Франсуа Винсент
Шрифт:
– Все готово.
– Хозяйка положила еду на тарелки, улыбнулась своими детскими глазами и пригласила к столу. Раньше ему подавали блюда, а здесь была просто еда. И на мгновение ему показались эти глаза такими родными. Захотелось, чтобы эти загорелые красивые руки каждый день клали эту еду ему на тарелку. Все равно, какую еду… И как будто он уже сидел когда-то за этим столом и такая же, нет, не эта, но очень на нее похожая девушка, находилась рядом. Сидела, улыбалась и смотрела, как он ест…
Вдруг взгляд его упал на одну из картин.
– Гаспар!
– Что? … Откуда Вы знаете, как его зовут?
Он оцепенел. Он не мог пошевельнуться. Он нашел
– Просто лицо этого человека напомнило мне одного моего знакомого. Его зовут Гаспар.
– Вот совпадение! Это мой далекий предок. Портрет конца семнадцатого века. Садитесь за стол, – пригласила она и села напротив.
– А Вы что-нибудь можете рассказать про него? – спросил он, усаживаясь.
– Я знаю очень мало. Мои родители рассказывали о его печальной судьбе. Он прожил совсем немного. Не успел жениться и завести семью. А когда ему не было и тридцати, он поехал на охоту и случайно упал с высокого обрыва. Разбился насмерть. Тот обрыв невдалеке отсюда, он даже виден от моих ворот.
– А эта девушка рядом с ним? Кто она?
– Ее звали, так же, как и меня, Мари. Это его сестра. На этой картине ей всего семнадцать лет. И она был написана, видимо, незадолго до того несчастного случая. А когда все произошло, и она осталась одна… Девушка уехала в какой-то монастырь, и больше о ней никто ничего не слышал…
Возникла небольшая пауза, и, пока он переваривал ее слова, она обратилась к нему.
– А, теперь, можно спросить Вас?
– сказала она.
– Да, конечно, – ответил он.
– Вы бельгиец или из Швейцарии?
– С чего вы взяли? Я русский.
– Вы русский?
– А что в этом удивительного?
– он пришел в себя и понял, что проголодался и начал есть. А когда он нервничал, он всегда ел. Все равно что - главное набивать свой рот едой и жевать. Какая-то дурацкая привычка.
– Ну, тогда Вы изучали французский язык, наверное, в каком-то монастыре? У Вас такое удивительное произношение…
– Что???
– и тут вся эта еда, которую он не успел прожевать, встала поперек горла и уже летела прямиком в его легкие. Он задыхался… Она подбежала и стучала своими кулаками ему по спине…
– Что с Вами? … Вам получше? …
Он долго кашлял и потом долго приходил в себя.
– Ну вот, моя еда Вам встала поперек горла! – пошутила она.
А он уже не мог вымолвить ни слова. Да и что он мог сказать, этой девушке? Что на французском языке знал всего два или три слова и кроме английского никакого другого языка не изучал? То, что знал ее дом, наверное, не хуже, чем она сама. Знал, где тот обрыв. Знал, как родной, тот замок напротив и каждый булыжник на этой мостовой за ее воротами, где когда-то проезжали лошади, проходили люди и только топот их шагов, и цокот копыт…
15
Он сумел отъехать всего на несколько километров от того места, снова вышел из машины и сел на улице в каком-то баре ближайшего городка. Ну, вот приехал ответить на все вопросы, избавиться от этого наваждения, а все запутывалось еще больше. Ему принесли бокал белого вина, как он попросил. Но он не любил пить за рулем спиртное и поэтому просто крутил его пальцами за тоненькую ножку,
и думал.Что можно понять? Был старый разрушенный замок, мостовая, дом напротив. Все это он хорошо откуда-то знал и с закрытыми глазами мог свободно там перемещаться. Теперь, появился этот чертов Гаспар. Он знал его имя, даже хорошо помнил характер и привычки этого человека, который погиб более трехсот лет назад. Теперь эта девица, которая так напоминала ему ту Мари с картины, которую он тоже помнил и хорошо знал. И даже что-то защемило у него в груди, когда увидел ее портрет - как от какой-то большой утраты или потери. А теперь эта Мари, которая накормила его. И почему она сразу не прогнала его и впустила в дом? Это было очень странно. Европейцы никогда не зовут в свой дом и не приглашают в гости, в отличие от русских. Даже его самые хорошие и давние партнеры-французы всегда приглашали только в ресторан. Только! А здесь совершенно постороннего человека! … И это было очень странно! Хотя, откуда там ресторан в той дыре, да и мужика она, наверное, живого видела всего несколько раз в году, да и то на большом расстоянии… Только ее старый конюх и какой-то садовник… Небось, в свои двадцать с небольшим лет… И тут он подумал, что если еще хоть на секунду подумает о ней что-то плохое - даст себе по лицу. Прямо здесь - самому себе!
– Бред какой-то! … Так, еще раз.
Старый замок, мостовая, дом напротив.
Гаспар - Мари - Франсуа. Круг какой-то… Может, поехать снова туда? Пока он не поймет или не вспомнит - отсюда не уедет. Франсуа - Гаспар - Мари.
Он держал в руке круглый бокал с вином, крутил его по столу, и солнечные лучи играли, переливаясь на его поверхности ярким светом. И уже не нужно было никуда ехать. В глазах потемнело, как когда-то там, на мостовой. Слышны были только шаги людей и топот копыт…
16
– Привет Мари, - он соскочил с лошади. Старый конюх забрал ее, отвел под уздцы и поставил недалеко в стойло. Он поцеловал девушку и с удовольствием долго не выпускал ее рук.
– Гаспар дома? – наконец, спросил он.
– Да, Франсуа. Он сейчас выйдет к тебе.
– Ты соскучилась?
– Очень!
– девушка покраснела и прижалась к его пыльному камзолу.
– Ты все утро где-то был, и я тебя совсем потеряла.
Ее глаза светились счастьем, и нежные теплые руки были в его руках. Оставалось совсем немного, они сыграют свадьбу и будут всегда вместе. Он с радостью подумал об этом.
– Я ездил в город. Не дождался свадьбы и купил тебе эту маленькую брошку. Она так хорошо идет к твоему обручальному кольцу.
– Когда мы поженимся, ты так же будешь меня любить?
– ее детские глаза счастливо улыбались.
– Наверное, еще больше … Сегодня я пригласил художника, и он нарисует твой портрет. Мы повесим его на стене, ты будешь взрослеть, родишь мне много детей. Потом мы станем совсем старенькие, а твои детские глаза останутся навсегда такими же юными, и будут смотреть на нас с этого портрета. Хорошо, милая девочка?
– Скорее бы?
– Что скорее? Состариться?
– и он засмеялся.
– Глупый! Выйти за тебя замуж!
– и она убежала в дом.
Спустя минуту, появился Гаспар. Он был явно не в духе, но обрадовался своему другу. – Привет, Франсуа.
– Ты не пригласишь меня в дом?
– Я хотел поговорить с тобой. Пойдем, пройдемся.
Гаспар молчал некоторое время, и они шли, не говоря ни слова, по высокой зеленой траве его усадьбы.
– Что-то случилось? На тебе нет лица, – нарушил молчание Франсуа.