G.O.G.R.

– Пётр Иванович… – пролепетал сержант, застряв на месте, не в силах вырваться из власти гипнотического взгляда Горящих Глаз.

– А? – Серёгин обернулся на призыв Сидорова.

– Пётр Иванович, они там… – Сидоров не двигался с места и взирал остекленевшими от непонятного Серёгину мистического страха глазами куда-то в темноту побочного коридора, который вёл неизвестно, куда.

– Кто? – не понял Серёгин. Проследив завороженный взгляд Сидорова, он тоже заглянул в тот же побочный коридор, но ничего там не увидел, кроме темноты да неопрятного лохматого клока серой паутины.

– Горящие Глаза, – дрожащим шёпотом выдавил Сидоров и показал пальцем в тёмный и пустой коридор.

– Да? – пожал плечами Серёгин. – Василий Николаевич! – крикнул он Недобежкину, который уже ушёл далеко вперёд.

– Что?? – раздался из охристого полумрака голос Недобежкина.

– Кажется, Сидоров что-то нашёл! – Пётр Иванович повернулся и сделал большой шаг в испугавший Сидорова коридор, навстречу Горящим Глазам.

Заинтересованный демоническими Глазами, Недобежкин дал «полный назад» и тоже свернул в побочный коридор, а вот Ежонков заклинился на входе и заявил:

– Я туда не полезу! Помните, что я вам говорил про нацистских агентов?

– «Анекдот с бородой»! – отпарировал Недобежкин. – Давай, Ежонков, в темпе!

Ежонков уныло вздохнул на свою любимую тему о том, что его «снова вспушат» и тяжело потащился в арьергарде вслед за Недобежкиным.

Пётр Иванович шёл вперёд, обходя разбросанные по полу пыльные обломки какого-то устройства, освещал высокие покрытые металлическими пластинами стены лучом фонарика на своей «фонарокепке» и не видел ничего кроме полнейшего запустения. Иногда в стенках торчали некие камеры, отгороженные толстыми решётками, а иногда – решётки оказывались грубо выломаны и их куски валялись на полу.

– Ну, что там нашёл твой Сидоров? – вопрошал Недобежкин у Серёгина.

А Пётр Иванович не знал, что ему ответить, потому что так нигде и не увидел Горящие Глаза.

– Саня, – наконец сказал он Сидорову. – Ну, где твои эти «глаза»?

Сидоров, озираясь по сторонам, только пожал плечами. Наверное, видеть Горящие Глаза может только он один, и только его они пугают.

– Там… – неопределённо пробормотал Сидоров и показал пальцем в пространство, утонувшее во мраке.

– «Там»! – фыркнул Недобежкин, разочарованный пустотой коридора. – Ты, Сидоров, сначала глаза разуй, а потом уже… Ежонков, ты где?

Недобежкин заметил, что Ежонков куда-то пропал, а ведь только что тут топтался!

– Вот, трусло! – зло буркнул Недобежкин и снова совершил призыв Ежонкова:

– Ежонков!

– Да тут я! – раздался из темноты жиденький голосок Ежонкова. – Сюда лучше идите, я нашёл!

====== Глава 35. В гости к Люциферу. ======

«Потерянный» Ежонков отыскался у некоего люка, что торчал в гладком металлическом полу. Тяжеленная, покрытая заклёпками крышка блестела в электрическом свете фонариков, а Ежонков стоял около неё на коленях и, видимо, был полон рвения открыть её.

– Ну и что? – не понял Недобежкин. – Мы ещё тут не всё обошли, а ты нас в погреб какой-то затаскиваешь!

– Ты не знаешь, – отпарировал Ежонков. – Я смотрел электронную карту подземных помещений «Наташеньки». И вход в главные лаборатории был именно здесь! Если мы откроем эту крышку и спустимся – мы найдём, откуда взялся этот «чёрт», ничья тень и тот жутик из «Хозтехника»!

– Ты растоптал свой компьютер! – напомнил Недобежкин. – Откуда ты теперь знаешь, что эти твои лаборатории были именно здесь??

– У меня феноменальная память! – пискнул Ежонков. – Давай, Васюха, поднимай её и всё! Я знаю, что делаю!

– «Феноменальная память»! – передразнил Недобежкин. – Тогда скажи мне, почему ты свой компок раздраконил? Если у тебя такая память – ты должен помнить, кто на тебя «порчу» навёл!

– Очень смешно! – обиделся Ежонков. – Я, всё-таки, в отличие от тебя, Васюха, в СБУ служу и лучше знаю! Открывай её!

Пока Ежонков спорил с Недобежкиным, открывать ли им таинственный люк, или же оставить его как есть – задраенным на века – Сидоров снова нарушил «правило Сидорова» и помимо своей воли заглянул в одну из покрытых вековым мраком камер, что ютились в стенах. А оттуда, из покинутой камеры, Сидорову подмигнули Горящие Глаза.

– Пётр Иванович, – прошептал Сидоров, не поворачивая головы, чтобы Горящие Глаза не заподозрили, что он заметил их и доложил. – Они там… – и кивнул в ту сторону, где была камера.

Серёгин молча оторвал взгляд от ругающихся Ежонкова и Недобежкина – кажется, они сейчас сцепятся и начнут друг друга тузить – и проследил, куда же уставился «ясновидец» – Сидоров. Горящие Глаза подмигнули Петру Ивановичу левым Глазом и ещё – словно бы кивнули, призывая идти к ним.

– Что за чёрт?? – изумился Серёгин и тут же подумал, а не сходит ли он с ума от лазания по этим подземельям и от всего остального??

Но нет, не сходит! Горящие Глаза до сих пор были там, они светились демоническим светом и, лишая разума, заставляли ноги сами собой передвигаться и идти…

– Саня! – Пётр Иванович положил руку на плечо поддавшемуся «гипнозу» Глаз Сидорову и остановил его прямолинейное движение «в бездну». – А ну-ка…

Серёгин выцарапал из кобуры пистолет и сразу же выстрелил в Горящие Глаза, целясь так, чтобы попасть между ними. Недобежкин и Ежонков сразу же замолчали, уставились на Серёгина, и напуганный выстрелом Недобежкин вопросил:

– Ты чего, Пётр Иванович, чертей стреляешь?

– Да, вроде того, – пропыхтел Серёгин, вглядываясь в темноту камеры – прибежища Глаз – и видя, что Глаза пропали. – Василий Николаевич, давайте-ка вон ту камеру осмотрим. Кажется, в ней прячется кто-то…

Недобежкин перестал терзать Ежонкова понуканиями и наставлениями, поднял голову и вперил свой зоркий глаз сыщика в темноту пустой камеры с выбитой решёткой.

– Хм… – хмыкнул суровый и прагматичный начальник, не различив там ничего, кроме струящейся в свете фонарика пыли. – Вы уверены?

– Да, – Сидоров принял твёрдое решение одержать победу над Горящими Глазами и решительно, большими шагами направился прямо туда, в пасть монстру, который уже поджидал его и уже собрался съесть…

Камера была пустая – просто некое помещение, ничем не занятое, по размеру такое же, как кабинет Серёгина, может быть немного больше… Фонариков на «фонарокепках» вполне хватило, чтобы осветить всю камеру от стенки до стенки. Здесь ничего не было, только в дальнем углу, над самым полом – большая решётка, заросшая пушистыми клубками пыли. Наверное, тут когда-то была вентиляция. Прутья у решётки были редкие и толстые, а между прутьями висела мгла. И вот из этой мглы, сквозь прутья решётки, сверкнули Горящие Глаза, и даже послышалось негромкое рычание.