Форс-мажор

Аутсайдеры беспрекословно выполнили его команду.

– Моя фамилия – Нырко, – пропищал он и повторил: – Нырко. Вот моя визитка.

Я взял ее, пожал протянутую руку и тоже представился. Визитка на двух языках сообщала, что господин Нырко является главным инженером городского спиртзавода.

– Я вчера вам звонил. Ужасная новость. Свои люди мне все рассказали. Это дико, дико! – запричитал он, потом резко сменил тон и спросил: – Вы скажите, с фирмой все в порядке? Она будет работать?

– Да.

– В тех же объемах? Как обычно? Ничего не случилось?

– Объемы, я думаю, возрастут, – оптимистично заверил я, еще не совсем понимая, что к чему.

– Понимаю, понимаю. А расчет?

– Какой расчет?

– Вы получили деньги за пузыри, мы водку отгрузили полностью, теперь расчет. Все сроки вышли.

– Вы имеете ввиду наличку? – догадался я.

– Не стоит конкретизировать, – озираясь, сказал Нырко.

– Я пока не в курсе.

– Во все детали был посвящен Аркадий, – он встал, раздвинул дверь и, не спрашивая меня, позвал Аркадия. – Сегодня пятница, все сроки вышли. Большие люди стали интересоваться, – он показал пальцем в потолок. – Затягивать с этим делом не в моих и не в ваших интересах.

– Аркадий, ты в курсе дела? – спросил я у вошедшего бухгалтера.

– Да, – подтвердил он и поздоровался с Нырко. – Мы должны пятьдесят тысяч. Обычно сразу после отгрузки…

– Подробности потом, – перебил я его. – У нас есть такая сумма?

– Разумеется.

– Мы можем рассчитаться прямо сейчас?

– Сейчас не желательно. В зале полно покупателей, нужно открывать сейф, нести сюда купюры.

– Правильно, правильно. Сейчас не желательно, – затараторил Нырко. – Ни к чему, чтобы все видели. Я приду потом. Раньше сейф стоял прямо здесь. Где он теперь? Его вскрыли? Вещдок?

– Он в ремонте. Приходите после шести, Аркадий с вами рассчитается, если меня не будет.

– Отлично, – сказал Нырко. – Я думаю, что это не последняя наша сделка, но пока нужно сменить тактику. В ближайшее время все тендеры придется выигрывать по-честному.

– Как это? – спросил Аркашка.

– Цены должны быть нормальными, в смысле – минимальными. Вы не беспокойтесь. Мы свою долю тоже уменьшим.

– Вы предлагаете нам работать без прибылей?

– А что поделать? Конкурсы нужно выигрывать однозначно.

– А как же мы их сможем выиграть однозначно? – удивился Аркашка. – Если конкурс будет открытым, то обязательно найдется какой-нибудь отморозок, который попытается сработать в ноль или даже в убыток, чтобы влезть на рынок.

– Пусть это вас не тревожит. У нас конкурсы без запечатанных конвертов. В последний день перед комиссией я буду приносить вам заявки ваших конкурентов, с их ценами. Надеюсь, ночи вам хватит?

– Ночи хватит.

– Ну, вот, сегодня и попробуем сработать. Какой там у нас тендер?

– Вроде ни какого, – сказал Аркашка.

– Сейчас, – Нырко достал из портфеля бумажку. – Вот. Тендер на скотч. Клейкая лента, для упаковки тары.

– Мы со скотчем никогда не работали, – возразил Аркадий.

– Так, давайте попробуем. Вечером приду за деньгами и принесу конкурсные заявки ваших конкурентов. Пары дней вам хватит на первый раз?

– Вполне, – заверил Аркашка.

– Потом, – Нырко встал, – когда ревизоры покинут контору, все вернется на круги своя. И наценки и расчеты. А мы к этому времени успеем увеличить обороты.

– А где гарантия, что новое руководство нас поддержит? – спросил я.

– А вы знаете, кто будет новым руководителем? – загадочно спросил Нырко.

– Нет, – хором ответили мы.

– А я уже знаю. И могу вам дать гарантии. Это наш человек, – Нырко пожал нам руки и исчез.

– Сегодня он не придет, – сообщил Аркашка.

– Почему? – удивился я.

– Шифруется, он никогда не приходит в назначенное время. Боится, что его захватят с деньгами.

– То, что он говорил, реально?

– Вполне. По большому счету, никто с коррупцией не борется, просто одних убрали от кормушки, других поставили. А зачем новой команде огород городить? Когда все уже давным-давно придумано. А этот Нырко у них, как связной. Он всего лишь главный инженер одного из заводов. Мало что решает. Поэтому обвинить его в коррупции очень трудно.

Из-за дверей послышался шум.

– Аркаш, посмотри там, что за люди ко мне стоят, если кого знаешь, сам реши все вопросы, а то я пока мало что понимаю, неудобно, – сказал я и снова взялся за папки. Но, только открыл первый лист, как в кабинет вошла женщина лет сорока в полной норке, мило улыбнулась и присела на стул. Мелькнувший в проеме за ее спиной Аркадий виновато развел руками.

– Я директор магазина «Плес», – сказала шуба. – Татьяна Викторовна.

– Николай Александрович, – я еще не привык величать себя по отчеству и от неловкости спотыкался.

– Я слышала, вы хотите подавать на нас в арбитраж, – не переставая улыбаться, сказала посетительница.

– Извините, я здесь человек новый, я позову бухгалтера, и мы все решим.

– Постойте. Мой вопрос не касается бухгалтерии, – она положила ногу на ногу, показав мне красивые колени. – Я просто хочу, чтобы вы немного подождали.

– Зачем?

– Наш магазин муниципальный, соответственно – убыточный. Как известно, мэрия избавляется от муниципальных магазинов, приватизируя их. Если магазин на плаву, то директор сам находит себе инвесторов и учредителей, если банкрот, то инвесторов находят в принудительном порядке и от директора обычно избавляются. Или, что еще хуже, магазин выставляют на торги. В моем случае вот-вот должна произойти смена собственника, и мне важно, чтобы она прошла по моему сценарию, я имею первоочередное право.

Она говорила жалобно, но не унижалась.

– Естественно, мы сидим на картотеке, но в этом нет ничего страшного, если кредиторы не предъявят требования все сразу. У нас есть запас товара, мои инвесторы готовы внести деньги в развитие. Мы должны немногим, в течение этой недели мы закроем долг молокозаводу и хлебокомбинату, на следующей неделе – мясокомбинату. Мне важно, чтобы вы не предъявили свои требования в эти две недели. Тогда нас не признают банкротами и я смогу сохранить магазин, директором которого являюсь уже больше десяти лет.