Фрунзе
Шрифт:
— Мысль простая, товарищи, — вооружить рабочих, создать из них единую боевую дружину для защиты революционных завоеваний. Иначе нас обведут вокруг пальца всякие мастера болтать о революции, весьма подверженные купле-продаже в политике!
Закончили собрание после полуночи. И в последний раз спели «Интернационал» вполголоса, чтобы не будоражить ночью добрых и недобрых людей в округе.
Каждый занял свое место и начал действовать стремительно. Фрунзе 3 марта созвал собрание рабочих и служащих всех предприятий и учреждений своего Союза, дислоцированных в Минске и его окрестностях. Радостные лица, песни свободы, грохот оваций! С подъемом были приняты решения, предложенные большевиками: избрать первый Совет рабочих депутатов предприятий
4 марта Фрунзе открыл первое легальное собрание большевиков Минска и представителей партийных организаций 3-й и 10-й армий. И выступил с большим докладом: «О текущем моменте и задачах пролетариата». Собрание предложило всем членам партии провести на предприятиях и в воинских частях выборы депутатов в Минский Совет и утвердило Михайлова руководителем большевистской фракции.
В тот же день начались выборы депутатов в частях Минского гарнизона. А в ночь на 5 марта Михайлов с первым отрядом народной милиции освободил из минской тюрьмы политических заключенных и обезоружил полицию и жандармерию. Операция прошла без кровопролития: даже голубые мундиры были захвачены врасплох.
Рассказывают, что на веселый тон настроила Михаила Васильевича фраза, сказанная им начальнику минских жандармов:
— Сдайте оружие и следуйте за мной!
И Трифоныч и Арсений слыхивал эту фразу, когда отправлялся в тюрьму. А теперь произнес ее сам по воле избравшего его народа. И, вспоминая об этом случае, говорил в кругу друзей:
— Кто бы мог подумать, что, ненавидя всей душой полицию, я стану во главе народной милиции! Но законы революции имеют преобразующую силу и совершают всякие чудеса!
Кстати, в жандармском управлении он обнаружил ордер на арест Михайлова — Фрунзе: из Иркутска и из Читы дошли бумаги о беглом большевике. Но они запоздали: на распутывание «дела Фрунзе» ушло полтора года. Приказ об аресте был подписан минским градоначальником бароном Рауш фон Траубенбергом. Однако и этот барон и его шеф генерал-адъютант Эверт, командующий Западным фронтом, вскоре оказались под арестом сами.
Отряд Фрунзе в одну ночь закрепил в Минске основы новой власти: после захвата полицейских участков и жандармского управления он взял под свою охрану правительственные учреждения, почту и телеграф. И в «Воззвании» к рабочим и солдатам Фрунзе обратился с призывом немедленно создать народную власть: «Граждане! Старый строй пал. Прежняя власть, опиравшаяся на произвол и насилие, исчезает по всей стране, и на ее месте возникает новая, сильная народным единством и доверием власть. Городская милиция уже разоружила полицию и стражников и заняла полицейское управление и полицейские участки. Жандармское управление упразднено. Идет дружная работа по организации общественных сил».
6 марта Минский Совет рабочих депутатов по предложению Фрунзе организовал большую манифестацию трудящихся города и солдат.
Люди шли колоннами во всю ширину главных улиц. На красных плакатах несли они главные лозунги дня: «Да здравствует власть рабочих и солдат!», «Вечная память борцам за свободу», «Да здравствует революционная армия!», «Да здравствует свободный белорусский народ!». Фрунзе и Попов выступали с трибуны вперемежку с ораторами различных политических направлений. И особенно подчеркивали, что революционные задачи рабочего класса еще не решены.
