G.O.G.R.

Полковник Соболев был в недоумении, когда к нему пожаловали без записи.

– Я не уполномочен отвечать ни на какие вопросы! – отрубил он, когда Недобежкин поинтересовался, почему нет милиции в деревне Верхние Лягуши.

«Что-то с ним не так», – решил Пётр Иванович, наблюдая за тем, как Соболев отказывается от разговора и убегает к себе.

– Даже когда я в первый раз к нему приезжал, он вёл себя не так, – заметил Серёгин, вынужденный остановиться перед захлопнувшейся дверью кабинета начальника Краснянского РОВД.

Краснянское РОВД помещалось в старинном довоенном доме, под крышей которого толстым коричневым слоем прилепились гнёзда ласточек. Внутри было холодно и сыровато из-за толстенных стен, однако – светло, потому что окна мылись исправно. Вот, даже сейчас – знакомый Серёгину Хомякович пыхтел на стремянке и протирал газеткой оконное стекло.

– Здорово, Хомяк! – окликнул его Сидоров. – Как жизнь?

Хомякович ответил не сразу. Для начала он спустился со стремянки, потом подошёл поближе к Сидорову и шепнул так, словно бы не хотел, чтобы его услышали из кабинета Соболева:

– Что-то малаша какая-то у нас затеялась. Вчера к Соболеву тип один пришёл – я таких и не видел никогда. Кошко проводил его к Соболеву, а я в подсобку спрятался и наблюдаю. Этот тип мне ух! – как не понравился. Он с Соболевым поболтал – и на выход. А я потом у Кошко спрашиваю, что за чувак такой пришёл, а он мне: «Какой чувак?». И тогда я вообще, в осадок выпал.

– Будем принимать крайние меры, – внезапно постановил нерешительный Ежонков, вынимая из внутреннего кармана своей курточки времён Горбачева удостоверение СБУ.

– Куда? – только успел пискнуть Недобежкин. – Не…

Ежонков увереннейшим шагом проследовал к добротной дубовой двери кабинета Соболева и громко постучался в неё своим небольшим кулачком. За дверью висела тишина – кажется, Соболев затаился и делает вид, что испарился.

– СБУ! – громогласно сообщил Ежонков, вызвав в кабинете Соболева шумное шевеление. – Вы обязаны открыть!

«Метод Ежонкова» сработал на славу: Соболев отвалил дверь так тяжело, словно бы она весила тонну и явил из-за неё своё усталое и какое-то измученное лицо.

– Чего вам? – не спросил, а простонал он, повиснув на дверной ручке.

– Нам бы хотелось поговорить с вами про Верхние Лягуши и узнать, почему туда до сих пор не прислали участкового, – железным тоном потребовал Недобежкин, вдвигаясь в небогатый кабинет начальника Краснянского РОВД,

Соболев отполз в сторонку, впуская посетившую его «делегацию». За дверью остался один только Сидоров – он хотел вместе с Хомяковичем увидеть Кошко и поговорить с ним про «типа».

– Ух и вспушат меня за это «СБУ»! – пробормотал Ежонков, прикрывая за собою дверь.

– Чёрт у них там, в Лягушах в этих, понимаете?! – взвыл Соболев так, словно не ел три дня.

– Чёрт? Вы полковник милиции, – напомнил Недобежкин, присев на стул для посетителей. – Какой может быть чёрт?

Соболев выглядел так, словно бы последнюю неделю занимался исключительно тем, что по десять часов в сутки укладывал рельсы. Он сидел за своим письменным столом цвета «орех», ссутулившись и смотрел не на собеседника, а в пол, или на свои ботинки и гундося, как тот Гоха или бомж Грибок, твердил:

– Чёрт… В Верхних Лягушах завёлся чёрт…

– Пора «лечить», – определил Ежонков. – Начинать? – осведомился он у Недобежкина и полез, было к себе в карман за гайкой на верёвочке.

Но Недобежкин шепнул ему:

– Цыц!

А раскисшему Соболеву сказал:

– До свидания, – и широкими шагами последовал к выходу.

Серёгин понял, что это – хитрый ход, чтобы, отвлечь пока внимание «чёрта» – и тоже встал и вышел за Недобежкиным. Ежонков хотел застрять, но был выведен Серёгиным.

Сидоров ждал на улице, а рядом с ним переминался в траве Хомякович.

– Пожалуйста, – запросился Хомякович, когда Недобежкин, Серёгин и Ежонков показались на ступеньках. – Возьмите меня с собой в Лягуши – я должен вам что-то показать…

====== Глава 20. Экспедиция натыкается на черта ======

Как рассказал по дороге в Верхние Лягуши Хомякович – разбитую «Самару» Серёгина кто-то из развалин Гопниковского дома утащил. По словам того же Хомяковича оказалось, что её привязали тросом к вездеходу, который катается под землёй, и куда-то утянули вместе с Пегасом. Пегаса потом нашли – его побитая голова торчала из зеленеющей воды озера Лазурное. А вот машина Серёгина исчезла без следа.

– Мы обязательно должны слазить в то подземелье, где вы наткнулись на вездеход, – сказал Недобежкин. – Правда, «Газель» наша не годится для езды по пещерам, но мы можем и пешком.

Услышав «программу» Недобежкина, Сидоров поклялся себе соблюдать «правила Сидорова» – очень уж страшно выглядят во тьме подземелий Горящие Глаза. Когда проезжали по узенькому мостику через Лазурное – увидали среди осоки и ряски голову скульптурного Пегаса – да, действительно, торчит. Тот, кто утащил погибшую «Самару», не пожелал приютить крылатого коня и избавился он него путём затопления в озере.

– Где там ваш Чёртов курган? – осведомился Недобежкин у Серёгина, когда «Газель» миновала мостик.

– Во-он там, на севере, – ответил Пётр Иванович и показал пальцем вдаль, туда, где возвышался над деревьями высокий пологий холм.

– Ага, – кивнул Недобежкин и уверенно повернул микроавтобус туда, к кургану Чёрта.

Едва «Газель» отъехала, как из-под моста выцарапался неказистого вида человек низенького роста, в замаранной тельняшке. Посмотрев немого вслед пылящему по бездорожью микроавтобусу и заприметив, куда именно он направился, человек сорвался с места и побежал в ту сторону, где лежали серые руины развалившегося особняка.

Достигнув высокого холма, Недобежкин нажал педаль тормоза, и «Газель» замерла посреди высоких сорных трав, что покрывали здесь всё.

– Ежонков, – распорядился Недобежкин. – Бери свой компьютер, связывайся со спутником, будем сканировать местные пещеры.

Ежонков завозился со своим ноутбуком, а Пётр Иванович повёл Недобежкина туда, где зияла среди травы зловещая чёрная дырка в «подземное царство». Травы запутывали башмаки, словно говорили: «Не идите». Но такие прагматики, как Недобежкин и Серёгин не прислушивались к голосу какой-то травы и вскоре приблизились к дырке. Недобежкин заглянул в неё, отметил, что оттуда тянет сырым промозглым холодом и сказал: