Фрилансер. Битва за будущее

— Вы не скучаете! — констатировал я. — Пока мы там в поте лица…

— Не прибедняйся! — закрыла она тему. — Ладно, еду. Сама сейчас буду у вас. Алекса пользуй как угодно — он твой, отдаю в безвозмездную аренду. Они кстати уже к вам сорвались, в пути. И да, он мне ничего не говорил, я сама догадливая…

И вот мы оба меряем шагами библиотеку базы, пытаясь уложить в голове происходящее. Которое, если честно в логику укладывалось. Ибо ничего эдакого запредельно сложного или запредельно кровавого не произошло. Просто некая организация из Поднебесной поставляет нам оборудование. Нет-нет, не они ввозят порошок. Они присылают сюда на гражданском транспорте специалистов по наладке, и шлют их регулярно. Представляете стоимость космического перелёта? И этот специалист под видом технического листа-сопровождения, который должен сдать в офис по прибытии, привозит «маляву», где расписаны номера рейсов, контейнеров, секций и погрузочных мест, в которых находятся маленькие неприметные пакетики по несколько грамм, не более. Очень маленькие, теряющиеся на фоне больших объёмов различных порошковых грузов. Грузы приходят разные: приправы для Восточной кухни, порошок для объёмного принтера (по гарантии можно использовать только родной, произведённой фирмой на Земле, и стоимость порошка в стоимости готовой детали даже с учётом межпланетного перелёта не смертельна), ввозили в страну лекарственные препараты — Индия на всю ойкумену славится своей фармацептикой. А ещё ввозили натуральные красители для экзотических дорогущих тканей (снова такани, индусы на них помешаны что ли?) Общее в грузах только одно — грузополучатели под патронажем местной этнической банды. Которая не позволяла себе лишнего, отнюдь, просто встречала грузы и проверяла, присутствовала при распаковке. И поскольку ничего не исчезало и в карманы бандитов не перекочёвывало, земляки вообще не обращали внимание на выверты «крыши». Надо — значит надо, значит на Венере законы такие. Скорее всего считали, что там нелегальный ввоз экзотической растительной наркоты, что не растёт на Венере, о чём, разумеется, лучше помалкивать. Версия с наркотой несколько раз уходила «наверх», в спецслужбы Венеры, утечки наше всё, но ни собаки, ни умные приборы, настроенные на что угодно, ни проверяющие-люди не смогли найти в грузах того, чего нет — искать надо было не пакеты с килограммами ярких запрещённых веществ, а невзрачные малюпусенькие пакетики с безобидным белым порошком.

— А чего так мало? Сколько его на одну бомбу надо, несколько килограмм же! Или сотен килограмм? — засмущался я, поймав себя на мысли, что понятия не имею, сколько нужно дейтерида лития для взрыва термоядерной дурынды.

— А мы куда-то спешим? — расплылся Аджай в улыбке — спецы сеньоры Гарсия на тот момент пока ещё не взялись за него всерьёз, и юноша пытался шутить. — Нам сказали молча и тихо делать эту работу, и будет у нас «крыша» на Земле, с хорошими контактами. И мы делали.

— Сколько человек знало про этот порошок?

— Пятеро. Я — пятый… Ну, о ком я знаю. Троих вы убили на моих глазах, за последнего оставшегося не скажу — он был в другом конце ангара. Рядовое «бычьё» просто выполняло, что скажут, мы поддерживали версию о сверхэлитной дури для самых высших слоёв местной аристократии.

Не врал. Плюсик ему в карму.

— Насколько много порошка ввезено таким образом?

— Я слышал про полтонны. Это за последние то ли десять, то ли двадцать лет. Всё разбросано по разным местам, знаю о нескольких схронах, но не обо всех. Они на видном месте, но груз в безопасности…

Сейчас опера Алекса как раз отрабатывают этот вопрос, где хранилища и через кого на них выйти. А мы ждём результатов, чтобы принять управленческие решения. Даже напуганная Фрейя примчалась, хотя я сказал ложиться спать — без неё справимся. Ага, после красивого взрыва купола с «Сердцем Млечного Пути» тут вряд ли уснёшь!

— Дейтерид лития мало произвести и ввезти, — покачал я головой, обращаясь к сеньоринам. — Там очень хитрая схема обжатия, расчёт идёт на наносекунды. Куски плутония с силой, от взрыва, соударяются, вокруг расходится ударная волна и излучение. Отражается, возвращается и инициирует процесс ядерного взрыва с выделением нейтронов. После чего излучение активирует литий, который, получив нейтрон, превращается в тритий. И уже дейтерий и тритий вместе запускают термоядерную реакцию. Тройной взрыв, явно не уровень бандюков, которые тут только на отсо… Хм… Ввозят ключевое сырьё примитивным дедовским способом. Не самое ценное сырьё, я бы делал ставку на плутоний, без которого реакцию не запустить. А уж литий и дейтерий можно и на Венере добыть. Его в нашей атмосфере куда больше, чем в земных океанах.

