G.O.G.R.

Вот и сегодня Недобежкин приехал на задний двор недостроенного корпуса Автодорожного института к шести часам вечера, как и было договорено. Машину он припарковал на обочине дороги, а сам – полез через колючие ветвистые заросли к забору с одной достаточно узкой дыркой. Протиснувшись в неё, Недобежкин первым делом убедился в том, что не порвал костюм, а потом уже – огляделся по сторонам. На покинутой стройплощадке не было ни души – кто же туда полезет-то кроме Смирнянского?? Переступая через обломки кирпичей, осколки шлакоблока и ржавую арматуру, Недобежкин двинулся вперёд, к готическому портику, который пристроили к этой высокой панельной коробке одни из владельцев, которые потом её тоже бросили. Недобежкин залез под свод портика и пристроился там, на торчащем камне. Он думал, что Смирнянский где-то задержался, будет с минуты на минуту, но вдруг откуда-то из тёмной глубины недостроя послышался вкрадчивый голос:

– Обернись, я здесь!

Недобежкин вздрогнул от неожиданности, но всё же, повернулся и увидел, что Смирнянский сидит как раз у него за спиной и держит на коленях свой ноутбук.

– Не поздоровался, уселся спиной, – притворно сетовал Смирнянский, выдвигаясь из готической темноты под свет летнего солнышка.

– Попробуй, увидь тебя! – пробормотал в ответ Недобежкин.

– Ты, лучше, посмотри, что я откопал, – Смирнянский открыл ноутбук и показал Недобежкину то, что было на мониторе.

Недобежкин глянул и увидел, что на жидкокристаллическом экране мерцает английский текст.

– Прекрасно, английский язык я учил в школе, – проворчал он. – А теперь – переведи на нормальный!

– Эх, ты! – буркнул Смирнянский. – «В школе учил»! В конце восьмидесятых «Густыми облаками» занимался америкашка по фамилии Артерран. Он и завалил проект, и из-за него его закрыли…

Артерран! Недобежкин только собирался спросить о нём Смирнянского, а он уже откопал!

– Это тебе Ежонков подкинул? – осведомился Недобежкин.

– Он, Ежонков, – согласился Смирнянский. – Ежонков ухитрился влезть в секретный архив и нашёл там то, что я сейчас тебе показываю. Если кто-нибудь застукает Ежонкова за этим «чёрным копательством», которым он для нас с тобой занимается, то ему, скорее всего – капут. Так вот, я не договорил. Америкашка Артерран завалил проект и сам коньки откинул, потому что его разорвала подопытная горилла. А вот то, что он там нахимичил, говорят, попробовал Гопников.

– Гопников умер три года назад, – остудил пыл Смирнянского Недобежкин, отгоняя ладонью чересчур назойливую муху, что поставила себе великую цель: усесться ему на нос.

– Умер? – растянул ироничную улыбочку Смирнянский. – Ну, да, конечно. Хи-хи! Гопников хочет, чтобы все думали, что он умер три года назад! А сам – исподтишка творит свои делишки! Помнишь, в прошлом году спутник «Ричард Никсон» свалился?

– Ну, помню, – согласился Недобежкин. – Об этом во всех новостях жужжали… И причём тут Гопников к этому спутнику?

– Гопников его и сбил! – поставил диагноз Смирнянский. – Спутник-то спецслужбы запустили, потому что нашли что-то на Мадагаскаре. А Гопникову не с руки оказалось, вот он и запулял в него «бомбошкой». Чего ты до сих пор такой наивный? – удивился он. – Ведь вместе же служили! Гопникова надо тебе искать! Я больше, чем уверен, что Гопников и есть результат, а не кто-нибудь ещё! Не Зайцев твой, не фашист какой-нибудь древний, как Ежонков думает, а именно Гопников!

– Ну, хорошо, Гопников! – согласился, наконец, Недобежкин. – Ты мне скажи одно: КАК ЕГО ПОЙМАТЬ??

– Э-э, брат… – Смирнянский поёрзал на том жёстком и не очень удобном камне, на котором сидел, и заявил: – Ежонков сказал мне, это почти невозможно. Они забацали ему генетический сдвиг, из-за которого Гопников теперь может изменять свои клетки и проходить сквозь стены…

– Ежонков твой, я думаю, свихнулся! – рассердился Недобежкин и в сотый раз смахнул со своего носа муху. – Человек не может проходить сквозь стены. И скажи мне на милость, кто такие эти твои «ОНИ»?!

