Фриланс

– Как в Голландии?

– Лучше. Это были очень необычные тюльпаны: нежно-розовые, полные, на высоких стеблях. В жизни не бывает таких цветов.

– Ну, ясно.

– А теперь я даже снов не вижу. Сплошная чернота. Только учебники и тупые, кретинские разговоры. Мир вокруг меня серый, пустой, неинтересный, предсказуемый. Хочу оборвать все.

– И что? Глотнешь это? – спросил я тупо. – Мы же велотренажер хотели купить…

Как рекламировать жизнь? Научите меня!

– Не надо, пожалуйста, – попросил я просто. – Не надо… решать так круто. Я знаю, ты все хорошо обдумала. Одна из миллионов и ничего не теряешь. Но ты отложи это, просто отложи. Поживи пока, доучись. Этот Агент69 – тоже один из миллионов. У него свои проблемы, может. Иначе не торчал бы он в каких-то чатах. Просто заклинило немного. Как обида заклинивает. Ты хотя бы признаешься в этом, это уже поступок.

Я так не могу. Не могу никому признаться, что зарабатываю проституцией. Не могу ни с кем «поговорить об этом». Не могу никому рассказать, как дурно пахнет от этих старух, как они лапают меня, потому что считают безмозглым идиотом. Мне снятся их раздвинутые ноги. Все равно, что заниматься сексом под дулом пистолета. Но ведь нет никакого пистолета.

Мне кажется, что от меня воняет их духами, и все вокруг догадываются, где я беру деньги. Я подарил матери пальто, она так на меня посмотрела, будто все поняла. И мне не нужны люди, которые все обо мне понимают. Не нужны друзья, которые меня презирают.

Я не уверен, что жизнь сама по себе – хорошая штука. Ее можно украсить, конечно, сделать комфортной, обставить красивыми декорациями, но главное, чтобы внутри у тебя не было пустыни. Потому что… если пустыня – даже нет смысла заливать ее молоком и засыпать снотворным, ты и так мертв. Тебе не станет легче, жизнь тебя уже победила, уже убила. Но пока ты можешь чувствовать, значит, еще можешь бороться и можешь победить. Может, не в этом раунде, но в следующем…

Констанция смотрела очень внимательно и молчала.

Я сел на ее место перед пакетом и таблетками.

– А зачем молоко, док?

– Чтобы не открылась рвота…

– А пакет?

– Для страховки – на голову… И что? Так и будешь продолжать? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Да. Я не случайно этим занялся. Я все взвесил. И я справлюсь. Травиться не буду.

Она села напротив.

– Я ничего не знала.

– Ну, не знала бы и дальше. Мы купили бы велотренажер, плазму или новый ковер. Сидели бы вечерами и вспоминали Агента69, пока ты не выбросила бы его из головы. Потом еще кого-то вспоминали бы. Или даже сняли бы другую квартиру – ближе к твоему институту.

– Зачем я тебе?

– Ты мне нужна. Ты одна. Мне кажется, я нашел идеальные отношения. Самые лучшие в моей жизни. Совершенные. Это единственное, что меня радует.

– Потому что без секса?

Я промолчал.

– Ты хочешь идеальных отношений без секса? Для этого ты выбрал меня? Потому что я даже не напоминаю тебе женщину? Ты ничего не перепутал? Может, тебе нужно было предложить это Владику? Вообще кому угодно, но не мне! Я не понимаю, чего ты хочешь! Мне кажется, у тебя есть какая-то иллюзия, которой я никак не могу соответствовать. О чем это мечта – о дружбе? О чистоте? О мире без секса? О велотренажере на двоих? Чего ты хочешь? Назови это как-то! Обозначь! Ты же копирайтер!

– Ну, я не очень хороший копирайтер, – я развел руками. – Я не могу это никак обозначить. И не могу тебе объяснить. Нет слов и нет никаких иллюзий. Ты говорила тогда о врачах, что вне работы они не думают о том, из каких запчастей люди собраны, потому что человек – это не просто набор органов. Так вот и я с тобой забываю о том, от чего обычно не могу отвлечься даже усилием воли – о глобальном половом акте, об удушливых запахах. Но на твой вопрос я не могу ответить сразу, быстро, сходу. Я не мечтаю о мире без секса или без женщин, мне нужно, чтобы в этом мире была ты. Если бы все решения лежали в горизонтальной плоскости, было бы намного проще. Я мог бы точно просчитать, чем это может закончиться или какие реакции может вызвать. Но я думаю, что никто этого просчитать не может: ни ты, ни я, ни Влад, ни Агент69…

Я вылил молоко в раковину. Почему-то оно казалось мне непригодным к употреблению. Таблетки положил в карман. Нужно будет – она еще достанет.

– Прости, – сказала она. – Может, ты и прав. Это у меня либо черное, либо белое. Хочешь, чтобы я тебе что-то пообещала?

– Вряд ли у меня есть право требовать обещаний.

Мы еще долго сидели молча. Тишина не давила. В этой тишине мы чувствовали себя одинаково отторгнутыми течением жизни. И никто из нас не мог нарисовать даже подобия светлого будущего.

За окнами стало сереть.

– У меня семинар первой парой, – вздохнула она. – И я к нему не подготовилась. Думала, уже не нужно.

– А я должен с одним банкиром встретиться. Вообще не пойму, чего он хочет.

– Вы проходили, что из всех животных только человек осознает свое существование как проблему, которую должен решать ежедневно, и именно поэтому он не животное?

– Тогда я точно не животное.

Мы еще помолчали.

– Знаешь, я придумала выход для нас обоих. Если тебе кажется, что моя проблема – не проблема, а мне кажется, что твоя вполне решаема, то давай друг другу обозначим цели. Так, словно судьба за нас решила. Ты же говорил, что не пожелаешь мне зла. Будь уверен, что и я тебе не пожелаю.

– Я бы поверил, но тебе всего двадцать лет. Ты считаешь, что можешь давать мне умные советы?

– Для нас это единственный выход.

– Хорошо. Тогда я первый. Действительно, я считаю, что твоя проблема – проблема возраста, острого чувства и отсутствия опыта. Решается она никак не самоубийством. Мои условия: больше никаких попыток свести счеты с жизнью, учеба, новые знакомства, максимум общения. А когда станешь реаниматологом, сама будешь спасать таких же идиоток, какой был в двадцать. Все понятно?

– Я не знаю, как жить без него. Раньше мне было достаточно знать, что он есть, что он живет в нашем городе, а теперь мне нужно, чтобы он был со мной и ни с кем другим…

– Я тебе уже сказал свои условия, – оборвал я.

– Ок. Тогда ты найдешь работу – стабильную, высокооплачиваемую, с медицинской страховкой и социальным пакетом, бросишь своих бабушек и будешь зарабатывать головой, раз ты такой умный. А членом будешь пользоваться изредка – по моему разрешению. Будешь звонить и разрешения спрашивать. И как только найдешь работу – никакого фриланса, или как ты это называешь…

– Невыполнимая задача.

– А ты постарайся. Так, как для бабуль стараешься, так для себя постарайся, будь лучшим – для себя, а не для них. Понял меня?

– Надеюсь, и ты меня поняла.

Мы разошлись в разные стороны, словно обидевшись друг на друга за эти советы. Но ни в одно утро я не был так уверен, что у меня все получится. Если ночью я спас чужую жизнь, смогу спасти и свою.

– 12-

Сергей Михайлович предложил встретиться в банке. Я только сначала удивился, а потом подумал, что для него это в порядке вещей мэби: развлечься в обеденный перерыв, прямо на рабочем месте, в собственном кабинете.