Французский шелк (Том 2)

– О! Идеально!
– завопил Леон.

– Постойте, - скомандовала Клэр.
– Проступили соски.
– Действительно, от холодной воды, которой увлажняли тело Лиз, сквозь тонкую ткань сорочки стали проступать маленькие бугорки.

– Ну и что?
– Леон театральным жестом опустил камеру, раздраженный тем, что его прервали.

– Я не хочу, чтобы они были видны, - сказала Клэр.
– Давайте немного подождем, пусть Лиз расслабится.

– Но у тебя в каталоге они везде видны.

– Под непрозрачными тканями все смотрится совсем иначе, - спокойно объяснила Клэр.

– Но здесь - это вульгарно. Просвечивает и контур соска, и цвет, мне это не нравится. Я не хочу, чтобы получилось так, будто мы фотографируем мокрые майки.

– Но у тебя же там обнаженный мужчина лежит!
– протестовал Леон своим визгливым голосом, от которого дребезжал фамильный хрусталь Монтейтов.

– Это как раз ничего не значит. Мужчина - лишь иллюзия. Никакой похоти он не вызывает.
– Клэр говорила ровным голосом, сдерживая эмоции.
– И давайте прекратим этот спор.

– О, ради бога, - пробормотал Леон.
– И с каких это пор ты стала такой благочестивой?

– Это на нее Джексон Уайлд так повлиял, - пошутила Ясмин.

Клэр резко обернулась и гневно обрушилась на подругу:

– Что за чушь ты несешь, Ясмин! Уайлд никогда не был для меня критерием вкуса. И уж, конечно, не был моей совестью. Ты это прекрасно знаешь.

– Единственное, что я знаю, так это то, что ты изменилась с тех пор, как его нашли мертвым. Расслабься. Он уже больше не сможет ткнуть в тебя пальцем.

Неосторожные реплики подруги взбесили Клэр, тем более что их вполне мог слышать Кассиди. Клэр изменила своему строгому правилу и позволила ему наблюдать за съемкой издалека; она надеялась, что, приоткрыв ему эту сторону своей жизни, отвлечет его внимание от других. Присутствие Кассиди, похоже, не смущало никого, кроме самой Клэр, Из-за него она постоянно нервничала и была на грани срыва, хотя и исполняла свои обязанности так же четко и умело, как всегда.

Клэр почувствовала, что Кассиди не оставил без внимания брошенные Ясмин упреки, хотя выражение его лица оставалось бесстрастным и не выдавало и намека на то, о чем он в тот момент думал.

Ворчливым тоном Клэр сказала:

– Сними как есть, Леон.

Через полчаса съемку закончили, и все начали расходиться. Вполголоса Клэр обратилась к Ясмин:

– Я бы хотела поговорить с тобой.

Через пять минут Ясмин появилась в их спальне:

– Я знаю, ты вне себя.

Клэр сидела, откинувшись на резное изголовье кровати. За спиной у нее высилась гора подушек в белоснежных льняных наволочках, пахнущих чистотой и крахмалом.

– Я думаю, в сложившейся ситуации, Ясмин, твои замечания о смерти Джексона Уайлда были совершенно неуместны и к тому же сделаны в слишком грубой форме.

Ясмин повела безукоризненно очерченной бровью.

– Кому какое дело до него и кого волнует, что я о нем говорю?

– Помощнику окружного прокурора Кассиди есть дело.
– Клэр вытянула ноги на кровати.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты так дерзко и с таким явным удовлетворением высказывалась о смерти Уайлда.

– Не думаешь же ты, что какая-то случайная фраза, оброненная как шутка, может повлиять на мнение Кассиди о твоей виновности или невиновности?

Клэр не ответила. Она посмотрела на Ясмин и серьезным тоном сказала:

– Но я рассердилась на тебя не из-за этого.

И Клэр рассказала о своем разговоре с юристом накануне отъезда в Миссисипи. Едва услышав его имя, Ясмин зажглась гневом.

– Подлый доносчик. Я же просила его не говорить тебе.

– Так это правда? Ты просила его убедить меня акционировать нашу фирму, чтобы ты могла продать свою долю?

– Да. Мне нужно обновить свой капитал. Это единственный выход для меня.

– Единственный выход?
– крикнула Клэр.
– Ты могла бы обратиться ко мне.

– С протянутой рукой? Признав, что я банкрот?

– Черт побери, Ясмин, я вот уже несколько месяцев как в курсе твоих финансовых проблем.

– Великолепно.
– Ясмин плюхнулась на край кровати, враждебная и гордая.

Клэр смягчила тон:

– Здесь нечего стыдиться. У тебя просто произошел перерасход средств, вот и все. С каждым это бывает. И я с удовольствием ссужу тебе денег, пока дела твои не поправятся.

– У тебя я попрошу денег в самую последнюю очередь.

– Почему?

– Потому что ты и так одна тянешь это предприятие. Постой, не торопись возражать мне. Я говорю правду, Клэр. Этот каталог - твое детище, ты создала его, ты его мозг и будущее.

– А в тебе - его красота. Моя скромная маленькая фирма такой бы и осталась, если бы не твой вклад в нее.

Ясмин поморщилась, словно не соглашаясь с Клэр.

– На этот раз удача мне изменила - дела мои здорово пошатнулись. Пожалуй, я была чересчур беспечна. Я потеряла контроль над своими деньгами, доверила их "советчикам", которые меня же и обобрали в итоге, промотав добрую половину вверенных им капиталов.

– Ты сама швыряла деньги на совершенно нелепые цели - взять, к примеру, ту тысячедолларовую взятку Джексону Уайлду. Ясмин подняла руки в знак капитуляции:

– Сдаюсь, виновата. Как бы то ни было, я оказалась на нуле. Вот почему я надеялась выкарабкаться, продав свои акции.

Клэр покачала головой:

– Я никогда не допущу открытого акционирования. Если ты настаиваешь на продаже своей доли, я выкуплю ее.

– И поставишь меня в полную зависимость.

– Я об этом и не помышляла. Речь идет о самосохранении. Ты знаешь, как я щепетильна во всем, что касается моего бизнеса.

– Знаю, знаю, - раздраженно сказала Ясмин.
– Господи, неужели ты думаешь, мне было так легко решиться на этот разговор с нашим толстогубым юристом? Никогда бы на это не пошла, если бы не крайние обстоятельства. Я уже продала свою последнюю шубу и все сколь-нибудь ценные украшения. Акции во "Французском шелке" - единственное, что у меня осталось.

– Ты можешь отдать мне их под залог.

– Я сказала нет, разве не ясно?

– Не понимаю...

Ясмин вскочила с кровати.