— Стойте на страже революции, боевые товарищи по классу! — призывал Фрунзе. — Царь арестован под давлением Петроградского Совета, а господа из Временного правительства готовы дать ему возможность свободно выехать в Англию. Это очень тревожный сигнал: в правительстве сейчас главенствуют представители буржуазии, и они умело используют всяких социал-соглашателей для оправдания своей политики: вести ненавистную войну до победного конца, рабочим не давать власти в Советах, крестьянам не разрешать делить помещичью землю. Но так не выйдет! Наш орган власти — Совет рабочих
и солдатских депутатов! Создадим его немедленно и ударим по рукам тем, кто хочет лишить нас права строить новую жизнь без Царя, помещиков и капиталистов. А народная милиция будет охранять Совет и помогать ему проводить революционную политику в городе, в войсках и в деревне!..8 марта объединились два Совета. И возник Минский Совет рабочих и солдатских депутатов. Это была первая легальная массовая организация на Западном фронте. Она стала центром революционного движения в Минске в период двоевластия.
Недели и месяцы, наступившие после Февраля, столь были насыщены событиями и требовали такой отдачи сил, что в жизни Михайлова перепутались дни и ночи, как в ту красную пору на Талке.
Он вел за собой большевистскую фракцию в Совете и насмерть бился с соглашателями, готовыми откровенно подпевать Временному правительству. Он был начальником народной милиции. И Софья Алексеевна не раз говорила, что на этом посту он «служит двум богам».
— Одному, Соня, одному! — отшучивался он.
Милиция формально подчинялась городской думе, где в тесной куче с меньшевиками и эсерами восседали тузы старого мира, в том числе и из лагеря белорусских националистов.
Михайлов часто не исполнял приказы думы, потому что действовал в интересах Совета. Комиссар Временного правительства неоднократно пытался отстранить Михайлова, изъять милицию из его подчинения, но всегда получал отпор в Совете. И «строптивый» начальник народной милиции оставался бельмом на глазу у временных: он отправлял в тюрьму саботажников из компании купцов и промышленников, сурово пресекал спекуляцию хлебом и предметами первой необходимости, беспощадно судил мародеров.
Из эмиграции возвратился Ленин. 20 апреля 1917 года он напечатал статью «О пролетарской милиции», где была мысль о том, что рабочие, несущие охрану общественной безопасности, должны оплачиваться капиталистами. Фрунзе был удовлетворен: его товарищи, регулярно исполняющие службу в отрядах, уже полтора месяца получали жалованье от городской думы…
Он редактировал газету «Известия Минского Совета» и настойчиво призывал рабочих не притуплять революционную бдительность: «Охрана общественной безопасности должна находиться в руках рабочих… Верные слуги старого строя… будут делать попытки вернуть выгодный для них старый порядок. Нужно рабочему классу самому следить за ними, быть наготове в любой момент подавить малейшую попытку темных сил…»
Сочетание в одном лице начальника народной милиции и редактора газеты оказалось кстати в августовские дни 1917 года, когда Керенский отдал приказ закрыть в Минске большевистскую «Звезду».
Как-то Михайлов вернулся с передовой и узнал, что милиции поручено опечатать типографию и конфисковать отпечатанные номера «Звезды». Создалось до крайности странное положение: Михайлов должен был своими руками прикончить газету, которую он же создал!
Михаил Васильевич решил эту задачу на свой лад. Он направил в типографию верных товарищей из милиции. Они вывезли наборное оборудование и оттиски в надежное место. А уж после этого сделали «налет». Ничего крамольного не нашли. Комиссару же заявили резкий протест против его действий.
В какой-то момент фотограф настиг Михайлова, когда в кабинете он был один. И осталась зримая память о «милицейских» днях Фрунзе. Сосредоточенное похудевшее лицо; копной волос на голове заменен привычный ежик; большие солдатские усы. На огромном столе старенький эриксоновский аппарат, чугунная лошадка работы каслинских мастеров и, как защита от едкого самосада тех лет, броский плакат: «Курить воспрещается».
В редкие минуты Фрунзе не был окружен людьми. Потоком шли к нему большевики, окопные и гарнизонные солдаты и крестьяне со всей округи. Дела партийные, военные и крестьянские переплетались так тесно и требовали такого напряжения физических и нравственных сил, что милицейские функции временами отступали на второй план.