G.O.G.R.

Сидоров застрял посреди этой чёртовой комнатки, не в силах бороться со сковавшим его ужасом. Вот и всё, они разозлили его, и чудовище сейчас выпрыгнет, чтобы съесть… Недобежкин медленно пятился назад, Пётр Иванович целился в решётку из пистолета, а Ежонков – стоял спиной и ничего не видел. Горящие Глаза медленно передвигались за решёткой из стороны в сторону, а когти чудища – разумеется, они были длинные, острые и крючковатые – скребли по металлу и вызывали жуткий скрежет.

– Ребята мне это не нравится, – пробормотал Недобежкин и медленно выудил из кобуры пистолет. – Сейчас мы все медленно отходим назад…

Недобежкин сделал ещё один шажок спиной вперёд, за ним отступал и Серёгин, увлекая за собою Сидорова.

– Саня, представь, что перед тобой – волк… – пролепетал Пётр Иванович. Растеряв свою прагматичность, даже он поверил в Верхнелягушинского чёрта! А кто же ещё может ТАК скрести, ТАК глазеть и ТАК рычать??

– Бежим! – скомандовал Недобежкин, едва они поравнялись с каким-то поворотом.

Все трое уже приготовились развить «первую космическую», но тут заметили, что Ежонков остался в злополучной комнатке и даже не думает двигаться с места!

– Давай, шевелись! – Пётр Иванович схватил Ежонкова за рукав и потащил прочь, в темноту и в относительную безопасность. Милиционеры завернули за угол, и в тот же миг решётка с грохотом вылетела, покатилась по металлическому полу, высекая искры. Сзади послышались частые топочущие шаги, словно оно настигало..

Недобежкин на бегу пустил назад несколько пуль, надеясь попасть в неизвестное подземное существо, чтобы если не убить, то хотя бы задержать его. Похоже, что он не попал – шаги «чёрта» приближались, становились всё громче, всё тяжелее, словно этот «чёрт» весит тонну, или около того…

Сидоров бежал впереди всех, но всё равно, чувствовал, что зубы чудовища клацают у него над ухом… Сержант свернул куда-то и тут перед ним вырос непроходимый тупик. Сидоров упёрся носом в холодную стенку, а за ним – в эту же стенку упёрлись и Недобежкин с Серёгиным, а последним – медлительный Ежонков. Все четверо повернулись к стенке спиной, вглядывались в темноту перед собой, ожидая, что сейчас выпрыгнет её суровый и мрачный обитатель, который… Недобежкин и Пётр Иванович держали наготове пистолеты, чтобы, если что, выстрелить в Верхнелягушинского чёрта и убить его…

Время тянулось медленно, словно сливочная тянучка с хорошенькой добавкой дёгтя, или битума. Вокруг звенела могильная тишина. Шаги чудовищного существа затихли. Только откуда-то издалека раздавались некие… выкрики? Да, чей-то надтреснутый и нестрашный голосок громко и настойчиво призывал какого-то Гейнца, что ли?

– Гейнц, где ты там застрял? – послышалось совсем рядом, чуть ли не за ближайшим поворотом.

Страх пред мистическим и несуществующим чёртом мгновенно сдал позиции трезвому уму и милицейской прагматичности. Нет чудища. Есть некие типы. Одного из них зовут Гейнц, а второй имеет надтреснутый голосок. Похоже, он не молод и многовато курит…

– Эй, кто здесь? – окрепшим и громким голосом потребовал от пустоты Недобежкин, забив пистолет в кобуру. – Милиция!

Он отлип от стены, в которую вжимался ещё минуту назад, спасаясь от чёрта, и пошёл на поиски обладателя надтреснутого голоска и его товарища Гейнца. А голосистый тип, кажется, услышал Недобежкина – он перестал голосить и, кажется, убегает!

Недобежкин из жертвы чёрта мигом превратился в охотника на жуликов и с криком:

– Стой, милиция! – ринулся в погоню!

Пётр Иванович, решив, что начальнику понадобится помощь, устремился за ним! Сидоров тоже побежал – не столько в погоню, сколько убегая от одиночества. Да и запыхавшийся Ежонков потрусил трусцой – чтобы не потеряться.

Сидоров первым заметил убегающего от них незнакомца – он поймал в круг света своего фонарика его невысокий и некрупный юркий силуэт, что норовил нырнуть во мрак.

– Стой! – сержант ни капельки не боялся бандитов, и поэтому прибавил ходу, чтобы настичь этого «бесёнка» и повалить на пол. – Пётр Иванович, я сейчас его поймаю! – крикнул Сидоров в ту сторону, где метался по стенам свет от фонарика следователя. – Бегите сюда!

Вот, беглец уже близко… Можно хватать… Сидоров прыгнул.

Сержанту хватило одного прыжка, чтобы настигнуть беглеца и повалить его на пол. Тот пискнул, забарахтался сбитый, а Сидоров прижал его коленкой и полез в карман за наручниками.

– Пётр Иванович! – крикнул сержант. – Я поймал!

«Чёртик» брыкался, пытался лягнуть, но Сидоров держал его крепко и не оставлял ни малейшего шанса на побег. «Ну, где же эти наручники?!» – досадовал Сидоров, обнаружив свои карманы пустыми.

– Пётр Иванович! – снова крикнул сержант, чувствуя, как юркий «чертёнок» начинает выскальзывать у него из рук.

– Я здесь! – Серёгин подскочил за секунду до того, как пойманному «лягушинцу» удалось освободиться от Сидорова.

Пётр Иванович перехватил беглеца и снова повалил его на пол.

– Гейнц! – только и успел пискнуть беглец, и тут же Пётр Иванович заковал его в наручники, благо он не запрятал их так далеко, как Сидоров.

– Ну, вот сейчас и разберёмся, кто такой ваш Гейнц, – прокряхтел Пётр Иванович, поднимаясь на ноги около лежащего носом в пол «бесёнка». – Милиция, вы задержаны.

«Бесёнок» ворочался и бурчал:

– Бе-бе-бе…

– Вот тебе и «бе», – передразнил Серёгин. – Василий Николаевич, он попался!

Откуда-то издалека послышались шаги Недобежкина – начальник откликнулся на призыв Серёгина и теперь спешил сюда.

Серёгин и Сидоров подняли пойманного с пола под локотки и предъявили подоспевшему Недобежкину. Начальник осветил его своим фонариком и увидел, что на голове «чертёнка» нахлобучен парик, и этот парик сбился с макушки на лоб и на глаза.

– Так, хорош гусёк, – оценил пленника Недобежкин. – Молодец, Пётр Иванович, и ты, Сидоров, тоже. Тащим его наверх – там разберёмся, что за кадр.

«Подземный житель» уже не отбивался и не ныл. Он покорно топал туда, куда толкал его Сидоров и глухо молчал. Недобежкин пытался на ходу выяснить у него, что он делает в подземных лабиринтах, но тот начал играть в партизана и всю дорогу к погребу в Девяткиной комендатуре не проронил ни звука.

А авангарде топал Ежонков – руководствуясь своей «феноменальной памятью суперагента», он показывал обратную дорогу. И завёл «экспедицию» в тупик.