Фургончик с мороженым доставляет мечту

– А как же, госпожа? Вот этот, – он поднял повыше рыжего с разодранным ухом, – обрюхатил соседскую кошку. А этот, – кивнул на серого, – не успел. Вот и дерутся почем зря. Любовный треугольник у них, понимаете ли! И всякий раз у меня под окнами. А там, знаете ли, моя морква растет. Я ее и удобрял, и полол, каждый сорняк выдернул! Только от этих вот спасу нет! Медом им, что ли, намазано?!

– А что же забор? – удивился Даниэль, подавшись вперед. – Не спасает?

– Так за забор и несу, они ж мои.

Сольвейг рассмеялась:

– Вот напасть!

– Да еще какая! Все, продам на шерсть и потроха! – услышав это, коты притихли и безвольно обмякли.

– Может, не надо?! – воскликнула Сольвейг.

– Да что вы, госпожа, что вы, – мужичок разулыбался, отпустив присмиревших драчунов. – Разве ж можно, родную животину? Пугаю я их так. Видали? Сразу и пыл остыл. Я ведь один совсем, как Марийка моя померла. Уж она зверье любила. И я люблю, куда ж от них денешься? Эти вот сами прибились. А ежели кот сам тебя выбрал, гнать его – дурная примета.

Коты принялись тереться о ноги хозяина, вымаливая прощение. Он наклонился и любовно почесал подставленные головы – рыжую и серую.

Конец ознакомительного фрагмента.