— Это классическая схема, — снова подала голос Фрейя. — Я её тоже в своё время учила. Но мне не требовалась глубокая теория, да и я — девочка, а девочкам такое не так, чтобы очень интересно. По верхам прошлась и ладно, и даже не поняла бы о чём речь, услышь, как ты, этот термин. Но с тех пор в ядерной технологии много чего изобрели. Есть миниядеры, и их немало. Схему могли изменить, модернизировать на что-то, что у нас можно найти. А вот этот порошок может быть под конвенциями.

— Я кивнул за спину, где лежала местная планшетка в которой только что, пока спецы работали с Аджаем, читал всё, что успел качнуть по данной тематике:

— Как понял ликбез, у миниядеров нейтронный поток недостаточен. Максимум будет красивая вспышка. На такие вспышки они и рассчитаны — дверь высадить, стену проломить… Мы, вон, в Боливаресе ими снесли дверь ЦПУ службы безопасности, которая атмосферная створка, фиг такую срежешь! Но вот термоядерный взрыв она не даст.

Находящиеся в помещении женщины дружно пожали плечами — от них физика была далеко, сильно дальше, чем от меня. А вот к кому обратиться по данному вопросу — представление имел. Сделал себе мысленно на завтра пометку… Уже на сегодня, блин!

Да, узнал этот термин, хотя в школах изучали верхи, ещё меньше, чем давали персональные преподаватели наследной принцессе. Просто мне, как образованному юноше, обожающему знания о всяких тыщ-тыщ и пыф-пыф, тема была сама по себе интересна. И именно про бомбы — спроси, как схема реализуется в энергетике, лишь пожму плечами. Как была интересна и тема космоса, например, которая спасла меня в Королевской галерее при знакомстве с Фрейей и Сильвией.

— Девчонки, пойду прошвырнусь! — принял я решение не сидеть, дабы от ходьбы собрать мысли в кучу и понять, что за хрень вокруг, чтобы наметить, что делать далее. — Не скучайте.

— Всё нормально Хуан. — Это Фрейя. — И это… Спасибо тебе! Что ПОНЯЛ. Другой бы не понял, не обратил внимание, а ты…

Я улыбнулся.

— Это не меня благодари. — Ткнул пальцем в небо. — Это тот, кто подкинул мне в своё время информацию о ядерном проекте… Лет в шестнадцать или восемнадцать.

Все присутствующие понимающе вздохнули.

Меня внутрь пропустили, остальных строго-настрого сказал никого не пускать. Может быть только Фрейю бы пустили, но только её. Наши, ангелочки, тётки с повязками «морпехов» на рукавах — то есть временно исполняющие обязанности наблюдателей за дисциплиной на базе. Но все с опытом, контракт на исходе, дело знают. Аджая растянули на раме, которую то ли сделали из подручных средств, то ли перетащили из сектора наказующих (он занимает места в подземельях как бы не столько же, сколько база). Трое техников-палачей контролировали процесс, а именно пропускания тока через тело пакистанца. Четырёхугольником вокруг него сидели опера Алекса, сам Алекс присел дальше в углу, что-то набирая на виртуальной планшетке в режиме перчатки. И завершала конструкцию сеньора Гарсия, севшая на маленькую табуретку прямо у входа с этой стороны. При виде меня поднялась. Отчиталась:

— Всё хорошо, Хуан. Работаем.

— Нового, пока я сюда шёл, ничего нет?

— Пока нет, — покачала головой. — Судя по тому, что вижу, не врёт, не запирается. Просто действительно мало знает. Если дашь команду работать жёстче…

— Погоди, сейчас! — вскинул руку в останавливающем жесте. Успеем ещё по-жёсткому. Подошёл к Принцу. Опера при моём приближении замолчали, а палачи отключили оборудование, дав пытуемому ненадолго расслабиться.

По лицу его текли слёзы боли и обиды. Заметив меня, Принц пожаловался:

— За что вы так! Я же сказал всё, что знаю. Я же и так обещал ничего не скрывать.

— Аджай, ты можешь мне не верить, но в этой комнате именно я — «плохой гвардеец». — Я расплылся в коварной улыбке. — Они, — обвёл присутствующих взглядом — коллективный хороший. Понимаешь?

Нет, не понимал.

— Я только кажусь белым и пушистым. Но ты сам видел, щелчком пальцев убил десять тысяч твоих собратьев. Ты действительно хочешь не к ним, а ко мне?

Растянутый на раме задумался.

— Понимаешь, эти ребята — условно «хорошие», — продолжал давить я. — И поверь, они видят, когда ты врёшь, и, что закономерно, видят, когда НЕ врёшь. А это значит, что если ты и дальше будешь искренен, и ответишь на все вопросы… Ты не просто будешь жить! Тебе поменяют имя, документы, дадут подданство, и у Венеры не будет к тебе претензий. А для этого надо всего лишь потерпеть и не изменять правилу, которое для себя решил, и оставаться искренним, жаждущим сотрудничества. Как думаешь, стоит потерпеть ради этого? Ибо после меня твою тушку останется только утилизировать — с совершенно тем же для нас результатом. Что же касается боли, что тебе причиняют, то согласно теории, человека под пытками надо минимум три раза спросить об одном и том же, и только если показания совпадают, можно говорить об их истинности. И никак иначе. Ну так что, будешь терпеть и отвечать честно им, или я тебя забираю?