Фотографирование осени

победили. Так долго сражались. Они и сами говорят об этом.

Вот что они делали, чтобы выжить.

24. Это слово всё повторяют братья. Ночью ты ляжешь спать

в палатку и услышишь его, утром пойдёшь умываться к ворон-

ке, и как будто шёпот над головой. Всё время оно лежит на пле-

чах. О каждом солдате можно говорить это слово, о каждом, кто

лежит тут, о каждом, кто отсюда смог уйти, смог выжить, о

каждом, кто был на другой земле, то есть, на этой же, но в дру-

гой области, например, не в такой болотистой, например,

южнее. Это слово повторяют солдаты всюду, в любой нашей

стороне. Оно немного меняется, не везде звучит именно так. Но

вообще — верно. Вот оно.

С л о в о о к р а с н ы х с о л д а т а х

Раньше были солдаты, и о них говорили, и писали книги,

рукописные повести. Вот перед нами страницы книг, читай и

смотри: идут солдаты, идут, а над ними — синее небо, хмурит-

ся небо, солнце пытается подсказать дорогу отряду, полку, це-

лой армии. Все верят в солдат, солдаты верят, идут. Завязался

бой — небо чернеет, зато солдаты могут подняться над обла-

ками, посмотреть, как там у врагов что устроено, пробежать

зверем, проползти ужом, ящерицей, над болотами пролететь

росянками, напугать сарычом, раствориться чечётками, сини-

цами, пеночками, дятлом сыграть наступление, по лесам,

пройти, пройти, пройти. Напасть на врага медведем, прыгнуть

рысью, потоптать кабаном, смести на полном ходу лосем, и все

разбегутся. Все неприятели, гады, враги. А если плен — всем из-

вестно — надо грянуться оземь, превратиться в сокола, уле-

теть, скрыться в степи волком, уйти, уйти, потом напасть,

выдрать победу, унести в пасти себе свою жизнь.

Но это умение солдаты утратили. Не быть никому те-

перь ни серым волком, ни холодным ужом, ни звонкой синицей,

только солдатом.

И вот стали придумывать — стальные рубахи, шлемы на

головы, мечи, щиты, много оружия, коней запрягли воевать.

Подбирается кто с ножом — у солдат мечи. Подходит кто с

большой палкой — выставляют щиты. Ничем было не взять, ни

огнём, ни голодом. Так продолжалось долго, но и железо истле-

ет, и мечи зазубрятся — прошло и это умение.

Начались новые времена, в горах нашли камень, много же-

леза, сняли с церквей колокола, наплавили пушек, мушкетов,

кортиков, всё пустили в дело, теперь у солдат было, чем вое-

вать. Но и это истратилось.

Солдаты всё думали, думали, наделали бронированных

пушек, танков, быстрых машин, только езди, только сумей за-

щитить. И солдаты ехали, шли, сражались, но война оказалась

долгая, даже железо не выдержало, не успела доехать подмога,

не смогла пробиться через огонь, снаряды, взрывалась на мин-

ных полях. В болоте остались солдаты. В чистом поле оста-

лись солдаты. В лесу остались солдаты. Ни стальных рубах, ни

пушек, в руках трёхлинейки, сапёрки, наготове гранаты, а мо-

жет, совсем ничего, пустые ладони, это их не спасёт, не помо-

жет защитить мирный сон своих родных, своих жён, детей,

братьев. И солдат говорил солдату: нету у нас ничего, мы не

можем перебежать зверем, перескочить оленем, перенестись

соколом. Птица дергач нас проводила бы в бой, но улетела, все

птицы боятся выстрелов, все звери боятся нечисти.

Сапёрка твоя говорит — вот за холмами со всех сторон

наша лежит земля, справа и слева, спереди, сзади. Наша земля

стала красная от кровей. Красные мы солдаты, нету у нас ни-

чего, красные мухи в глазах, красные сами глаза, мы не спали, не

ели несколько дней, красные руки и ноги — они трудились, серая

кожа стёрлась до красных кровей. Красные мы солдаты, крас-

ная наша душа, смозолилась этой войной, бились мы, бились,

красная стала трава, красное солнце, небо, красные стоны ра-

неных, ранены голоса, красная стала вода под землёй, красная

стала земля, пресная стала земля, тишина.

25. Самое счастливое время — утро. Свежий воздух, очень уж

свежий воздух, только и радости, кажется, ну и что? Не совсем

так. Встаёшь, идёшь умываться. Главное — не забывать взять с