Фотографирование и проч. игры

Пол качнулся под ногами фотографа, как если бы он сидел в ладье. Прозвенел первый звонок. Он увидел, что посреди сцены стоит его кофр. Со странным чувством шел он по проходу, поднимался на несколько ступенек на сцену, перешагивал темную линию рампы. Перешагнул, обернулся, занавес плотно сдвинулся у него за спиной.

Он, торопясь, открыл кофр, который показался ему на удивление легким. Обрывки ткани лежали в нем, цветные тряпицы и деревянные чурки, старинный рисунок, красная капроновая лента, газетные вырезки, шерстяной полосатый чулок, зеркальце и фотография Северного полюса. Но под всем этим он нащупал камеру, извлек, она оказалась совсем невесома, будто склеена была из картона. Фотограф захотел проверить — действует ли механизм, нажал на спуск, из камеры вылетела птичка и уселась на ветке бутафорского дерева. И он вспомнил, что когда-то в детстве была у него подобная игрушка, изображавшая фотоаппарат, с пластмассовой птичкой, выскакивавшей на пружинке. Но эта — была живая, она свила себе на ветке гнездо и снесла яйцо.

В зале послышался шум. Там шаркали и сморкались, там громко переговаривались в поисках своего места. Звонок прозвенел второй и третий раз, спектакль начинался. Наконец занавес поплыл в стороны, раздаваясь, и фотограф понял, что в яйце, которое снесла птичка, выпорхнувшая из его картонной камеры и устроившая себе гнездо на ветке театрального дерева из папье-маше, оказалась его душа.

1981–1989