лапы. Он сильно посёк одну, обрубив на ней когти, а вторую глубоко рассёк, разрубив сухожилия.

Чудище взревело, и попыталось опалить огнём Оглоблю, наклонив одну из голов. Но, опалив Оглоблю, оно опалило и себя.

Оглушённый и обожженный, Воин вынырнул из-под Чудища, и вовремя, потому что оно покатилось по земле, воя от ран и ожогов.

Оглобля стоял, ожидая атаки Чудища.

Но тут выскочил вперёд не протрезвевший до конца Балагула, и набросился на Чудище с палкой, молотя его по хвосту:

– Вот тебе, курица несчастная! Не смей моих друзей обижать!
– орал он.
– Я тебе покажу, откуда хвост растёт!

Хвост Чудища незаметно отодвинулся в сторону, изгибаясь всеми шипами, готовясь к смертельному удару.

Оглобля, опытный воин, закричал Балагуле, предупреждая об опасности:

– Отойди! Отойди!

Но винные пары и отсутствие сопротивления со стороны Чудища лишили Балагулу благоразумия. Он всё так же остервенело молотил по хвосту палкой, и совершенно не видел надвигающейся на него смертельной опасности.

Хвост Чудища взметнулся, наперерез бросился Оглобля, успев вытолкнуть из-под удара Балагулу.

Раздался грозный рык, повалил чёрный дым, взметнулось облако пыли, а когда оно рассеялось, мы ахнули: Оглобля лежал неподвижно, отброшенный в сторону мощным ударом. Балагула сидел на траве, ошалело мотая головой.

Чудище тихо рычало, иногда даже повизгивало. Кусок хвоста у него был начисто обрублен. Очнувшись, оно стало подниматься на раненые лапы.

Фомич тут же бросился на него, а с другой стороны Чёрный Колдун ловко набросил свой плащ сразу на обе головы Чудища.

– Руби его!
– закричал Колдун Фомичу.

Но тот стоял, и знаком остановил двинувшихся ему на помощь Чёрных Воинов.

– Ну, мышь летучая!
– рявкнул он.
– Стряхивай плащ с глаз. Я хочу, чтобы ты кое-что увидел перед смертью. Ну?!

Чудище сбросило плащ и в ярости оглянулось на Фомича.

Тот выставил вперёд щит. Тот самый щит с серебряной подковкой на красном фоне. На нее-то и показывал Фомич Чудищу.

– Узнаёшь подковку? То-то! Мы - Русичи! Мы наследники самого Георгия Победоносца! Нас можно убить, но победить нас никто никогда не сумеет!

И Фомич бросился на Чудище. Ему удалось подойти к нему совсем близко, оно не решалось извергать пламя, боясь ещё раз опалить само себя, а пыталось достать Фомича зубами, ударить лапой или крылом.