– Тише, не голосуй! – шикнул Смирнянский, приложив к губам испачканный в машинном масле палец. – А «ОНИ» – это те, кто руководил проектом «Густые облака», в том числе и америкашка Артерран.

Недобежкин и Смирнянский спокойно себе сидели и разговаривали на крыльце, на верхних ступеньках, почти, что на улице. Они и не подозревали, что их разговор слушают одни посторонние уши. В тёмной глубине портика притаился некто, кого не заметил Смирнянский, когда обходил портик в поисках шпиона. Когда Недобежкин надулся и посоветовал Ежонкову, а заодно и самому Смирнянскому, обратиться к психиатру и ушёл, оставив своего бывшего коллегу наедине с его ноутбуком, обладатель посторонних ушей тоже неслышно вылез из укрытия и удалился. И, кажется, он остался доволен тем, что услышал.

====== Глава 12. Коля влезает на склад. ======

Место действия: Донецкий Национальный технический университет.

– Посмотрите, я изобрел машину пространства! – донеслось из аудитории.

Харитонов нехотя оторвался от журнала учёта лабораторных приборов. Встал со стула и вышел из подсобки.

Вокруг преподавательского стола сгрудились студенты. А на столе громоздилось нечто. «Нечто» смахивало на водонагревательный котёл с антенной на макушке. К правому боку «котла» было привинчено круглое зеркало, к левому – непонятная конструкция из рычага и нескольких магнитов. От всего этого тянулись провода, подключённые к обычному ноутбуку.

– Что ты там изобрёл? – недоверчиво спросил Харитонов, косясь на небывалую штуковину.

– Телепортатор! – вперёд вытолкался сам изобретатель невиданного агрегата – третьекурсник Васька Приходькин. – Сейчас, Игорь Авенирович, позовите профессора, а я включу пока.

Харитонов раскрыл рот, силясь возразить, но не успел и пикнуть. Васька Приходькин клацнул на своём ноутбуке…

Пробки враз вышибло. А в «телепортаторе» что-то с резким хлопком и искрами взорвалось. Студенты, визжа и пихаясь, хлынули в коридор. Аудитория наполнилась едким дымом. Харитонов, очнувшись от потрясения, помчался за огнетушителем. Васька Приходькин, кашляя, махал тетрадкой, пытаясь сбить огонь на преподавательском столе. Харитонов направил на пламя струю пены.

– Кто тут что изобрёл? – на пороге стоял профессор.

– Короткое замыкание он «изобрёл»! – отдуваясь, ответил Харитонов, уничтожая отдельные маленькие огоньки. – С вытекающим пожаром.

Васька Приходькин лепетал оправдания и руками смахивал пену со своего ноутбука. Было ясно, что последний бесповоротно накрылся.

– Вот что, Приходькин, – гневно изрёк профессор, вдвигаясь в дверной проём. – Уберите здесь всё. А ещё одна подобная выходка – и недопуск к экзаменам с последующим отчислением вам обеспечен!.. – и ушагал в преподавательскую.

С Харитонова взяли штраф и сделали выговор за халатность. А Приходькина таки отчислили. Потому что оказалось, что осколок зеркала, отлетевший от фантастического прибора, угодил кому-то в глаз.

В общем, неделя не задалась.

Харитонов никогда не отличался умом. Ум ему заменяла медвежья жадность и куничья изворотливость. Благодаря этим не очень благородным качествам, ему удалось обогатиться во времена перестройки и обогащаться по сей день. Харитонов работал лаборантом в ДонНТУ. Но умудрялся держать подпольный продовольственный склад, который какими-то неправдами был легализован. И ещё – во всю торговать с него налево. Однако до чего жадный был он, этот гусь! Имея больше сорока тысяч гривен в месяц, он жил в малепусенькой однокомнатной конурке по улице Зверькова. Ремонт он в ней так и не сделал. На стенках висели старинные рыжеватые обои. Мебель – дрова: уже б\у и б\у. Телик – «Электрон», наверное, самый первый, чёрно-белый. Окна вываливаются, а сантехника вся в дырах. Трубы постоянно текут и затапливают соседей. Харитонов жил один: жена развелась с ним из-за его небывалой жадности. Скряга десять лет ходил в одной и той же одежде и обуви, а жена любила моду и интерьеры.