Г 3

Спустя пять минут быстрого марша мы уже ломали ноги на обломках крепостной стены из настоящего, честного камня. Сверху, с обеих сторон, нас осыпали стрелами и редкими заклинаниями, но и то и то другое бесполезно скользило по щитам и броне. Некромаги слабы — всего лишь убитые в ритуалах бакалавры стихий, получившие возможность пользоваться некоторыми заклинаниями мастеров. Да, как и в схватке с тварью в Изумрудном, у них были сложные, двусоставные плетения с вложенным «подарком», которыми я, ставший мастером почти два года назад, только начал заниматься в личном арсенале. И что? Я уже не тот младший мастер, что впервые встретил некромага в бою и растерялся.

Любой мастер начинает свое обучение с защитных плетений, в которых эти заклинания легко разрушались и такую защиту что я, что Эрной держали с первого шага. В моих Стенах, которые я вёл на шаг дальше защиты от магии, ещё и появилась подхваченная на ходу каменная пыль. Я отлично выучил урок Изумрудного, стоивший мне тяжелых ран: часть этих незамысловатых на самом деле заклинаний легко обманывалась при касании материальной преграды. Маги темных гораздо опаснее в бою, чем эти мертвые поделки.

Мы ступили в город. Пять шагов, десять, двадцать… Ничего, кроме навалившихся на нас химер. И Пламит, и незнакомый мне хранитель Сигны из первой роты по-прежнему сжимали руки на древках, готовые по первому крику впечатать их в землю. Вот только зелонские архимаги не спешили обрушить на нас свои заклинания.

Словно услышав меня, под ногами проявились линии насыщенного маной плетения. Огромного плетения, включившего в свои границы все две сотни человек нашего отряда. Мгновение я потерял, замерев и вскинув взгляд на соседа, что по-прежнему шел бок о бок со мной. И пусть в замедленном времени Сах я потерял всего мгновение, но этот же магический транс заставил меня вспыхнуть от стыда, мучительно переживая эту слабость в надежде, что старший товарищ её не заметил и с яростью ответить на чужое заклинание.

Удары, рассекающие плетение, нанесли все штатные маги отряда, исключая, конечно, бакалавров. И, разумеется, это не было заклинание архимага, потому что оно мгновенно развалилось, став полностью безвредным. Я выругался. Про себя, чтобы не показать никому вокруг свою слабость и свой стыд, обжигающий душу. Мне ли, потерявшему половину жизни, столько раз выживавшего там, где собирался умереть, бояться удара архимага? Трус!

Ещё дважды магистр эфира пытался наложить на нас что-то площадное, будто не в силах поверить, что мы можем развеивать подобные, привязанные к месту заклинания. Ему бы использовать что-то более нетребовательное к расположению, что-то вроде моего Града. Однако, он так и не сделал ничего подобного, вместо этого выдав себя ударом довольно привычного на вид фиолетового луча. Мгновение наша с Эрноем защита выдержала, а затем Пламит, стоявший рядом с Гвардейцем, ударил древком в брусчатку.

Сигна накрыла обе наши роты, приняв на себя заклинание врага, а спустя ещё одну секунду зелонец получил в ответ удар всех магов отряда. Не устоял даже Каир, отправивший во врага такой же фиолетовый, только более тонкий, луч.

Мы снесли весь угол здания, на миг в моей Сети мелькнула зеленая точка врага и тут же исчезла. Впрочем, я не обманывался: мелькнула она уже в отдалении от рушащихся стен, а значит эфирника мы не убили, всего лишь отогнали. Но, сбежав, беспокоить он нас перестал.

Зато густо полезли химеры. Уродливые не в меру, больше похожие на мухоловок, они рвались из всех улочек, погибая от болтов. В город мы вошли без копий. У первого ряда солдат были алебарды, а все остальные держали в руках метатели, неся за спиной пятикратный запас болтов. Химеры вспыхивали, замерзали, разрывались на куски и до строя големов добирались считанные единицы — бойцы не собирались экономить. Опаснее всего вышел момент, когда твари попытались броситься с крыши. Но не зря отряды подбирались так, чтобы перекрыть все стихии: моя Сеть покрывала всю округу, а Огонь как нельзя лучше подходит против тварей с такими тонкими лапами.

За ещё одним поворотом нас попытался остановить жидкий заслон из полусотни некроголемов, стоящих за чем-то вроде завала из опрокинутых телег и бочек. Пролом от меня разметал его середину, словно тараном, а Стена Огня от Эрноя ополовинила врагов. Остальное довершили Гвардеец и Мечник, ворвавшиеся в пролом. Костяшка и големы все того же Эрноя, не обращая внимания на закипевшую схватку, вцепились в завал, выполняя приказы расчистить путь. Через двадцать шагов мы вышли на восьмиугольную, окруженную невысокими домишками площадь, посреди которой стояла такой же формы небольшая, в три этажа, башня. Она была очень стара на вид: камень стен посерел и выветрился, покрылся пятнами разноцветных лишайников, из швов кладки давно высыпался раствор. Именно она являлась нашей первой целью.

Вперёд вырываются Костяшка и Мечник. Первый сбоку подскакивает к низкой деревянной двери, обрушивая на неё удар молота и выбивая, а второй, пригнувшись, вламывается внутрь, тут же начиная звенеть сталью. А затем внутри, опережая Костяшку, оказываюсь я, хотя это и не по плану. Вот только остановить меня, начавшего двигаться к цели в магическом трансе, может разве что мастер меча, но Катирия, даже появись у неё такое желание — на левом острие отряда, обтекающего башню и рвущегося к другим выходам на площадь.

Внутри неожиданно нет деления на этажи: один зал, потолок которого теряется в полумраке высоко над головой, а больше половины пола занято сложной холмоподобной конструкцией, буквально выращенной с помощью тысяч кристаллов. Вот только на них уже откинуты два разрубленных некроголема, своими телами превратившими в пыль несколько десятков кристаллов и нарушившими целостность магической системы.

Хреново.

И это не о накопителях, раз я не ощущаю никакого выплеска маны. Я о другом: похоже, поддавшись эмоциям и доказывая себе, что случившиеся раньше это всего лишь минутная слабость, я нарушил планы и стою здесь не зря.

Мечник, уже не раз сходившийся в тренировочной схватке с Катирией и показывавший мне, как много он сумел перенять ее таланта с мечом, сейчас бьется всего с двумя некроголемами и, невзирая на всю свою силу и умение, не может их даже отбросить. Больше того, на моих глазах он пропускает удар, выбивающий искры из наплечника. Две закутанных в серые плащи фигуры с широкими мечами теснят его с каждым ударом, следя за каждым его взмахом поворотом закрытых шлемов с узкой щелью для глаз.

Темные отродья! Их в Сети три.

С проклятьем я отправляю на помощь голему Улей, а влево Копьё, в буквальном смысле выдергивающее из невидимости ещё одну тварь. Вполне обычную и уже окончательно мертвую.

Десятки ударов игольчато-острых клинков воздуха из Улья лишь бесполезно скользят по чудовищно толстой, сверху покрытой старой, расползающейся кожей броне некроголемов. Я касаюсь заклинания мыслью, пользуясь тем, что оно в пределах ауры. Удары смещаются, теперь уже я сам пытаюсь найти стыки пластин, ужалить в щели забрала. Тщетно. Словно там, под сталью, нет никакой человеческой и хрупкой основы.