Фотографирование осени

пулемёта, алюминиевые ложки, противогазы, камни, малень-

кие круглые железки — окалину, кости.

И запах будет, если начнём копать. Пахнет землёй, весной,

травой. Если стукнешь сильнее совком по патрону, он зашипит,

станет пениться, а в нос шибанёт тебя запах пороха. Только за-

пах — это не страшно. Бывает, что пахнет шоколадом. Это не

объяснить, этот шоколад. Копали, искали одного братика, и

вдруг — как будто рядом тут шоколад. Проверили у себя — нет

ничего ни у кого. Может, он был сластёной? Может, хотел в

войну конфет? Ни у кого в кармане не было и сухаря, а ему бы

конфету, варенья, нет, хоть кусочек сахара.

12. Маленькие братовья смотрят фильмы о войне, говорят:

мы так делать не будем. Не говорить же войне спасибо за это.

За то, что она съёжилась до песен, книг, фильмов и фотогра-

фий. А больше её как будто и нет, а может быть, даже не было.

Что же, почитайте пока и вы сказку про войну.

Её рассказал один брат-солдат, который слышал сказку

от другого, а тот тоже от кого-то, это была длинная цепочка, и

кто рассказал первый, установить, пожалуй, не удастся. Гово-

рят, это сказка от одного из тех, кто когда-то лежал под корня-

ми берёз. С ним рядом лежал другой солдат, не наш, он всё

бормотал что-то на своём языке. Их нашли в земле совсем не-

давно, за долгие годы наш братик выучил чужой язык, давно

понял, о чём эта сказка. Так она и попала ко всем остальным. А

кто ещё не слышал, когда-нибудь всё равно узнает её. Вот она.

С к а з к а п р о Г и т л е р а

Войны долго не было. Гитлер всё хотел её устроить, но

никак не мог. Вызывает однажды к себе солдата, говорит: «Я

начинаю войну, давай, иди на фронт». А солдат отвечает: «А я

не буду воевать». А Гитлер: «Я тогда тебя убью». Что ж де-

лать, снял солдат фуражку, и Гитлер его убил. Вызывает дру-

гого солдата, тоже велит собираться на войну. И этот солдат

отказывается, и его тоже убивают. Третьего вызывает Гит-

лер, четвёртого, пятого. . Целый день разговаривал с солдата-

ми, ни один не послушался его приказа. Устал главнокомандую-

щий. И толку мало. Передохнул маленько, и на следующий день

снова начал вызывать солдат. То же самое. Что делать? Крик-

нул он очередного солдата, говорит: «Видишь, сколько воинов

уже погибло?» «Вижу», — отвечает солдат. «Хочешь и ты уме-

реть?» «Да нет,— говорит солдат, — умирать я не хочу, но на

войну не хочу ещё больше. Убивай!» — и снимает фуражку. Но

Гитлер не стал его убивать, выдал сухой паёк и отправил на

крутой берег Рейна к прекрасной девице Лорелее, спросить со-

вета, что ему, главнокомандующему, делать, как заставить

солдат воевать, уже июль, а война всё не начинается и не начи-

нается. Делать нечего, пришёл солдат к Лорелее, как увидел её,

тут же память всю потерял. «Что ты хочешь?» — спрашива-

ет его девица. «Да вот, — говорит солдат,— принёс тебе ту-

шёночки». Лорелея увидела тушёнку, рассердилась: «Что, — го-

ворит, — я тут сижу, мясо из банок поедать, что ли? Говори,

для чего пришёл, солдафон несчастный!» С вояки сон как будто

спал, вытянулся он в струнку и как гаркнет: «Гитлер хочет

начать войну, а мы не хотим никто, и погибаем от его веролом-

ства. Что делать?» Лорелея взяла свою расчёску, поскребла в

волосах и говорит: «Так продлится до конца июля, пока солнце

значительно яркое. Потом, в августе, сопротивление ваше бу-

дет не таким крепким, и кое-кто согласится пойти на войну, а

кто-то погибнет от Гитлера. Но и тот, кто попадёт на

фронт, всё равно погибнет. Вам бы в августе отправить его в

гости куда или в отпуск, лучше в Арктику, он там поостынет,

глядишь, и вернётся другим человеком. Проживёте август-

сентябрь — дальше будет лучше. Начнутся другие заботы, сля-

коть эта, октоберфест. В октябре пусть он ко мне придёт, я

вихры его расчешу, ум-то и прибавится. И войны не будет».

Приходит солдат к Гитлеру, рассказывает: «Лорелея ве-

лела тебе ехать в Арктику. Говорит, что там есть какая-то

параллель мудрости, надо встать на неё, и всё поймёшь в тот

же миг». Ладно. Гитлер перестал убивать солдат, начал соби-

рать корабли, готовить снасти. Как раз к августу управился.

Сел на белый корабль, отправился в море, и того солдата, Фри-

ца, с собой забрал — пригодится. Он не хотел с Гитлером на од-

ном судне по морю идти, к тому же, боялся воды, но — служба. .